Читать интересную книгу "Один на один с жизнью: Книга, которая поможет найти смысл - Илья В. Латыпов"

А причинив мне невольно боль, сможешь ли, несмотря на сложные переживания, просить прощения, не унижаясь и не унижая меня? Это касается и моих отношений с любимыми людьми.

Второе условие – то, как мы можем располагаться рядом друг с другом. Сколько у нас свободы, когда мы вместе, насколько спонтанными и естественными мы бываем, общаясь. Если есть уважение, то можно эту степень свободы расширять, потихоньку приоткрываясь и возбуждаясь от того, что каждый из нас отзывается на раскрытие другого не осуждением, а любопытством или любованием. Если слишком много стыда, запретов и контроля, это убивает жизнь в отношениях. К двум глубинным условиям многие добавляют уровень требований – «каким или какой ты должна быть или выглядеть рядом со мною». К сожалению, для кого-то этот уровень основной (по мелочам мы всегда можем друг другу сказать: «Смотри, у тебя ну совсем мятая рубашка», или, например, честно поделиться своим впечатлением, если человек нас спрашивает, как он выглядит в этой одежде).

Получается, что любовь – это поток переживаний, основанный на ощущении «хорошо, что ты есть, и того, что в тебе, уже достаточно для любования и любопытства». «Добиваться любви» – для меня это история про обман, когда меня, какой я есть, недостаточно. Недостаточно для себя самого, и я начинаю что-то там из себя выдавливать, пыжиться, напрягаться – то есть лгать, чтобы произвести впечатление. Или для той, ради которой я так готов стараться-расстараться, а тогда тоже возникает вопрос: зачем я ей? Это бывает очень тяжело – не добиваться, не давить, а только быть рядом, проявляться так, как можешь, – и либо что-то рождается, либо нет. И да, очень часто есть соблазн сказать «Хорошо, что ты есть у меня», но у меня есть только я, мои чувства и действия, все остальное – иллюзия. Максимум – «Хорошо, что ты есть и что сейчас ты рядом со мной».

Как и любое переживание, любовь подталкивает нас к действию, она требует быть выраженной словом, жестом или действием. Не находя себе выхода, она, увы, начинает «бродить» в виде тревоги и постепенно может переродиться во что-то совсем иное или, теряя жизнь, раскрошиться в прах. Любовь стремится выразиться в отношениях – во взаимном обмене переживаниями и действиями. Формы могут быть любые, лишь бы отзывались у любимых. И это труд – искать подходящие формы, ведь люди разные, и промахи неизбежны. Готовых решений нет, их можно только искать через разговоры друг с другом или через реакцию партнера на то, что мы делаем: есть она или нет, двигаются вам навстречу телом и душой или, напротив, отстраняются. Но вложение сил и внимания так же развивает привязанность и вовлеченность.

Более того, даже найденные формы не могут быть неизменными. Люди меняются, по-другому начинают обходиться с собой и своей жизнью – и будут меняться наши формы общения. «Всему свое время», и есть время тому, чтобы уклоняться от объятий, и тогда действием может быть ожидание, если другому нужно одиночество – и много одиночества. И все равно что-то может не получаться, это нормально. Многое возможно, если партнеры подсказывают друг другу: так со мной можно сейчас, а так нельзя.

Так что нас достаточно для себя и для тех, кто нас любит или может полюбить. Достаточно, если позволяем себе быть, выражать себя как мы есть, просто находя хорошие формы для этого выражения. Если уж задумываться, то и любая близость начинается со сложного выстраивания отношений с собой – иногда даже параллельными процессами, потому что порой отражение в глазах любящего человека – хорошее подспорье, чтобы смотреть на себя именно таким взглядом.

Любовь – не награда за правильное или хорошее поведение, не приз «лучшему на районе». Это результат тяги одной жизни к другой, и лучшее, что мы можем сделать для отношений в любви, – учиться давать пространство нашей витальности, нашей жизненности.

Получатся ли отношения или нет, никто не сможет сказать. Но есть шанс, что как минимум начнут получаться отношения с собой. Любовь – главный наш ответ на вызов экзистенциального одиночества.

Резюме

1. Одиночество в экзистенциальном смысле понимается как изоляция – невозможность обмена энергией (в виде эмоций, идей, прикосновений).

2. Всего бывает три вида одиночества:

● внутриличностное,

● межличностное,

● экзистенциальное.

3. Основные эмоции, лежащие в основе одиночества: тоска и ужас оставленности.

4. Ответы на вызов одиночества:

● зависимое поведение (остановка процесса сепарации);

● контрзависимое поведение (стремление стать самодостаточным);

● сопричастность к другим (контакт с сохранением своей индивидуальности).

5. Признаки завершенной сепарации:

● вас не пугает, что родителям что-то в вас не нравится;

● нет потребности что-то доказывать авторитетным людям;

● негативный опыт отношений с родителями не влияет на ваши отношения в настоящем;

● нет желания контролировать своих родителей или других взрослых, считая их беспомощными;

● нет потребности отчитываться перед родителями в том, как вы живете;

● вы способны отвергать и справляться с тем, что вас отвергли.

6. Самодостаточность – стремление не вступать в эмоциональные отношения и не нуждаться в других людях, нацеленное на то, чтобы избежать возможной боли от разочарования или от того, что вас отвергли. Стремление быть самодостаточным включает в себя:

● акцент на функциональном взаимодействии с людьми;

● избегание намеков на зависимость, уязвимость или близость;

● наличие жестких личных границ;

● периодическое «проваливание» в беспомощность;

● ревность.

7. Сопричастность к жизненному опыту друг друга складывается из:

● принадлежности: общности ценностей и интересов;

● доверия;

● способности к партнерским, а не иерархическим отношениям;

● умения делиться и сопереживать.

8. Доверие формируется из:

● предсказуемости;

● надежности;

● уважения;

● свободы в отношениях.

9. Иерархия или партнерство в отношениях определяются соотношением:

● прав и привилегий;

● власти;

● ресурсов;

● ролевых ожиданий.

10. Главным ответом на экзистенциальный вызов одиночества является любовь.

Часть V. Свобода, ответственность и выбор

Четвертый экзистенциальный вызов, пронизывающий всю нашу жизнь, – это свобода и теснейшим образом связанные с нею выбор и ответственность. Виктор Франкл подчеркивал в своей работе «Страдания от бессмысленности жизни»:

Одной свободы мало. Свобода без ответственности может переродиться в произвол. Вот почему я часто говорил своим американским студентам, что рядом со Статуей Свободы надо бы воздвигнуть Статую Ответственности[33].

Если временность и конечность – это пространство в первую очередь горя, несовершенство – стыда, а одиночество – тоски и ужаса, то свобода отдана на откуп тревоге.

Свобода одновременно и один из самых желанных, и один из самых избегаемых феноменов человеческой жизни. Неслучайно Эрих Фромм, знаменитый немецкий психоаналитик и философ, назвал одну из главных своих работ «Бегство от свободы». В ней он размышлял о том, как велик соблазн пожертвовать своей свободой и позволить распоряжаться ею другим людям, от родителей до диктаторов.

Что мы называем свободой и в чем заключается ее экзистенциальный вызов? Не хочется вдаваться в долгие и сложные размышления о сути этого явления, меня вполне устраивает такое определение: свобода – это состояние человека, в котором он сам определяет свои действия. То есть решающим в выборе тех или иных действий является не какой-либо внешний фактор, а мы сами, наше экзистенциальное (оно же «наблюдающее») «я». Абсолютная свобода вряд ли возможна: есть множество внешних сил и факторов, которые влияют на нас (об этом шел разговор в главах о несовершенстве и одиночестве). Так как мы не самодостаточны, речь может идти, скорее, о разных степенях свободы, расположенных между двумя крайностями: абсолютной несвободой (полной невозможностью самостоятельно определять свои действия) и абсолютной свободой, когда мы ничем не ограничены в принципе (такой не бывает, но примем ее за точку отсчета).

Глава 1

Невыносимая тяжесть свободы

Преподавая на кафедре психологии, я расспрашивал студентов о том, что они понимают под свободой. Чаще всего звучали ответы вроде «это когда делаешь то, что хочешь» и «когда нет никаких ограничений». Практически у всех свобода ассоциировалась с чем-то легким и воздушным, и мало кто осознавал, что за этой легкостью может прятаться тяжелое бремя, от которого очень