Роман гордо говорил, что у отца просит редко. Однако дальнейшие расспросы тоже оканчивались уклончивыми разворотами на другие темы. Саша обнаружила себя неожиданно на месте благовоспитанных женушек из триллеров шестидесятых, которые пытались выяснить, чем таким занимаются их суженые, когда их нет дома. Как Роману удалось заработать на собственный красный «Смарт» и аренду трехкомнатной квартиры в «Триумф-Палас», оставалось загадкой.
Как, кстати, и сами Романовы родители. Еще один «туман войны» на карте отношений. Саша быстро нагуглила, что отцом Романа был Фома Леонов-Юлианов, который успел и православный телеканал запустить, и поссориться с кучей политиков, и тусить с церковью, и засветиться в донбасских делах. Странным образом, на Романе родство почти не отразилось: он оставался принципиальным агностиком и политикой не интересовался. Правда, было одно пересечение: Леонов вкладывался в цифровые валюты – развивал отечественную альтернативу биткойну или что-то типа того, – но от подробностей Роман уходил уже в знакомой манере «просто сделай вид, что вы говорили о совсем других вещах, и как бы забудь». И, может, так оно и должно быть: едва ли после месяца отношений можно познакомиться с бизнесом и личными делами семьи партнера – но всё это заводило Сашино журналистское любопытство, которое теперь было подкреплено работой на две редакции. Она как-то быстро учуяла запах выгодных госзакупок, но решила пока попридержать своих ментальных гончих. В конце концов, сам Роман Сашиным бэкграундом интересовался мало и новость об отце-сидельце встретил с почти равнодушным пониманием: когда в стране сидит каждый сотый, «бинго» словить не так уж трудно. В этом бородач, постоянно носивший черное и увлекавшийся историей Византии, заметно отличался от других тиндер-собеседников. Саша даже завела шутку: в любой неподходящий момент упоминать, что отец сидит, и наблюдать за реакцией. Чаще всего собеседники просто исчезали. В том числе те, кто признавался, что пробил универ ради митинга и с нетерпением ждет, когда козлов наконец скинут и можно будет устроить люстрации.
Саша по-хозяйски открыла холодильник, обнаружила там готовую кашу якобы из четырех злаков, которую нужно только разогреть, – но каши внутри оказалось буквально на две столовых ложки. Саша шумно вздохнула, кинула так называемую кашу в мусорное ведро, после чего, порывшись в кухонном шкафчике, извлекла «Геркулес» в закрытой упаковке и как была, в одних кружевных трусах, стала разогревать воду в чайнике.
В этот момент завибрировал чей-то телефон. Загорелся экран у Романа.
Увидев фото звонившего, Саша сначала решила, что у нее дежа вю.
А потом сообразила. Вспомнила.
Это было за неделю до того, на свидании третьем уже или четвертом. Роман, побывавший, казалось, в каждой точке общепита Москвы, вытащил Сашу в какое-то свое секретное место на «Кузнецком мосту», которое на поверку оказалось крытой верандой с выходом прямо на улицу. «Что же здесь секретного?» – Интересовалась Саша. – «Сейчас увидишь», – подмигивал ей Роман, и уже спустя полчаса Саша уплетала одно из specials заведения, пока Роман продолжал нахваливать местных поваров и перечислять места, куда им нужно снова обязательно сходить. Саша пыталась справиться насчет чека, но спутник легко отмахивался, продолжая советовать напитки из местного бара.
Встречу с тем самым человеком с экрана его смартфона Саша попросту забыла. Вылетело из головы – ведь в тот вечер прямо возле веранды, в которой они, как выразился Роман, «заседали», Росгвардия разогнала еще одно шествие против нынешнего премьер-министра, простите, председателя правительства. В автобусы с тонированными стеклами, которые должны были подменять автозаки, хватали всех, кого ни попадя: Саша, увидев, как на подкармливавшего голубей старичка в сером пальто накинулись трое «космонавтов», машинально схватилась за телефон.
– У тебя так еда остынет, – насмешливо прокомментировал Роман.
– Это для редакции, им пригодится, – и продолжила снимать, успев схватить в кадр и ставший потом знаменитым эпизод, когда на фоне «Детского мира» двое росгвардейцев в черных шлемах со стеклянным забралом а-ля «Судья Дредд» схватили огромную резиновую уточку и попытались запихнуть ее в слишком узкие двери автозака.
– Пудинг лор! – радостно крикнул Роман в ответ одному из бегущих мимо него молодых людей. Вверх по улице выстроилась стена росгвардейцев, от нее в разные стороны растекалась река людей. Рома поднял руку и указал пальцем:
– О, Варламов вон идет! Только чет какой-то грустный.
Теперь уже Роман схватился за телефон и сфоткал грозу новостроек. Саша не смотрела на него, а погрузилась в переписку с Элиной.
Вот в этот момент и произошла встреча, о которой Саша теперь вспомнила.
Шествие оппозиции подходило к концу, начиналось шествие росгвардейцев, которые оттесняли людей в сторону Петровки и Трубной, и тут молодой человек с татуировкой в форме карточной пики на шее и с короткой светлой шевелюрой ткнул Романа в локоть.
– Здарова, босота латинская!
– Саня-я-я! Че как съездил?
Светловолосый приспустил солнцезащитные очки и подмигнул ему.
– Меньше знаешь, крепче спишь, братка. Меньше знаешь, крепче спишь.
Далее последовал малопонятный Саше разговор о серверах, кодинге и поездке в Таллин, который она слушала вполуха, читая онлайн-трансляцию с массовой акции. Вообще удивительно, конечно, что в тот вечер они еще остались вместе и даже поцеловались на прощание – на фоне здания ФСБ, вот уж романтика хтони, – но про светловолосого тезку Саша не спрашивала. Только один раз Роман усмехнулся и сказал:
– Да так, дела команды. Выбирали место для… Не забивай себе голову, короче.
Саша и не забивала себе голову, хотя после нескольких таких отмазок не забивать себе голову становилось всё труднее.
Вот и теперь – «Саня Новалайн». Что еще за «Новалайн»?
– Здаров, братух, мир Эпиру. Я че звонил: помнишь, мы ту большую шишку на эмтиси-один крякнули? Есть кое-какие результаты. Звякни, когда сможешь, или напиши в «Сигнал», есть че обсудить.
Это сработала запись сообщений на автоответчик. У Саши возник соблазн взять телефон и написать этому Сане в приложении от лица Романа, – но как раз в эту минуту хлопнула дверь, по коридору разлился мягкий свет светодиодных ламп, и на кухню вошел замотанный в полотенце Роман. Над перемоткой забавно покачивалось при ходьбе небольшое распаренное брюшко. Увидев напряженную позу Саши, Роман машинально перевел взгляд на смартфон – и расплылся в извиняющейся улыбке школьника, который принес домой порванный дневник, но не знает, как объясниться.
– И что такое «Новалайн»? – опередила его Саша. – И чего вы там крякали?
Роман набрал воздуха в грудь и выдал в ответ телегу о том, что они с командой подыскивали новое оборудование и новую базу, и этому самому Сане, который занимался их техническим обеспечением, нужно было разузнать подробности поставок и съема нового помещения, и вот как раз по одной из сделок удалось