станет обеспечивать всем равно вкусную пищу и равно удобное жилье. И именно это унылое общество, лишенное внутренних стимулов к самосовершенствованию и самоорганизации, выдается всеми утопистами в качестве того идеала, к которому мы все должны стремиться и который нас неотвратимо ждет в будущем. На развилке Волоколамского и Ленинградского шоссе долгое время, до самого восемьдесят шестого года, висел лозунг «Коммунизм неотвратим»! Вот так!
Еще раз я хочу подчеркнуть, что лейтмотив, присущий всем тем, кто писал и размышлял о будущем устройстве общества, вовсе не случаен. Он не может не быть связанным с глубинными свойствами человека. Анализ такой связи – очень интересная и важная тема. Но ее подробное обсуждение нас уведет далеко в сторону.
Поиски альтернативы
Во второй половине прошлого века Соединенные Штаты Северной Америки были похожи на грохочущий вулкан. Энергия людей рвалась наружу. Стремительно развивалась промышленность, строились новые города, возникали финансовые империи, между двумя океанами пролегла первая железная дорога. Появились фантастически богатые люди. Но рядом росла нищета и обездоленность, неприкрытая и безжалостная эксплуатация одних другими, ужесточалась борьба между ними за свои права, за место под солнцем, прошли первые маевки. Одним словом, в те годы в Америке царил дикий молодой капитализм в своем самом неприкрытом обличье, тот самый капитализм, который видел и изучал Маркс и в котором сумел рассмотреть ростки будущих тенденций лишь один из самых талантливых последователей Маркса, Эдуард Бернштейн.
Всему этому был свидетелем и Беллами, автор книги «Через сто лет», коренной американец, житель Бостона, тогдашней интеллектуальной столицы Соединенных Штатов. Ему, как и многим его современникам, этот утверждающийся порядок жизни казался бесчеловечным и лишенным элементарной логики. Надо было искать новую структуру общественной организации. Этим и занялся Беллами. Он подобно любым утопистам попытался представить себе идеальный жизненный уклад, который хотел бы увидеть в своей стране. И то, что нарисованная им картина оказалась привлекательной не только для его сограждан, показывает успех книги в Америке и в Европе, где она тоже сделалась бестселлером. Можно думать, что Беллами правильно уловил общее настроение, и та «идеальная общественная конструкция», которая подробнейшим образом описывается в его книге, действительно отвечала чаяниям широкой массы читающей публики. Люди искали альтернативу, и Беллами предложил ее в той форме, которая отвечала их внутренним чаяниям. (Не то же ли самое случилось у нас в 1917 году?)
Каким же было это идеальное общество, этот грядущий рай, который автор назвал «золотым веком»?
Вряд ли стоит пересказывать весьма объемистую книгу Беллами. Достаточно выделить лишь несколько узловых идей, составляющих основу предлагаемой автором общественной организации.
Вот ее главные особенности. Во-первых, во всем царствует абсолютная «уравнительность». Денег нет (зарплаты тоже). Вместо них каждый человек имеет равный кредит, зафиксированный в соответствующей книге, куда заносятся все его траты, все то, что общество (точнее, государство) ему предоставляет. Свой кредит он имеет право расходовать по собственному усмотрению. Торговли, а следовательно, и магазинов, нет. Вместо них существуют распределительные склады, где каждый гражданин волен себе заказать то, что ему угодно, но в рамках своего кредита. Эти заказы, сделанные по образцам, составляют основу производственной программы, которая формируется высокопоставленными представителями государства. Золотой век – это уже не фаланстер Фурье, но тем не менее нечто очень на него похожее.
Во-вторых, государство является собственником всего – земли, зданий, заводов, дорог… Любой человек, будь он крестьянином, врачом, инженером – всего лишь рабочий на едином предприятии, которое именуется государством. Собственности как таковой у граждан не существует, кроме вещей, используемых для личных нужд.
Автор описывает процесс становления общества золотого века. В его основе монополизация. Он много говорит о благах, которые она несет. Вспомним, что монополизация интенсивно развивалась в те годы, когда писалась книга. Все люди постепенно, по мнению Беллами, начинают понимать те выгоды, которые несет концентрация промышленности и утверждение монополизма. И этот процесс благополучно развивается, опираясь на поддержку всего общества. В результате процесса монополизации все предприятия однажды сольются в единое предприятие, хозяином которого станет нация, как пишет автор. Но реальным субъектом собственности становится, конечно, государство. Исчезнет все лишнее, не имеющее непосредственного отношения к производственной деятельности, реклама, в частности. Исчезнет, разумеется, и конкуренция. Рыночные отношения заменятся распределительными с четко функционирующей службой учета. (Вспомним Ленинское «социализм – это учет!» и то, что в начале двадцатых годов слово «магазин» исчезло из словаря, вместо него появилось слово «распределитель».)
Автор много раз говорит о том, насколько упростилась система управления всем народным хозяйством от перехода к «единому предприятию – государству». И управленческий, то есть распределительный, процесс оказывается столь логичным и простым, что его, как говорит автор, может не принять лишь глупец. И этот процесс настолько хорошо отлажен, что работает практически сам по себе и не требует высокой управленческой квалификации. Поэтому в Вашингтоне к руководству могут допускаться вполне посредственные люди: государством может управлять кухарка! Места управленцев почетные, но не обременительные.
Беллами полагает, что тюрем к концу XX века в стране уже не будет, так как не будет и преступности, ибо ее социальные корни ликвидированы полностью: денег нет, собственности нет, купить ничего нельзя, продать – тоже. Бессмысленными становятся кражи, грабежи, любые имущественные преступления. Останутся лишь случайные преступления, скорее, несправедливости по отношению к личности. Но для борьбы с ними будет достаточно гражданского суда «по справедливости». Понятие «право» станет архаикой.
В этих условиях система законов на самом деле оказывается ненужной, так же как и адвокат и прокурор. Преступления, которые иногда и будут случаться в обществе «золотого века», представляют собой всего лишь проявления атавизма. И они лечатся в специальных госпиталях. Таким образом, вместо тюрем госпитали!
Но все-таки самой существенной особенностью того общественного уклада, который описывается Беллами, является, по моему мнению, идея трудовой армии. Еще раз повторяю: работа в «золотом веке» становится обязанностью, такой же, какой в XIX столетии была военная служба. И иерархия в этой трудовой армии тоже армейская: новобранец, рядовой, офицеры разных ступеней и т. д.
Жизнь человека делится на три периода. До двадцати одного года он учится, причем все люди получают единообразное высшее образование и не просто бесплатное, а обязательное. Затем в течение двадцати четырех лет человек, подобно солдату, отбывает трудовую повинность. Государством будет разработана жесткая схема, отбирающая людей по их способностям (правда, в сочетании с пожеланиями и потребностями общества), направляющая их на работу, обеспечивающая автоматически их продвижение по лестнице общественной иерархии от новобранца до генерала. Но какое бы место ни занимал тот или иной служащий трудовой армии в этой иерархии, все получают равное содержание, и генерал и солдат.