Зачем это нам повторять, я не понимала, эту речь я уже пятьсот раз слышала от Эридана, Терции и даже Милонского, который специально заходил нас проинструктировать. Но видимо, повторение — мать мученья, и Арвенариус решил еще разок продублировать.
— Итак, порядок захождения к королеве. Первая тройка — Таниса, Мира, Хлоя. Вторая — Зарина, Ната, Мелиса. Третья — Кристина, Анфиса, Элла. Четвертая — Жизель, Линда, Фелиция. Пятая — Вероника, Кларентина, Ванесса. Все услышали, кто в каком порядке заходит?
— Да-а-а! — вновь разнеслось эхом по Академии.
— Прекрасно, — кивнул декан. — Тогда строимся и гордым шагом от бедра — вперед!
«Третья тройка — надеюсь, на счастье...» — мелькнула мысль и исчезла, снесенная волной нарастающей паники перед встречей с Ее Величеством королевой Ризеллой Сирской.
***
Королевская чета уже устроилась на импровизированных тронах в одном из малых залов Академии. Принц сидел по правую руку от матери и неустанно косил на нее обеспокоенным взглядом. Его интересовало, успела ли Ризелла рассказать об условиях спора отцу, как тот отреагировал, и можно ли еще отказаться от необдуманного поступка. За ночь он успел уже десять раз пересмотреть свое решение и сейчас искал пути отступления перед еще не возникшей трудностью.
Заметив беспокойные ерзания сына, король Викториан не выдержал:
— Если ты не усядешься спокойно, я буду вынужден попросить тебя вообще выйти из зала. Еще не хватало, чтобы потом по Академии пошли слухи, что принц — истеричка. Поверь, у молодых фрейлин очень длинные и едкие языки.
— Они же всего лишь слуги, — попытался буркнуть в ответ Даррий, но сразу же заткнулся.
Король сегодня был явно не в духе, и все знали — в такие моменты попасть под горячую руку Викториана слишком легко и опасно.
— Запомни, сынок. Короля играет свита... И если тебя не уважают подданные, то ты не король, а тряпка.
Наследный принц вздохнул. Завести сейчас разговор об отмене спора равносильно самоубийству, а раз так, то оставалось надеяться только на благосклонность судьбы, и что второй тройкой в зал войдут какие-нибудь бесхитростные простушки.
***
Мы толпились у дверей малого зала — первая тройка уже пошла. Надо сказать, провожали Танису, Миру и Хлою мы как на войну — желали удачи, хлопали по плечам, только что рюмку водки для храбрости не налили. Признаться, даже я бы сейчас хряпнула, потому что руки не переставая колотило мелкой дрожью. Можно подумать, подсознание решило, что меня там сожрут живьем.
Арвенариус на наши забавные «провожалки-дрожалки» смотрел со снисходительной улыбкой, мол, делайте что хотите, можете даже на голове стоять, но к королеве все должны идти красиво и достойно.
Вторая тройка уже стояла наготове. По плану, едва выйдут первые девочки, Зарина, Ната и Мелиса должны без промедления войти к королеве. Все это действо было отлажено на многочисленных тренировках, как часовой механизм. А наша иномирянская троица топталась недалеко от девочек, готовясь сменить их на выжидательной позиции, едва те войдут в зал.
— Интересно, что там происходит сейчас? — спросила Ната, едва заметно кивая на высокие двустворчатые двери, за которыми восседала королевская чета. — Как проходит сама присяга, о чем будет спрашивать королева? Вот почему нам об этом не рассказали?
— В нашем мире, — отозвалась Анфиса, — есть подобный... эм, ритуал. Выглядит он не особо страшным. Пафосным, но нестрашным.
— Расскажи, — потребовала Ната.
Только сейчас я заметила, что девушку била дрожь похлеще моей. Крупная, сотрясающая, почти болезненная.
«Доведут нас в этой Академии. Вот как вижу — доведут. Если не до гроба, то до нервного срыва точно!»
Удивительно, но всех девчонок, даже в масках, я различала. Кого-то раскрывала характерная фигура, кого-то голос, вот Нату я узнала по легкой картавости, это довольно сильно выдавало ее знакомым людям. И пока Анфиса заливала о воинской присяге в нашем мире, я с любопытством рассматривала Нату и понимала — что-то идет не так.
Руки девушки, казалось, сводила судорога, несчастная едва держалась на ногах и вот-вот грозила рухнуть на пол в припадке.
Когда-то давно, в детстве, я уже видела нечто подобное. Мы ехали с мамой в метро, и у одного из пассажиров начался приступ эпилепсии, это было очень пугающе. И вот сейчас меня посетило подобное ощущение, интуиция била во все колокола, говоря: сейчас твоя однокурсница рухнет! Более того, ее маска, словно сигнальный семафор, начала судорожно изменять цвета по всему спектру радуги, только в хаотичном порядке — красный, синий, зеленый, желтый...
— Господин Арвенариус! — завопила я, подзывая декана. — Ей плохо!
Не знаю, куда до этого смотрел начальник нашего факультета, но едва он перевел взгляд на Нату, побледнел сам.
— Срочно к врачу! — мгновенно сориентировался «академик». — Элла, Анфиса и Кристина смените вторую тройку, пойдете вместо них.
В этот момент Ната все же рухнула, только теперь ее с готовностью поддержали руки сокурсниц. В припадке эпилепсии девушку, слава богу, бить не стало, но в глубочайший обморок свалилась стопроцентно.