что. мистеру Мелькорту было не достаточно того, что я создавала для его и его семейства прекрасный сад. Он хотел сад знаменитый.
— Тем не менее, — осторожно сказала я, — Я должна отказаться, покуда не придет тот день, когда женщин допустят к полноправному членству.
мистер Шоот покачался взад-вперед на кублуках: — Может статься так, мисс Смит, что вы обнаружите, что день этот настал гораздо раньше, чем вы думаете.
Я сдержанно улыбнулась ему: — Я надеюсь на это, мистер Шоот.
Из гостиной Мелькортов я ускользнула так быстро, как только сумела — и широкими шагами поспешила через большую луговину, мимо зеркального пруда, который закончила делать в прошлом месяце, вниз, к озеру, к самому урезу воды.
Удостоверившись в том, что деревья надежно скрыли меня от чужих глаз, я притиснула руку ко лбу, желая унять терзавшую меня головную боль. Мне нужно было время поразмыслить. Мне нужно было место, где поразмыслить. Мне нужно побыть в одиночестве.
Мой план вынашивать этого ребенка то того времени, до которого выберу сама, а затем уехать, казался мне таким ясным, но это было так, пока я была одна. Теперь же, снова увидав Мэттью, я была готова на что угодно, только не к осуществлению этот плана.
О, если б только он был холоден и отчужден или был бы в ярости и негодовании. О, если б только он не выглядел таким счастливым от того, что увидал меня. Нет, он был не просто счастлив. Он был вне себя от радости. Стыд и желание сплелись во мне.
Я не хотела позволить ему уйти, даже не смотря на то, что у меня не было иного выбора.
Я глотала воздух ртом, спиной прислонившись к какому-то дереву, мне отчаянно не хватало воздуха и я боялась, что сейчас вновь упаду в обморок. Я крепко зажмурилась.
— Винсента?
Я открыла глаза. В нескольких шагах от меня стоял Мэттью, протягивая руку ко мне. Когда его взгляд сошелся с моим взглядом, его рука бессильно опустилась, словно он знал, что коснуться меня было бы чересчур.
— Тебе не следовало идти следом на мной, — сказала я.
— Ты убежала прежде, чем я смог поговорить с тобою. Я…Я хотел узнать, что такого я сотворил.
Дюйм за дюймом я отступала от него, огибая ствол дерева, шершавая кора цеплялась за ткань моей блузы:
— Это была ошибка.
— Ошибка?
— Мы оба знаем, что то, что мы делали, было неправильным.
— Как могло то, что мы чувствуем к друг другу, быть неправильным? — спросил он.
— Мэттью, я ношу нашего ребенка.
Его губы раскрылись. Я глядела на него, в отчаянии ожидая от него какого-нибудь знака, что…Я не знала, чего я жду. Жизнь, которую я создала — и которую я полюбила — рушилась вокруг меня, рассыпаясь на куски.
Он медленно спросил:
— Так ты поэтому избегаешь меня?
— С этой любовной интригой должно быть покончено, ради нас обоих. Уверена, ты это тоже понимаешь.
Он с силой отер лицо рукой, собираясь с мыслями:
— Как давно уже ты знаешь?
Я поглядела на него в упор:
— С начала этого месяца. Я упала в обморок и мне вызвали доктора.
— Ты — в обморок? — пробормотал он, не веря, — Мне следовало быть тогда возле тебя.
— Нет, ты не мог. Ты не можешь. Если б Мелькорты прознали,…
— Мне дела нет до того, что моя сестра и ее муж сказали бы. Не настолько уж крепко они контролируют мою жизнь.
Я выпрямилась во весь рост:
— Но у них есть власть разрушить жизнь мою. Если я покину Хайбери, находясь в опале, и люди узнают, почему, я никогда не смогу снова работать. Это мое средство к существованию, Мэттью. Те заказы, за которые я берусь, ими кормлюсь не я одна. Они дают работу также и Адаму. Я не могу оставить моего брата без средств.
— Твой брат мог бы найти другое место, — сказал Мэттью.
— Но сумею ли я? Если у меня будет внебрачный ребенок, я лишусь всей моей респектабельности. Я знаю, ты не обречешь меня на подобную жизнь.
— Я хочу весь мир тебе отдать, Винсента, — прошептал он.
Когда он в этот раз протянул руку ко мне через разделявшее нас расстояние, я позволила его пальцам легонько задеть мои, зная, что это, быть может, самый последний раз, когда мы касаемся друг друга:
— Тогда не суди меня слишком сурово за то, что я намереваюсь рассказать тебе.
И я изложила ему мой план. Все подробности, за исключением того, куда я поеду, чтобы разрешиться от бремени. Он слушал, а я говорила ему, не оставляя недомолвок, что намерена вычеркнуть его из моей жизни. И чем дольше я говорила, тем больше расстояние между нами ощущалось словно непреодолимая пропасть.
Никогда себе не прощу.
Когда я закончила свою речь, Мэттью поглядел вниз, на наши руки, что соприкасались лишь самыми кончиками пальцев:
— Все эти недели я безвылазно сидел на ферме Вистерия, пытаясь понять, чего ж такого я мог сотворить. Из-за чего такого ты бы могла отринуться от меня, ведь ты — это все, о чем я думаю, — он поднял на меня взгляд: — Есть иной путь, Винсента.
Я помотала головой:
— Я все уже решила.
— Нет, ты еще не решила.
— Да, я ре…
— Выходи за меня.
Я отпрянула: — Выйти за тебя?
— Выходи за меня, пожалуйста, — повторил он и его голос сломался, когда он схватил меня.
Я попыталась вывернуть мое запястье из его хватки:
— Ты не обязан делать это. У меня есть план.