Ройс поднял глаза на подходившую к столу Дженни и вскочил на ноги с той легкой, кошачьей грацией, которая всегда восхищала ее.
– Доброе утро, – интимно промолвил он низким голосом. – Надеюсь, ты хорошо выспалась?
– Очень, – смущенным шепотом отвечала она, но, когда усаживалась с ним рядом, глаза ее сверкали.
– Доброе утро, моя дорогая! – радостно вскричала тетушка Элинор, отводя взгляд от стоящего перед ней подноса с холодной закуской, на котором она изящно резала тонкими ломтиками кусок оленины. – Кажется, ты в прекрасном расположении духа нынче.
– Доброе утро, тетушка Элинор, – проговорила Дженни и окинула любопытным взором молчаливых присутствующих – сэра Стефана, сэра Годфри, сэра Лайонела, сэра Юстаса, Арика и брата Грегори. Заметив странное безмолвие и потупленные глаза мужчин, она с нерешительной улыбкой сказала: – Всем доброе утро.
В ее сторону медленно повернулись пять мужских физиономий – бледных, натянутых, выражавших разнообразные чувства, от глухого страдания до полного смятения.
– Доброе утро, миледи, – вежливо откликнулись присутствующие, но трое при этом скривились, а двое заслонили глаза руками. Этим утром один только Арик оставался нормальным. Полностью его проигнорировав, Дженни посмотрела на брата Грегори, который выглядел не лучше других, а потом на Ройса.
– Что со всеми стряслось? – спросила она.
Ройс взял себе белого пшеничного хлеба и холодного мяса, стоявшего на столе, и мужчины неохотно последовали его примеру.
– Расплачиваются за вчерашнюю ночную оргию с попойкой и дев… гм… и с попойкой, – ухмыляясь, растолковал Ройс.
Изумленная Дженни оглянулась на брата Грегори, только что поднесшего к губам кружку с элем.
– И вы тоже, брат Грегори? – поинтересовалась она, и бедняга поперхнулся.
– В первом грешен, миледи, – виновато признался он, – но утверждаю полнейшую свою невиновность во втором.
Дженни, не успевшая расслышать поспешно проглоченное Ройсом второе слово, удивленно уставилась на монаха, но тут встряла тетушка Элинор:
– Я предвидела именно эти хвори, моя дорогая, и раненько утречком спустилась было на кухню приготовить чудесное подкрепляющее, да нашла там всего лишь щепотку шафрана!
Упоминание о кухне немедленно привлекло внимание Ройса, и он, кажется, в первый раз принялся с большим интересом изучать леди Элинор.
– Вы считаете, что на моих кухнях недостает многого… что помогло бы сделать все это, – он обвел жестом довольно-таки неаппетитные остатки вчерашней еды, – намного приятней на вкус?
– Ну конечно же, ваша светлость, – с готовностью подтвердила она. – Я испытала серьезное потрясение, обнаружив такую прискорбно пустую кухню. Там есть розмарин и тимьян, но нет ни изюма, ни имбиря, ни корицы, ни майорана, не говоря уж о гвоздике. Я нигде не увидела ни одного ореха, за исключением единственного жалкого, высохшего каштана! Орехи – это ж великолепнейшая добавка к деликатесным соусам, изысканным десертам…
Заговорив на кулинарную тему, тетушка Элинор вдруг оказалась в центре безраздельного мужского внимания. Один только Арик не проявил ни малейшего интереса, упорно предпочитая поедаемую им холодную гусиную ногу деликатесным приправам и десертам.
– Продолжайте, – сказал Ройс, сосредоточенно и восторженно взирая на нее. – Что бы вы могли приготовить, подразумевая, конечно, наличие всех необходимых для этого продуктов?
– Ну, дайте подумать, – сказала она, слегка хмуря лоб. – Прошел не один десяток лет с тех пор, как я распоряжалась на кухнях в своем собственном милом замке, но… ах да, жареные свиные отбивные с корочкой, до того воздушные и восхитительные, что просто тают во рту; или взять, например, курицу, которую вы едите, – заметила она в адрес сэра Годфри, наслаждаясь новой для себя ролью специалиста в области кулинарии. – Вместо того чтобы жарить ее на вертеле и подавать высушенной и жесткой, как холщовая тряпка, можно было бы потушить ее в бульоне пополам с вином, прибавив корицы, муската, укропа и сладкого перца, а потом выложить на хлебный поднос, пропитав хлеб вкусным соком. А уж что можно сделать из фруктов, скажем, из яблок, или груш, или айвы!.. Только мне понадобился бы мед, и миндаль, и финики для глазури, впрочем, и корица тоже, но, как я уже сказала, на здешних кухнях ничего этого не найдется.
Ройс напряженно смотрел на нее, позабыв о своем холодном гусе.
– Вы сумеете раздобыть все, что требуется, здесь, в Клейморе, или, может быть, на деревенском рынке?
– Надо надеяться, многое, – охотно отозвалась тетушка Элинор.
– В таком случае, – провозгласил Ройс тоном, приличествующим оглашению королевского эдикта, – кухня отныне в ваших руках, а мы все ждем будущих великолепных блюд. – Взглянув на сэра Альберта Пришема, стоящего возле стола, Ройс поднялся и сообщил ему: – Я только что передал кухню в распоряжение леди Элинор.
Худая физиономия управляющего усердно демонстрировала равнодушие, но пальцы на набалдашнике белой трости сжались в кулак, когда он, вежливо кивнув, ответил:
– Как я уже говорил, еда меня мало интересует.
– А ведь она должна чрезвычайно интересовать вас, сэр Альберт, – со знанием дела уведомила его тетушка Элинор, – поскольку вы употребляете в пищу все, что не следует. Люди со вкусом никогда не едят брюкву, жирные блюда и твердые сыры.
Физиономия управляющего окаменела.
– Я не обладаю вкусом, мадам.
– Но будете обладать! – весело предрекла тетушка Элинор, тоже вставая и горя желанием доказать это на деле.
Игнорируя словоохотливую леди, сэр Альберт обратился к хозяину:
– Если вы готовы приступить к осмотру поместья, можем отправиться тотчас. – Ройс кивнул, и управляющий холодно добавил: – Надеюсь, кроме как в кухнях, вы нигде не найдете недостатков в моем руководстве.
Ройс метнул на него странный взгляд, потом улыбнулся Дженнифер, запечатлел на ее щеке почтительный поцелуй, а на ушко шепнул:
– Предлагаю хорошенько выспаться, ибо намерен снова мешать тебе спать всю ночь.
Дженни ощутила жар, заливающий щеки, в то время как Арик поднялся с явным намерением держаться бок о бок с Ройсом во время осмотра поместья. Ройс остановил его.
– Сопровождай леди Элинор в ее походе, – велел он и с непонятной многозначительностью добавил: – И гляди, чтоб плохого ничего не случилось.
Арик застыл, потом зашагал прочь, положительно источая негодование и чувство оскорбленного достоинства, а леди Элинор взволнованно засеменила следом.
– Мы очень мило проведем с вами время, дорогой мальчик, – с энтузиазмом заверяла она, – хотя на это уйдет не один день, а несколько, ибо нам совершенно необходимы травы для моих целебных отваров и растираний, равно как и для приправ к блюдам. Я должна отыскать гвоздику для лечения сухожилий и мышц, и «мускатный цвет», разумеется. «Мускатный цвет», как вам известно, предупреждает колики, понос и запор, а есть еще и мускатный орех, весьма полезный при простуде и сильной хандре. И я особенно позабочусь о вашей диете в частности, ибо вы, как вам известно, весьма нездоровы. Вы расположены к меланхолии, я это сразу подметила…