Кто-то не успел отбежать, кто-то попался Теням, кто-то устал сражаться и сдался. Всё превратилось в хаос. А ведь должно было стать лучшей ночью в их жизни.
Элина ещё раз убедилась, что притягивает несчастья, что она во всём виновата. Если бы её здесь не было, может, и этого не случилось бы? Мороз бы и дальше кружил по лесам, никаких Теней и нападений, Яромир нашёл бы другого потомка и успешно защищал мир с ним…
– Давай же, я вижу тебя насквозь. Что за жалкое существо передо мной? Разве есть смысл оставаться в живых? Как же так получилось? Из всех людей, всех достойных и хороших – ты. Самой-то не стыдно? Ты ведь ничтожество, – неизвестный голос, мелодичный и тихий, полностью заглушил мир вокруг. – Ненависть, страдания, страх, боль…Сколько же это будет продолжаться? Когда же, наконец, избавишь всех и себя от мучений? Давай же, это легко – никто не станет вспоминать. Да и нечего, верно? Избавь от проблем, отпусти – на том берегу спокойно, тихо…
В руки что-то вложили, не тяжёлое, но весомое. Крепко сжав пальцы, Элина и не почувствовала ничего, лишь что-то влажное и липкое. Понадобилось время, чтобы понять – это кровь, её кровь. Она держала нож.
– Всего один удар, прямёхонько сюда, – невесомое прикосновение к груди, там, где сердце, – и всё закончиться. Ты ведь этого хочешь?
Но Элина не хотела. Верно? Ей понравилось жить. Как будто появились цель и смысл продержаться чуточку дольше. Поэтому…
– Умница, – уже другой голос, до боли знакомый, да только затёртый временем, шепнул ласково, –ты, наконец, справляешься.
Нет.
Нет, нет, нет – этого не может быть!
Обернувшись так резко, что в голове помутилось, она встретилась с парой весело прищуренных глаз. Яркий свет фигуры ослеплял, но сквозь набежавшие слёзы, Элина продолжала смотреть неотрывно.
– Женя?..
Спустя столько дней, недель, месяцев видеть вновь это лицо казалось просто невозможным. Он ничуть не изменился, такой же каким запомнила в последний раз. Отросшие кудри, пирсинг в носу и синяк на скуле. Протянув руки, она хотела убедиться и – правда ли? – коснулась живого тела. Не эфемерного, не иллюзорного, в конце концов не холодного.
Ноги подкосились. Из груди рвались хрипы и стоны, воздуха перестало хватать. Ногтями раздирая кожу в кровь, она пыталась отрезвить разум, «не верь», но будто заново переживала ужас всех тех дней без него.
– Ну, ну, дыши, моя хорошая. Помнишь как? Вдох, затем выдох. Посмотри на меня.
Замотала головой, пытаясь сказать: «ничего мне не поможет, ведь ты…»
Женя не мог быть живым.
Её руки навсегда запомнили ощущение похолодевшей мокрой кожи. Крови. Последнего дыхания.
Это обман. Кто-то просто водил её за нос, игрался. Нельзя поддаваться.
– Посмотри на меня, – повторил мягко. – Разве я жив?
– Ты мёртв. Почти год мёртв. Тебя не может быть здесь.
– Умница. Всё верно.
Элина рвано вздохнула и, наконец, открыла глаза. Женя стоял на том же месте. Свет от его тела разгонял тьму и даже глаза оголодавших Теней.
– Но тогда как же?..
Своя беспомощность, непонимание сводили с ума.
– Я всегда был рядом. Просто ты не могла видеть, а теперь они дали шанс попрощаться.
– Не понимаю, – в горле пересохло. – Ничего не понимаю…
– Не ври. Хотя бы себе. Просто посмотри вокруг.
По забытой привычке, не раздумывая, Элина подчинилась. Кое-что и правда изменилось в море хаоса и страха. Стало тихо. Все заговорили вдруг шёпотом. А почему – очевидно, если забыть о себе и раскрыть глаза.
Десятки сияющих фигур, таких же как Женя, заполонили зал. Тени отступили, испугались их, выглядывая лишь сквозь пустые окна. Радостные и печальные лица людей светились в чужом свете. Одни подобно Элине, теряли рассудок и не верили, другие, напротив, излишне спокойно вели диалог.
Неужели всё это…призраки? Души умерших?
– Почему ты сделал это? Почему оставил меня? – слова полились как из рога изобилия, всё то, что ей некому было сказать так долго. – Я не могу, до сих пор не могу поверить, не могу смириться. Я так скучаю по тебе. Зачем вообще учил меня жить, когда сам ничуть не лучше? Думаешь, хоронить лучшего друга – прекрасный подарок? Или хотел проучить меня? Ответь же!
Тирада едва ли повлияла на него, всё такого же горько-сладкого, не изменившего своей манере веселиться в самое не подходящее время.
– Не забивай голову. Ничего уже не исправить, так какой смысл?
– Знаешь, сколько ночей я не спала? Знаешь, что успела надумать?..
– Знаю.
– Успокой меня, – выдохнула обречённо, устало. – Или я была настолько ужасной подругой? В тот вечер сказала так много, и всё – полная чушь. Повторяла за родителями. «Посмотри на себя, кто ты такой. Простой музыкантишка, что не хочет думать о будущем. Мы разные, как можем дружить». Прости, прости меня, я была такой дурой! Всё рушу, ломаю, к чему не прикоснусь. Отмотай время, сама дала бы себе по губам!..
Лёгкая, почти невесомая ладонь легла на плечо, отвлекая и заставляя взглянуть. Женя ущипнул её за щёку и вкрадчиво попытался донести:
– Перестань винить себя. Рано или поздно я всё равно сорвался бы, и вина была бы лишь на мне и таблетках. Тогда совпало много чего, да что толку? Безмозглый и порывистый – разве не таким меня нарекли? Не зря.
У Элины осталось ещё так много вопросов, так много не высказанных слов, но будто заметив это её нетерпение, тот скороговоркой выдохнул.
– Времени мало. Не будем обо мне, ладно? Я хотел предупредить тебя.
– О чём?
– Хорошая моя, не доверяй никому. Береги себя. Сколько раз нужно щёлкнуть по этому носу, чтобы запомнить урок?
– Это происходит само собой. Врождённые качества, ага?
– Придётся меняться. Разве мало было? Даже я не мог спокойно наблюдать, как каждый вдруг решил обманывать и использовать тебя!
– Наблюдать? – повторила глупо.
– Да, – протянул он, тушуясь и поглядывая на толпу. – У каждого был выбор остаться или уйти. Это те, кто решил присматривать и защищать своих родных, помогать. Но ты и не догадывалась, конечно? Кто же включал музыку, ронял учебники и застёгивал вечное нараспашку пальто? Неужели ты думала, я мог уйти без тебя?
От одной мысли побежали предательские мурашки. Вроде бы должно быть жутко, но… На миг она почувствовала радость. Сумасшедшая.
Женя никуда не уходил.
– Но почему ты, все они появились здесь? Именно сегодня?
– Новый мир всегда строится на костях. Иногда метафорически, а иногда буквально. Я не знаю многого, но, говорят, все мы станем чем-то вроде топлива. Дадим энергию, сгорим и уйдём навсегда.
– Нет, – голос предательски дрогнул. – Я не позволю этому случиться! Ты здесь, ты будешь рядом со мной и!..
– Тебе не под силу победить смерть. Думай лучше о будущем. О вынужденном предназначении спасти мир. Или хотя бы об этих глупых мальчишках.
От его смиренности, наигранной весёлости, очередном замалчивании чувств во благо, хотелось кричать, потрясти за плечи, сделать что-то… Да пусть хоть сама Морена явит обличье и встанет на пути – плевать! Нельзя потерять его ещё раз! Нельзя повторять ошибки! Повзрослей, наконец, борись!
– Я не дам тебе уйти.
– Не бойся, – он оставил холодный поцелуй на её макушке. – Я буду рядом. Всегда здесь, в твоём сердце и памяти.
Женя отошёл в сторону, и тогда Элина заметила тех, кого не должна была видеть. Две светящиеся фигуры. Родители.
Они что?..
– Ещё одно доказательство. Не верь на слово всем подряд.
У неё закружилась голова. Ещё немного и от всех потрясений хватит удар – вот так достойная смерть у «спасения всея человечества». Мозаика не укладывалась вместе, не хотела укладываться.
Неужели всё это время Севир врал ей? Опять? А она поверила легко, открывала секреты, делилась. Простила так просто, скинула на свою неопытность, незнание.
– Мам? Пап?
Элина хотела подойти к ним, покаяться и признаться – это я во всём виновата, это из-за меня вы…Но Женя встал на пути.