Читать интересную книгу Святой Ириней Лионский. Его жизнь и литературная деятельность - С. А. Федченков

Уже этот факт предварительного обсуждения вопроса об именах сам по себе говорит за независимость автора. Очевидно, вопрос не был еще разрешен практически никем из латинских писателей до Тертуллиана. В частности, не было, вероятно, и латинского перевода Contra haereses. В противном случае Тертуллиан, можно думать, высказал бы что-либо по его поводу — похвалу или порицание, — или хотя бы просто упомянул о нем. Ни того, ни другого ,нет. И это тем более достойно замечания, что лишь 4-6 строками выше он говорит о заимствовании им содержания Adversus Valentinianos из творений Иринея, Иустина и других отцев. Если Тертуллиан сознается в заимствовании содержания, почему бы ему не сознаться в заимствовании терминов? Очевидно, он первый пролагал пути в, передаче греческих гностических выражений и имен на латинский язык.

Установленных в VI главе принципов достаточно твердо придерживается Тертуллиан и при самом переводе, почему текст его в данном отношении нередко значительно разнится от настоящего латинского Contra haereses.

В, качестве примера сравним два места, взятые из Contra haereses: кн. 1,гл: 1,1.

Греч. Ириней: Лат. Ириней: Тертуллиан: «Έστι γαρ Βυθός και Συγή, έπειτα Νους και ’Αλήθεια...» «Est enim Bythus et Sige, deinde Nus et Alethia».[1750] «Ergo Bythos et Sige; Nus et Veritas».[1751] Или еще несколько выше из той же главы: Λέγουσι γαρ τινα είναι. .. τέλειον αιώνα προ-όντα» «Dicunt esse quendam perfectum Aeonem, qui ante fuit».[1752] «Hunc substantialiter quidem Αιώνα τέλειον apellant».[1753]

Все представленное, как видим, не только не подтверждает мнения Массюета, но склоняет более мысль к признанию независимости Тертуллиана от латинского перевода «Против ересей».

Такому выводу противоречит, по-видимому, лишь то основание Массюета, когда он указывает на случаи совпадения текстов Тертуллиана и латинского перевода Contra haereses в одних и тех же ошибках. Эти случаи на первый взгляд кажутся разительными и как будто устраняют возможность существования отличной от массюетовской точки зрения.

Таковы, например: 1) Contra haereses.-1,11,3: «Alius vero quidam, qui et clarus est magister ipsorum...» (в латинском переводе)[1754] и у Тертуллиана: «Accipe alia ingenia circulatoria insignioris apud eos magistri, qui...»;[1755] когда греческое имя ’Ercupaviiç (SiSâaKcAoç) переводится неправильно в обоих текстах: «clarus» и «insignioris».

Или: 2) Contra haereses. 1,2, 3.

Тертуллиан: Лат. Ириней: Греч. Ириней: «[Primo quidem con-tristari propter incon-summationem gene-rationes] metuere post-remo, ne finis quoque insisteret».[1756] «Primo quidem contri-statam propter incon-summationem genera-tionis: post deinde timu-isse, ne hoc ipsum finem habeat».[1757] «Πρώτον μέν λοπηθηναι διά τό ατελές της γενέ-σεως, επειτα φοβηθηναι μηδέ αύτό τό είναι τελείως έχειν». Или: 3) Contra haereses. I, 5,2 — и Adversus Valent. Cap. XX, где у Тертуллиана[1758] и в латинском переводе стоит «archangelum» — в то время как в греческом подлиннике у Епифания «άγγελον».[1759] Или: 4) Contra haereses. 1,2,4 = Adversus Valent. Cap. X. Тертуллиан: Лат. Ириней: Греч. Ириней: «Enthymesin vero ejus et illam appendicem Passionem ab Horo relegatam et crucifi-xam...».[1760] «Separata enim inten-tione ab ea cum appen-dice passione ipsam quidem intra Pleroma perseverasse; concupis-centiam vero ejus cum passione ab Horo sepa-ratam et crucifixam». «Χωρισθείσης γάρ της Ένθυμήσεως άπ’ αύτης σύν τφ έπιγινομενφ πά-θει, αύτηνμένέντός Πληρώματος είναι; την δε ένθύμησιν αύτης cAv τφ πάθειύπο τοϋ 'Όρου άφο-ρισθήναι και άποστε-ρηθηναι»][1761] 5) Или: Contra haereses. 1,2,2 = Advers. Valent. Cap. IX. Тертуллиан: Лат. Ириней: Греч. Ириней: «Α'έόή (viderit solo-ecismus, Sophia enim nomen est)... prorum-pit inpatrem inquirere, et genus contrahit vitii, quod exorsum quidem fuerat in allis aliis qui circa Nun, in hunc autem, id est in Sophiam, derivarat (ut solent vitia in corpore alibi connata in aliud membrum per-niciem su'am efflare)».[1762] «Praesiliit... Aeon, hoc est Sophia, et passa est passionem... quae exor-sa quidem fuerat in iis, qui sunt erga Nun et Alethiam derivavit autem in hunc Aeonem, id est Sophiam...». · «Προηλατο... Αιών, του-τέσπν ή Σοφία, καί επα-θε πάθος... 6 ένήρξα-το μέν έν τοΐς περί τον ΝοΟν καί ’Αλήθειαν, άπέσκηψε δέ εις τούτον...».[1763]

Некоторые ошибки не могут идти в счет в виду неясности существующего текста. Так, возможно, что в греческом подлиннике поставленного у нас под № 1 места первоначально стояло не имя ’Етхрауг^, а одинаковое с ним по написанию слово есркрауг)^ = лат. с1ашз. К тому же здесь нет и полного совпадения между Тертуллианом и латинским Иринеем, ибо с1агиз и ¡П51§п1опэ — не одно и то же.

Не всеми также принято и приведенное нами чтение № 2. Землер, Кройман и Иордан не без права считают слова, поставленные у нас в скобках, позднейшей вставкой.[1764]

Случаи, подобные № 3, Иордан объясняет тем, что у Тертуллиана и латинского переводчика был, вероятно, под руками греческий текст, несколько отличный от сохранившегося доныне у Епифания.[1765]

Но в таких местах, как стоящие у нас под №№ 4 и 5, совпадение трудно объяснить иначе, как допустив зависимость одного от другого. В самом деле, если даже предположить, что в греческом тексте, бывшем под руками у Тертуллиана и переводчика, стояло вместо άποστερεθηναι — как теперь у Епифания, άποσταυρουν, все равно, неправильный перевод этого слова термином «crucifixat» в ,Adversus Valentinianos и у латинского Иринея не находит себе иных объяснений, как случайное совпадение или зависимость. Но сваливать все на «случай» — едва ли удобно и научно; поэтому остается второе предположение. Им же, вероятно, объясняется и перевод выражения έπιγενομένφ πάθει — у Тертуллиана «appendicem passionem» и у латинского Иринея «cum appendice passione». Точно также и перевод в № 5 — άποσκήπτειν — латинским глаголом derivare, употребленным в действительном залоге.[1766]

Но кто же от кого зависит в допущении ошибок; Тертуллиан от латинского переводчика или этот от Тертуллиана? Массюет решает вопрос в сторону зависимости Тертуллиана. И на первый взгляд такое решение представляется естественным: Ириней жил раньше Тертуллиана. Однако дело идет не о Contra haereses вообще, а о латинском переводе, время появления которого для нас лишь искомое пока; поэтому возможны оба предположения, и самая зависимость не свидетельствует еще в пользу мнения Массюета.

Мы, по крайней мере, вместе с Иорданом,[1767] принимая во внимание, что первые два основания (сходство в текстах и употреблении имен) не только ничего не говорят за Массюета, а даже наоборот, склоняют мысль в пользу независимости Тертуллиана от латинского Иринея, думаем, что правильнее принять зависимость латинского переводчика от Тертуллиана, сделавшего свой перевод раньше того. Такое предположение вполне согласно и с представлением, сложившимся о Тертуллиане в науке. Это был человек высоко образованный. Трудно допустить, чтобы он слепо следовал ошибкам своего менее опытного и хуже знавшего латинский язык предшественника (допустим это) по переводу. Обратное же предположение вполне вероятно.

Отрицательный по отношению ко взгляду Массюета вывод представляется нам более правильным и при сравнении цитаты из Contra haereses 1,27,1-2, приведенной у Киприана Карфагенского, с латинским текстом Иринея.

Лат. Ириней: Киприан: Греч. Ириней: «Et Cerdon autem quidam ab iis, qui sunt erga Simonem... cum venisset Romam sub Hygino, qui nonum[1768] locum episcopatus per successionem ab apostolis habuit, docuit... Succedens autem ei Marcion Ponticus, adampliavit doctrinam impudorate blasphemans eum, qui a lege et prophetis annuntiatus est Deus; malorum factorem et bellorum concupiscentem et inconstantem quoque sententia et contrarium sibi ipsum. dicens».[1769] «...necdum quoque Marcion Ponticus de Ponto emersisset, cujus magister Cerdon sub Hygino episcopo, qui in urbe nonus fuit, Romam venit, quem Marcion secutus additis ad crimen augmentis impudentius ceteris et abruptius in Deum patrem creatorem blasphemare instituit et haereticum furorum sacrilegis armis contra ecclesiam rebellantem sceleratius et gravius armavit».[1770] «Κερδών δέ τις άπό των περι τον Σίμωνα τάς άφορμας λαβών και έπιδημήσας έν τη 'Ρώμη έπι Ύγίνου, ένατον κλήρον τής έπισκοπικής διαδοχής άπό τών άποστόλων έχοντος, έδίδαξεν τον ύπό του νόμου και προφητών κεκηρυγμένον θεόν μή είναι πατέρα τοΟ κυρίου ήμών Ιησού Χρίστου. Τον μέν γάρ γνωρίζεσθαι, τον δε άγνωτα είναι, καί τόνμέν δίκαιον, τον δέ άγαθόν ύπάρχειν διαδεξάμενος δέ αύτόν Μαρκίων ό Ποντικός, ηυξησε, τό διδασκαλεΐον, άπηρυθριασμένως βλασφημών».[1771]

Как видим, сходных слов во всем этом отделе можно насчитать не более шести (т. е. 12%); да из них четыре — оказываются собственными именами. Поэтому текст Киприана нельзя назвать даже.переводом Contra haereses; это такая же свободная передача содержания, как в VII главе Adversus Valentinianos Тертуллиана. А в таком-случае нельзя говорить и о зависимости или даже знакомстве св. Киприана с латинским переводом труда Иринея.