Оливер повернулся к девушке:
– А как был устроен этот крюк?
Анна улыбнулась. Для этого юноши не было ничего желаннее битвы. Она вспомнила, как не раз слышала от Майсгрейва, что искусство владеть мечом у Оливера от Бога и, несмотря на молодость, он может справиться с куда более опытным противником. Анна постаралась хоть как-то подбодрить и успокоить юношу, придумав этого никогда не существовавшего однорукого воина.
Между тем дорога вышла из леса, и Анна невольно испытала разочарование при виде родового гнезда Саймона Селдена. Замок Эрингтон вовсе не походил на замок из легенды, где в довольстве и мире обитают счастливые влюбленные. Это было приземистое неуклюжее строение, потемневшее от времени, с зарешеченными окнами, узкими бойницами, с покрытыми мхом и лишайниками стенами. По углам усадьбы возвышались тяжелые круглые башни с выщербленными зубцами, связанные крепостной стеной, замечательной скорее своей древностью, нежели мощью. Все строение окружал ров с темной зацветшей водой, в которой плавали утки и гуси. И хотя из ворот пастух гнал стадо овец, а на ближней лужайке женщины отбеливали холсты, во всем ощущались упадок и бедность. Глядя вокруг, Анна даже усомнилась, так ли уж была права Джудит Ховард, променяв роскошную и блестящую жизнь супруги вельможи на прозябание в глуши и бедности.
Прогрохотав по подъемному мосту, они въехали в неуклюжие саксонские ворота. Анна огляделась. Узкий двор окружали высокие стены, на которых дожди оставили темные потеки и пятна. Прямо перед ней находилась двухэтажная башня, такая древняя, что кое-где камни кладки вывалились, и выбоины были замазаны глиной и торфом. Двор был немощеный, и, соскочив с седла, Анна тотчас увязла в жидком месиве. Вокруг суетились слуги, принимая лошадей и разгружая повозки. Под ногами людей и лошадей с кудахтаньем метались куры, доносилось жалобное блеяние овец, собачий лай. Анна увидела, как сэр Саймон, ловко спрыгнув с коня, стремительно пересек двор и, сбросив плащ на руки подбежавшему слуге, стал торопливо подниматься по деревянной лестнице на крытую галерею, где показалась женщина с ребенком на руках.
И здесь Анну ждало еще одно разочарование. Слушая рыцаря, девушка представляла себе его возлюбленную легкой и прекрасной, подобной утонченным образам церковных витражей с их тонкими запястьями и золотыми кудрями. Сейчас же перед ними предстала маленькая розовощекая поселянка с огромным животом. И хотя в движениях женщины сквозила благородная грация, руки ее огрубели от работы, а наряд из домотканого сукна явно не подобал дочери графа.
«Стоило ли идти наперекор воле родителей, нести проклятие отца и столько претерпеть, чтобы осесть в глуши, стать хозяйкой неуютного замка и женой мелкопоместного рыцаря?» – думала Анна.
Сэр Саймон благоговейно опустился на колено и поцеловал супруге руку, а затем вскочил и обнял ее у всех на глазах. Потом он принял у жены ребенка, поднял его и закружил. Крохотная девочка, которой было не больше года, расплакалась, и рыцарь, сам испугавшись не меньше малютки, прижал ее к себе и нежно вытер тыльной стороной ладони легкие детские слезы. Но ребенок тянулся к матери и успокоился, лишь когда Джудит вновь взяла его к себе. Откуда-то появились сразу несколько дочерей рыцаря. Одна с разбегу прыгнула ему на руки, две другие, повиснув на нем, стали целовать отца. Еще две девочки-близняшки в высоких остроконечных колпачках толкались тут же, требуя своей доли внимания, а служанка вынесла еще одну малютку, которая радостно засмеялась, когда отец взял и ее.
Анна внезапно обнаружила, что улыбается. Даже Майсгрейв смотрел на эту сцену с мягкой усмешкой.
Тем временем Селден о чем-то переговорил с женой, и лицо ее стало серьезным. Взглянув на прибывших, она тут же стала отдавать распоряжения слугам. Затем торопливо спустилась с крыльца.
– Рада видеть в Эрингтоне столь дорогих гостей, – с поклоном приветствовала она их.
Майсгрейв учтиво поклонился. Анна же не знала, как держать себя с леди Селден. Известно ли уже той, что она женщина, или в глазах хозяйки она все еще отрок-паж? Ее затруднение разрешила сама Джудит Селден. Когда гостей проводили в покои и туда же перенесли раненого Оливера, она взяла Анну за руку и повела ее куда-то на верхний этаж.
Когда они очутились в узкой комнатке, расположенной в одном из контрфорсов, леди Джудит опустилась на колени и, прежде чем Анна успела воспротивиться, поцеловала ей руку.
– Большая честь для нас принимать у себя в замке дочь великого Делателя Королей.
– А для меня не меньшая честь быть принятой женщиной из славного рода Ховардов.
– Увы, благородная леди, никто из Ховардов не вспоминает непокорную Джудит, и двери всех знатных домов закрыты для меня. Особенно с тех пор, как наша покровительница королева Маргарита покинула берега Англии.
– Думаю, все еще переменится, леди. Ведь недаром моего отца называют Делателем Королей, а сейчас он держит сторону Ланкастеров. И еще, – улыбнулась Анна, – когда я смотрела, как радостно вы встретились с супругом, мне показалось, что вы не очень-то сожалеете о содеянном.
Теперь пришла очередь улыбнуться Джудит Селден.
– Видит Бог, это так! И я верю, что сама Пречистая благоволит ко мне, ибо как иначе объяснить, что, живя здесь, я познала столько счастья.
Анна слушала ее молча. В распахнутое оконце вливался мягкий свет, озаряя леди Селден. «А ведь она просто чудесная!» – подумала Анна, невольно залюбовавшись собеседницей. Нет, хозяйка Эрингтона вовсе не превратилась в ангельское создание, но вся она излучала редкостное очарование. И хотя от частых родов фигура ее располнела, овал ее лица не утратил благородных очертаний. У леди Джудит были темно-вишневые, четко и красиво очерченные губы, мягкие светлые волосы и безукоризненно прямой нос. На ее правой щеке, как поцелуй природы, темнела красивая родинка. Легко было вообразить, насколько хороша она была в юности.
Внесли лохань, полную теплой воды. На постели разложили полотенца и чистое белье. На столике возле ложа был сервирован легкий завтрак. Когда служанки удалились, леди Джудит тоже собралась идти.
– Не смею более беспокоить вас, миледи. Уж я-то знаю, как хочется передохнуть после подобных приключений. Я бы и осталась, чтобы прислуживать вам, но думаю, не стоит предавать огласке то, что вы переодетая дочь Уорвика. А пока давайте ваше верхнее платье и сапоги, миледи. Их вычистят и высушат.
Анна расшнуровала и стянула через голову свой короткий камзол. Он был покрыт копотью, лепешками грязи и во многих местах побурел от крови Деббича, Майсгрейва и Оливера. Леди Джудит покачала головой, пробормотав: