— О какой же?
— Тебе понравилось? — не без робости задал он свой вопрос.
— Да, — ответила я совершенно честно.
— Я так и подумал, хотя Мурта уверял меня, что женщинам это безразлично, поэтому я должен кончить как можно скорее.
— Что твой Мурта знает об этом? — возмутилась я. — Чем дольше, тем лучше, так считает большинство женщин!
Джейми снова хихикнул.
— Ясно, ты знаешь лучше, чем Мурта. На этот счет мне прошлым вечером надавали множество добрых советов и Мурта, и Руперт, и Нед, только мне они большей частью не понравились, их советы, поэтому я решил вести себя по собственному разумению.
— И оно тебя не подвело, — сказала я, наматывая на палец волосок у него на груди. — Какие же еще мудрые советы они тебе дали?
В свете свечи кожа Джейми слегка золотилась; меня позабавило, что при этих моих словах она снова покраснела от смущения.
— Большинство из них я не мог бы повторить. Я тебе уже говорил, что они не пришлись мне по вкусу. Я видел, как многие и разные животные делают это, и они, вероятно, обходятся без советов. Мне подумалось, что люди, во всяком случае, способны на то же самое.
Д мне подумалось, что, пожалуй, куда лучше искать учителей по технике секса на скотном дворе или в лесу, чем в запертых комнатушках или грязных журнальчиках.
— — А каких животных ты видел в такие моменты?
— Да всяких. Наша ферма стояла возле леса, а я проводил в лесу много времени, охотился, искал заблудившихся коров и тому подобное. Конечно же, видел лошадей, коров, свиней, ну и кур, голубей, собак, кошек, оленей, белок, кроликов, диких кабанов, а один раз даже змей.
— Змей?
— Ага. Ты знаешь, что у змеи два члена? Я имею в виду самцов.
— Нет, не знаю. Ты в этом уверен?
— Вполне. И оба эти члена к тому же раздвоены, вот так. — Он раздвинул два пальца, средний и указательный, в качестве иллюстрации.
— Самке это, должно быть, зверски неудобно, — заметила я и хихикнула.
— Мне кажется, ей, наоборот, очень нравилось, — возразил Джейми. — Насколько я мог судить — у змей не слишком выразительные морды.
Во внезапном приступе неудержимого веселья я уткнулась лицом ему в грудь. Собственный запах Джейми, приятно отдававший мускусом, смешивался с грубоватым запахом полотна.
— Сними рубашку, — попросила я, села и потянула за край его одеяния.
— Зачем? — удивился он, но тоже сел и повиновался.
Я опустилась на колени перед ним, любуясь обнаженным телом.
— Потому что я хочу на тебя посмотреть, — ответила я.
Он был великолепно сложен: конечности длинные и красивые, твердые плоские мускулы четко выступали на выпуклой груди и плечах, на впадине живота и на бедрах. Он поднял брови.
— Ну что ж, на ярмарке как на ярмарке. Сними свою тоже.
Он помог мне освободиться от моей измятой рубашки, стянув ее вниз через бедра. Когда она упала к ногам, Джейми взял меня за руку и принялся разглядывать с пристальным интересом, я даже смутилась.
— Ты что, никогда не видел голой женщины? — спросила я;
— Видел, но не так близко. — Он широко улыбнулся. — И ни одна из них не была моей.
Обеими руками он обхватил мои бедра. — У тебя хорошие широкие бедра, я думаю, ты будешь доброй производительницей.
— Что?! — возмутилась я, вырываясь от него, но он прижал меня к себе и повалился вместе со мной спиной на кровать. Он удерживал меня, пока я не перестала сопротивляться, потом приподнял так, что наши губы соприкоснулись.
— Я знаю, что для законности одного раза достаточно, но… — Он умолк в замешательстве.
— Ты хочешь еще?
— А ты не слишком против?
Я и теперь удержалась от смеха, но почувствовала, что ребра у меня трещат.
— Нет, — серьезно ответила я. — Не слишком.
— Ты есть хочешь? — спросила я через некоторое время.
— Просто умираю с голоду. — Он наклонил голову и легонько куснул меня за грудь, потом с улыбкой посмотрел на меня и добавил: — Против обыкновенной еды тоже не возражал бы.
Он перекатился на край постели.
— В кухне есть холодное мясо и хлеб, да и вино найдется. Пойду схожу и принесу нам что-нибудь на ужин.
— Нет, ты не вставай. Я сама схожу. — Я соскочила с кровати и направилась к двери, накинув поверх рубашки шаль, так как в коридоре было, конечно, холодно.
— Погоди, Клэр! — окликнул меня Джейми. — Лучше позволь мне…
Но я уже отворила дверь.
Мое появление было встречено хриплым приветственным ревом пятнадцати мужских глоток, обладатели которых расположились у камина в большой нижней комнате, выпивая, закусывая и занимаясь игрой в кости. На мгновение я застыла в полном ошеломлении у перил галереи, а пятнадцать ухмыляющихся рож пялились на меня снизу, освещаемые отблесками огня.
— Эй, барышня! — гаркнул этот обормот Руперт. — Вы еще держитесь на ногах? Может, Джейми не справился со своими обязанностями?
Его остроумная реплика была встречена взрывом смеха, и тотчас посыпались шуточки по адресу Джейми и его удали — одна грубее другой.
— Если вы привели Джейми в негодность, я буду счастлив заменить его, — предложил молодой парень, черномазый коротышка.
— — Нет-нет, барышня, он не подойдет вам, возьмите лучше меня! — заорал другой.
— Она не возьмет никого из вас, ребята! — проревел буйно пьяный Мурта. — После Джейми ей вот что нужно! — И он взмахнул над головой огромной бараньей костью, вызвав в комнате еще один приступ невероятного хохота.
Я бросилась назад в свое убежище, захлопнула за собой дверь и прислонилась к ней спиной, уставившись на Джейми — он лежал голый на постели и содрогался от смеха.
— Я пытался тебя предупредить, — задыхаясь, еле выговорил он. — Видела бы ты сейчас свое лицо!
— Что делают там все эти люди? — прошипела я.
Джейми ловким и красивым движением соскользнул с кровати и, передвигаясь по полу на коленях, принялся собирать разбросанную как попало одежду.
— Свидетели, — коротко пояснил он. — Дугал хочет не допустить ни малейшей возможности к расторжению нашего брака.
Он встал на ноги, держа в руках свой килт, и, улыбаясь мне, обернул его вокруг бедер.
— Думаю, что твоя репутация, Саксоночка, непоправимо испорчена.
Даже не накинув рубашку, он направился к двери.
— Не ходи туда! — воскликнула я в приступе внезапного страха.
Взявшись рукой за щеколду, он улыбнулся мне.
— Не бойся, милая. Раз уж они свидетели, должны же они что-то увидеть. К тому же я не собираюсь голодать три дня из страха перед шутками.
Он вышел из комнаты, встреченный шумным хором одобрительных непристойностей; нашу дверь он оставил приоткрытой. Мне было слышно, как он продвигается к кухне, сопровождаемый поздравительными выкриками, грубыми вопросами и советами.