— Но ты, кажется, вчера говорил мне, что у тебя нет никакой собственности.
Я снова глотнула вина и нашла его превосходным; чем больше я его пила, тем оно становилось лучше. Наверно, стоит остановиться.
Джейми повел головой из стороны в сторону.
— Да, эта земля точно принадлежит мне. Дело только в том, что; теперь мне нет от этого никакого прока, ведь я не могу там жить. — Он произнес эти слова с виноватым видом. — И то, что за мою голову назначена цена, не самая главная из причин.
После того как Джейми покинул Форт-Уильям, он находился в доме Дугала, Беаннахде (он перевёл мне это название, оно значит «Счастливый»), поправляясь от своих ран и от вызванной ими лихорадки. Оттуда он уехал, во Францию и провел два года, сражаясь в рядах французской армии на границе с Испанией.
— Ты провел два года во французской армии и остался девственником? — выпалила я в полном недоверии.
На моем попечении находилось некоторое количество раненых французов, и я весьма сомневалась, что галльское пристрастие к женскому полу претерпело существенные изменения за двести лет.
Уголок рта у Джейми дернулся, и он покосился на меня.
— Если бы ты, Саксоночка, видела, какие шлюхи обслуживали французскую армию, ты бы поверила, что я не могу дотронуться до такой женщины, не говоря уж о том, чтобы лечь с ней в постель.
Я задохнулась от смеха, поперхнулась вином, закашлялась и не могла остановиться до тех пор, пока Джейми не похлопал меня по спине. Отдышавшись, вся красная, я попросила Джейми продолжить рассказ.
Оказалось, что он вернулся в Шотландию год с чем-то назад и полгода после этого жил в одиночестве либо водился с бездомными скитальцами, людьми без клана, без роду-племени, которые бродили по, лесам, питаясь чем попало, и при случае угоняли чужой скот.
— А потом кто-то ударил меня по голове топором или чем-то вроде, — весь передернувшись, продолжал Джейми. — О следующих за этим случаем двух месяцах я могу рассказывать только со слов Дугала, потому что сам я ничего не помню.
Во время нападения на Джейми Дугал находился в поместье поблизости. Друзья Джейми сообщили Дугалу о случившемся, и тот сумел переправить племянника во Францию.
— Почему во Францию? — спросила я. — Рискованно было перевозить тяжелораненого на такое большое расстояние?
— Еще более рискованно было оставить меня там, где я находился. По всей округе шастали английские патрули, потому что мы с парнями наделали много шуму. Я думаю, Дугал опасался, как бы меня не нашли в бессознательном состоянии в хижине у какого-нибудь батрака.
— Или у него в доме, — добавила я с некоторой долей цинизма.
— Мне кажется, он не перевез меня к себе по двум причинам, — ответил на это Джейми. — Во-первых, у него в это время гостил какой-то англичанин, а во-вторых, он по моему виду решил, что мне так и так помирать, и потому отправил меня в аббатство.
Аббатство Святой Анны де Бопре на побережье Франции, как выяснилось, было управляемо удалившимся от суеты мирской Александром Фрэзером, ныне настоятелем этой обители учености и служения Богу.
— Они с Дугалом не очень-то друг друга жалуют, — говорил Джейми, — но Дугал рассудил, что здесь мало что можно для меня сделать, а там, ежели так суждено, только и помогут.
Так оно и вышло. Благодаря медицинским познаниям монахов и собственному крепкому сложению Джейми выжил и начал поправляться, окруженный заботами святых братьев доминиканцев.
— Когда я выздоровел, то вернулся сюда, — сказал Джейми в завершение своей повести. — Дугал и его люди встретили меня на берегу, и мы как раз направлялись во владения Макензи, когда… э-э… столкнулись с тобой.
— Капитан Рэндолл говорил, что вы угнали скот, — заметила я.
Он улыбнулся, нисколько не задетый обвинением.
— Ну, Дугал не из тех, кто упустит случай нагреть на чем-нибудь руки, — сказал он. — Мы наткнулись на хорошее стадо, оно паслось на поле, а кругом ни души. Ну и… — Джейми пожал плечами с видом фаталистической покорности житейской неизбежности. Стало быть, я угодила туда в самом конце стычки между людьми Дугала и драгунами Рэндолла. Дугал, увидав, что англичане вот-вот налетят на них, отправил половину своей команды в чащу, скотину они гнали перед собой, а остальные шотландцы затаились в дубках, поджидая англичан в засаде.
— Сработало здорово, — одобрительно высказался по этому поводу Джейми. — Мы с криком напали на них из засады и пронеслись сквозь их ряды. Они, ясное дело, погнались за нами, и мы им устроили веселую охоту — вверх по холму, через ручьи и скалы и так далее. Тем временем остальные наши люди перешли границу и коров угнали с собой. А мы оторвались от «раков» и укрылись в коттедже, в котором я в первый раз увидел тебя. Мы там дожидались темноты, чтобы улизнуть.
— Понимаю, — сказала я. — Но почему ты первым делом вернулся в Шотландию? Мне кажется, во Франции тебе было бы безопаснее.
Он открыл было рот, собираясь ответить, но передумал и отпил вина. Как видно, я чересчур близко подобралась к тому закоулку, где хранились его тайны.
— Это долгая история, Саксоночка, — произнес он, явно избегая разговора на нежелательную тему. — Я потом расскажу ее тебе, а пока давай поговорим и о тебе. Ты расскажешь мне о своей семье? Если, конечно, считаешь это возможным, — поспешно добавил он.
Я ненадолго задумалась, но решила, что рассказать ему о моих родителях и о дяде Лэме вполне можно. Дядя к тому же выбрал вполне подходящую профессию: заниматься изучением античности имело столь же большой — или столь же малый — смысл в восемнадцатом столетии, как и в двадцатом.
Итак, я поведала Джейми обо всем этом, избегая упоминать о таких «мелочах», как автомобили и самолеты, ну и, разумеется, о войне. Он слушал меня внимательно, иногда задавая вопросы, выразил мне свое сочувствие по поводу гибели родителей и проявил интерес к дяде Лэму и его изысканиям.
— А потом я встретила Фрэнка, — закончила я. Помолчала, не уверенная в том, сколько я могу еще сказать, не рискуя вступить на опасную почву. К счастью, Джейми мне помог.
— Но тебе, наверное, не хотелось бы говорить о нем прямо сейчас, — понимающе проговорил он.
Я кивнула, глаза мне затуманило слезами. Джейми отпустил мою руку, привлек меня к себе и мягким движением прижал мою голову к своему плечу.
— Все хорошо, милая, — сказал он, гладя меня по голове. — Ты не устала? Дать тебе уснуть?
Какой-то момент я хотела ответить утвердительно, но тотчас поняла, что это было бы нечестно и трусливо.
— Нет, — сказала я и глубоко вздохнула. От Джейми слегка пахло мылом и вином. — Нет, я в полном порядке. Расскажи мне, в какие игры ты играл, когда был мальчиком.