Джилл обняла ее и стала утешать:
— Пэтти, не волнуйся, все в порядке. Майк, объясни…
— Сейчас, Пэт…
— Да, Смитти?
— Ты не верила, что я продал душу дьяволу. Ты хотела снять костюм — я помог.
— Как ты это сделал? И где он?
— Там же, где наши халаты.
— И где он?
— Пэтти, не волнуйся, мы заплатим, — вмешалась Джилл. — Не стоило этого делать.
— Извини, Джилл. Я думал, ничего страшного.
— Пожалуй, что ничего.
Цирковая гордость не позволяла тетушке Пэтти признаться, что она испугалась.
Костюма ей было не жаль, наготы она не смущалась. Миссис Пайвонски была озабочена теологической стороной происшествия.
— Смитти, это было настоящее чудо?
— Можно сказать, да.
— Я бы сказала, что это колдовство.
— Как хочешь.
— Смитти. — Патриция смело глядела ему в глаза. Она ничего не боялась, с нею была вера. — Ты не продал душу дьяволу?
— Нет, Пэт.
— Кажется, ты говоришь правду. — Она не отводила взгляда.
— Он не умеет лгать, тетушка Пэтти.
— Значит, это чудо. Смитти, ты святой человек.
— Не знаю…
— Архангел Фостер до двадцати лет тоже не знал, хотя уже творил чудеса. Ты святой человек, я чувствую. Все время чувствовала.
— Не знаю, Пэт.
— Ты почти права, Пэтти, — сказала Джилл, — но он этого в самом деле не знает. Майк, придется раскрыться до конца.
— Майк? — воскликнула Пэтти. — Да это же Архангел Михаил, посланный к нам в человеческом обличье!
— Пэтти, не надо! Если он и ангел, то об этом не догадывается.
— Ему не обязательно знать. Бог творит чудеса, ни перед кем не отчитываясь.
— Тетушка Пэтти, послушай меня, пожалуйста!
Миссис Пайвонски узнала, что Майк — Человек с Марса. Она согласилась признать его человеком, но сохранила на сей счет собственное мнение. Фостер тоже был человеком, что не мешало ему одновременно быть и архангелом. Если Джилл и Майк отказываются от спасения души — пусть отказываются, она не станет настаивать. Пути господни неисповедимы.
В следующем чуде приняла участие и Патриция. Все сели на ковер, Джилл мысленно предложила Майку проект чуда. Миссис Пайвонски увидела, что Джилл поднимается в воздух.
— Пэт, — сказал Смит, — ляг на спину.
Она подчинилась с такой готовностью, будто перед ней был сам Фостер. Джилл оглянулась на Майка.
— Может, меня опустишь?
— Нет, я выдержу.
Миссис Пайвонски ощутила, что отрывается от пола. Она не испугалась, а почувствовала религиозный экстаз: из чресел к сердцу поднялось тепло, из глаз полились слезы. Такого сильного чувства она не испытывала с тех пор, как ее коснулся сам Святой Фостер. Майк подвинул Патрицию к Джилл, женщины обнялись. Он опустил их на ковер и обнаружил, что не устал. Майк забыл, когда в последний раз уставал.
Джилл сказала:
— Майк… нужна вода.
— («???»)
— («Да», — мысленно ответила Джилл)
— («Обязательно?»)
— («Конечно. Ты думаешь, зачем она пришла?»)
— («Я-то знаю. Но не был уверен, что ты знаешь и хочешь»).
Майк отправил стакан в ванную, налил в него воды. Стакан вернулся в руки к Джилл. Патриция наблюдала с интересом. Удивляться она уже перестала. Джилл обратилась к ней:
— Тетушка Пэтти, это как крещение или венчание. Марсианский обычай. Это значит, что ты веришь нам, а мы верим тебе, и можем рассказать тебе любой секрет, как и ты нам. Нарушать эту клятву нельзя. Если ты ее нарушишь, мы умрем, даже если наши души будут спасены. Если… впрочем, но мы не нарушим… Если ты не хочешь породниться с нами — можешь не пить воду, останемся друзьями. Я не заставляю тебя поступать вопреки вере, если вера запрещает родство с нами.
— Джилл говорит правильно, — подтвердил Майк. — Пэт, если бы ты понимала по-марсиански, мы бы лучше объяснили тебе смысл обряда. Это даже больше, чем венчание. Мы предлагаем воду от чистого сердца, и если в твоей душе или религии что-то противится, лучше не пей.
Патриция Пайвонски глубоко вздохнула. Она уже приняла решение. Джордж не должен ее осудить. Кто она такая, чтобы отказывать святому человеку и его избраннице?
— Я согласна, — решительно сказала она.
Джилл сделала глоток.
— Мы стали еще ближе. — И передала стакан Майку.
— Спасибо за воду, брат. — Майк отпил. — Пэт, я даю тебе влагу жизни. Пусть твоя вода всегда будет глубокой.
Патриция приняла стакан.
— Спасибо, дорогие. Я люблю вас обоих! — И выпила до дна.
— («Джилл?»)
— («Давай!»)
Валентайн Майкл Смит вник, что физическая человеческая любовь — сугубо физическая и сугубо человеческая — это не просто ускорение процесса размножения и не просто ритуал, символизирующий сближение. Это сущность сближения. Теперь он пользовался каждой возможностью, чтобы познать всю полноту любви. Ему больше не было неловко от того, что он испытал экстаз, неведомый даже Старшим Братьям. И он погружался в души своих земных братьев, не испытывая ни перед кем вины и ни к кому неприязни. Братья, обучившие его любви, не оскорбили его невинности.
Он поднял нового брата в воздух и перенес на кровать. Джилл не удивилась, что Патриция приняла как должное и то, что за старинным марсианским ритуалом разделения воды следует старинный человеческий ритуал разделения любви. Она удивилась позже, когда Пэт спокойно отнеслась к чудесам, которые Майк творил в любви. Джилл не знала, что Патриции уже приходилось встречаться со святым человеком и от святого Пэт ожидала даже большего. Джилл была рада, что Пэт избрала правильное действие в критический момент, и счастлива, когда пришла ее очередь сближаться с Майком.
Потом они все отправились в ванну. Джилл попросила Майка намылить Патрицию способом телекинеза. Та визжала и хохотала. В первый раз Майк проделал это ради шутки, потом это стало семейной традицией, которая — Джилл знала — понравится Пэт. Джилл с любопытством наблюдала за выражением лица Пэтти, когда ту скребли неведомые руки и сушила неведомая сила.
— После всего, что было, я без выпивки не обойдусь, — сказала Патриция.
— Конечно, дорогая.
— Кроме того, вы не досмотрели мои картины.
Они вернулись в гостиную, и Пэтти стала на ковер.
— Сначала посмотрите на меня. Что вы видите?
Майк мысленно снял с Пэт татуировки и стал смотреть, каков его новый брат без украшений. Татуировки ему нравились: они выделяли Пэт из