Читать интересную книгу Опасное искусство (СИ) - Кэмерон Кальтос

Он скрылся на втором этаже, оставив Габриэля под присмотром своего вышибалы, и не возвращался довольно долго. В душащей тишине становилось неловко, но и разговор вряд ли бы завязался, потому оставалось лишь молчать и слушать собственное тяжёлое дыхание. Наконец наверху послышались шаги, и Делос кивнул, предлагая спуститься в подвал.

Когда они оказались на месте, данмер снял замок и поднял грубую крышку. Рэл заглянул внутрь. Вниз спускалась скользкая металлическая лестница, скрывающаяся во мраке. Канализационный смрад прожигал грудь, от сырости и затхлости запершило в горле. Но где-то там, возможно, есть что-то важное, потому что если бы Габриэлю приходилось скрываться от профессиональных наёмных убийц, то он непременно бы воспользовался сетью подземелья под городом, чтобы не привлекать к себе внимания на улицах. Да и подвал «Кормушки» совсем не выглядел так, будто в нём жили.

Габриэль взял предложенную Делосом лампу и начал осторожно спускаться в душную темноту каменного коллектора. Стены здесь были выложены аккуратными блоками, покрытыми белым налётом, длинным мхом и плесенью, где-то недалеко мерзко капала вода. Рэл никогда не был брезгливым, но даже он проникся отвращением к этому месту и довольно скоро начал сомневаться, что отец им пользовался.

Лестница привела в высокое квадратное помещение. Из него уходил короткий тоннель в основной коллектор, куда по каменным трубам сливалась грязная вода из города. Нечистоты стекали в общий поток, и вонь здесь стояла такая, что Рэл невольно начал дышать ртом. Он прошёл вдоль широкого жёлоба вправо, чувствуя, как оттуда тянет прохладный поток воздуха, и вскоре наткнулся на ещё одно ответвление. Если в этом месте действительно обитают какие-то вампиры, то Габриэль никогда не сможет их понять. Ему, полжизни прожившему с Дафной, было прекрасно известно, что вампиров совершенно невозможно отличить от обычных людей, если они регулярно питаются. И потому он не верил в рассказ Делоса. Любой вампир мог спокойно войти в город, как и любой человек. Зачем им копошиться в канализации?

По углам только настороженно пищали крупные крысы, подбирающие выбрасываемые людьми объедки, и Габриэль совсем расслабился, думая о том, куда идти, а не о возможной опасности. И внезапная вспышка магии, которую он вдруг почувствовал на подсознательном уровне и даже не сразу понял, в чём дело, выбила из колеи. Габриэль замер, не додумавшись прочесть заклинание защитного оберега или обнаружения душ, и сразу же поплатился за это. Он прислушивался, пытаясь поймать любой посторонний шорох, и даже не думал о вампирах, которые — он ведь знал! — могут ходить совершенно бесшумно.

Что-то прошелестело за спиной, и Габриэль, резко обернувшись, заметил большую тень крысы и только покачал головой, смеясь над собственной слабонервностью.

В этот момент кто-то крепко схватил его за плечи, острые пальцы до боли вжались в кожу, надавив точно в то место, куда недавно попал болт, и Рэл вскрикнул от внезапной боли, даже не успев ничего понять. В следующий миг тепло чужого дыхания до мурашек обожгло кожу, и два тонких раскалённых лезвия прокусили пульсирующую жилу. Телом сразу же овладела дурманящая слабость. В глазах темнело.

Габриэль нашёл силы вскинуть левую руку и схватил чьи-то длинные жидкие волосы. Послышалось женское болезненное шипение. Он дёрнулся вперёд, ударил кулаком на уровне плеча и, похоже, попал невидимой противнице в висок. Она оказалась ниже него. Не обращая внимания на кровь, стекающую на грудь из разорванной острыми клыками шеи, Габриэль выхватил меч и сразу же полоснул им перед собой. Он не рассчитывал на то, что попадёт, но клинок привычно мягко прошёл сквозь плоть, и женщина вдруг сделалась видимой. Она попятилась, прижав к груди обе ладони, и посмотрела на Габриэля полным ужаса взглядом. Всю её грудь пересекла длинная кровавая полоса.

Женщина была очень худой, с полностью седыми волосами, ходила в грязном рванье. Габриэлю отчего-то стало отчаянно её жаль. В ней совершенно не было того вампирского очарования, каким обладали Дафна и Тавэл. Она была одинокой нищенкой, потерявшей всякую надежду на нормальную жизнь, вынужденной скрываться в канализации, чтобы незамеченной выбираться в город и добывать себе пропитание. Вампиризм стал для неё проклятием, изгнавшим её из общества, и что ей, одинокой и запуганной, оставалось? Только скрываться здесь. Потому она и напала исподтишка, стремясь застать врасплох. Какие у неё, слабой и безоружной, были шансы против сильного мужчины, способного одним движением сломать ей несколько костей?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Вот твой страшный ночной монстр, Делос.

Женщина упала без дыхания, и Габриэль только сейчас зажал рану на шее, чувствуя под пальцами не останавливающуюся кровь. Это точно его не убьёт, но ощущения были мерзкими. Кто знает, какая зараза теперь разносилась по телу?

Вытерев лезвие и убрав меч в ножны, Габриэль прошёл дальше и в небольшом закутке отыскал пристанище нищенки. Здесь чернело пепелище костра, сложенного из трухлявых досок, на ржавом железном вертеле остывала недоеденная крыса. Спальное место было собрано из старых отсыревших тряпок, рядом лежала ветхая книжонка и несколько сточенных угольков. Габриэль заинтересованно присел, пролистал несколько страниц. На всех были рисунки.

С болью вспомнилась Леонсия. Вспомнилось, как она рисовала в дороге углём на обрывке бумаги, когда Габриэль открыл глаза после Анвила. Как касалась его лица перепачканными сухими пальцами и как блестели её глаза. Рэл так и не увидел тот рисунок, она его почему-то спрятала.

Он листал книжечку и вдруг наткнулся на неровный крупный текст на развороте. Габриэль заинтересованно осветил пожелтевшие страницы лампой.

«Там точно есть комната. Старый кровавый след резко обрывается посреди стены, ныряет в эту щель. Но дверь никак не открывается. Если это вообще дверь. Мне страшно, что оттуда может кто-то прийти. Надо бы перебраться подальше».

Габриэль поднялся, посмотрел на каменную кладку стен и, не обнаружив ничего необычного, пошёл дальше по тёмному холодному коридору. И почти сразу же увидел тот кровавый след, о котором писала нищенка. Это была тонкая почерневшая от времени полоса на уровне плеча, словно кто-то раненый шёл здесь, придерживаясь за стену. И на полпути след резко оборвался. В самом деле казалось, что он уходит куда-то вглубь.

Габриэль внимательно осмотрел этот участок стены. Кладка здесь выглядела более новой, чем остальная часть канализации, словно кто-то заложил узкий проход. Рэл коснулся каждого камня, проверяя надёжность стены, и один вдруг просел под ладонью, зашатавшись. Габриэль вынул нож, поддел камень и тот легко поддался, с громким скрежетом выходя из стены. На пол посыпалась крошка сухого скрепляющего раствора.

Образовавшаяся брешь не приоткрыла завесу тайны. Посветив внутрь, Габриэль увидел ещё одну преграду, коснулся её пальцами, пытаясь понять, что это, и под кожу вдруг глубоко вошла большая заноза. Дерево?

Внезапно пришло понимание. Это дверь, замаскированная под стену. Не просто заложенный старый проход, а именно тайник, открывающийся вовнутрь с помощью длинного плоского ключа. Рядом находилась скважина, которую Рэл не сразу приметил. И он вовсе не обратил бы на неё внимания, если бы не царапины рядом. Кто-то много раз промахивался, пытаясь вставить ключ.

У Габриэля никакого ключа не было. Он ещё раз пристально изучил отверстие и догадался, что это и не может быть обычный замочный механизм. Это нечто другое.

Он достал кинжал и вставил его в скважину, пытаясь наощупь изучить её внутренности. Лезвие сразу же наткнулось на что-то жёсткое, спружинившее под напором, и Габриэль не побоялся надавить сильнее, ещё не совсем понимая, что именно он делает.

Внутри что-то разъединилось, щёлкнуло, и скрытая дверь тяжело поползла внутрь, приглашая в темноту спрятанного канализационного помещения. Габриэль выше поднял лампу и шагнул вперёд.

Тайником была комната в десяток шагов в длину и ещё меньше — в ширину, но, как только Габриэль оказался здесь, в груди почему-то защемило от волнения и странных предчувствий. Он увидел импровизированный стол из грубых ящиков, на которых лежали старые чистые листы бумаги, высохшая чернильница, несколько потрёпанных перьев. В небольшом мешочке из грубой ткани хранились чистые бинты, рядом были расставлены флаконы с неизвестными зельями. На полу разбросали окровавленные тряпки, валялась пустая бутылка из-под вина с этикеткой Тамики. В углу остался след от костра, обложенного обломками камней. Дым уходил наверх через щель между стеной и потолком.