Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ткань фильма не расползалась лишь благодаря Каллисте. У нее был особый комедийный талант, и это спасало роль, которая в другом исполнении превратилась бы в клише. Каллиста играла не тупую блондинку, а хитрющее создание, умеющее изобразить бесконечную глупость, когда это выгодно.
Бакс, похоже, знал фильм наизусть и подталкивал Ласситера локтем, когда предстояло нечто интересное.
– Сейчас они отправляются во Всемирный торговый центр. Обратите внимание на этого парня! – восклицал он и в результате пропускал всю сцену.
В середине фильма Бакс ткнул Ласситера в бок и прошептал:
– Боже мой! Только взгляните.
Каллиста в шляпке с темной прозрачной вуалью и черном костюме появляется в траурном зале среди участников скорбной церемонии. Усопший покоится в открытом гробу, окруженном множеством цветов, он и Каллиста – сообщники. Каллиста неторопливо подходит к гробу и, преклонив колени, начинает молиться. Во всяком случае, так кажется зрителю до тех пор, пока камера не наезжает ближе. Здесь все видят, что она и «труп» отчаянно переругиваются сквозь стиснутые зубы.
– Дай мне ключ! – требует она.
– Не могу! Они увидят, как я двигаюсь.
– В каком он кармане? Я сама возьму!
– И бросишь меня здесь? Нет, так дело не пойдет!
К ужасу стоящего рядом распорядителя и изумлению остальных скорбящих, Каллиста начинает обшаривать карманы жмурика.
– Клянусь Господом, Вальтер, если ты не дашь мне эти хреновы ключи, я тебя убью!
– Ты не можешь меня убить, – произносит «труп», поднимая брови. – Я мертвец! И в этом – весь трюк!
Распорядитель церемонии хлопается в обморок, Каллиста хватает ключи…
– Стоп! – заорал Ласситер.
Схватив панель дистанционного управления, он нажал кнопку обратной перемотки.
– Господи! – запричитал Бакс. – Что вы делаете? Это же один из самых потешных кадров!
Ласситер поднял руку и издал нечленораздельный звук. Бакс часто закивал, вспомнив, что интерес Ласситера к Каллисте Бейтс выходит за рамки фильма и не имеет ничего общего с желанием поразвлечься.
– Открою-ка я еще баночку, – огорченно вздохнул телохранитель. – И может быть, раздобуду лед.
Ласситер кивнул не слушая. Он перемотал весь фильм и вернулся к сцене, которую хотел рассмотреть. К тому моменту, где скрытое под вуалью лицо Каллисты показывалось крупным планом. Он нажал кнопку «пауза», и кадр замер на экране.
Чем дольше Джо всматривался в изображение, тем меньше сомнений у него оставалось. Да, именно эта женщина присутствовала на похоронах Кэти и Брэндона.
Каллиста Бейтс.
Стоя в номере отеля «Комфорт» перед мерцающим экраном телевизора, Ласситер припоминал похороны так, как если бы это было кино.
Стоящие в прямоугольной могиле полированные деревянные гробы – большой и маленький, Кэти и Брэндона… На крышках белые розы, брошенные участниками церемонии. Последняя роза падает кинематографически медленно и чуть подскакивает при ударе о крышку.
Какой-то мужчина – да, это он, Ласситер, – стоит в стороне, готовый принять невнятные соболезнования тех, кто явился отдать последнюю дань уважения Кэти и ее сыну. Первой из всех незнакомых ему людей, а таковых большинство, к Ласситеру приближается привлекательная блондинка в черном костюме и старомодной шляпке с темной газовой вуалью.
На мгновение Ласситер пришел в себя и посмотрел на телевизионный экран, затем закрыл глаза, снова вернувшись к воспоминаниям.
Тогда на похоронах женщина показалась ему знакомой, но Джо никак не мог вспомнить, где он ее видел. Одна из соседок Кэти, а может быть, мама приятеля Брэндона по детскому саду? Мальчик был примерно того же возраста, что и Брэндон, с темными вьющимися волосами и смуглой кожей жителя Средиземноморья. Ласситер тогда смутился, что забыл имя женщины, и сейчас, закрыв глаза, он восстановил в памяти всю сцену. Вот, склонившись к ней, он спрашивает: «Я вас знаю?» Она качает головой и произносит: «Я встретилась с вашей сестрой в Европе».
Неожиданно экран ожил – время паузы истекло, – и Каллиста, сунув ключ в карман, начала расталкивать скорбную толпу.
Звук, наполнивший комнату, казался слишком громким, как будто кто-то включил его на полную мощность. Ласситер вырубил телевизор и задумался. На похоронах Кэти и Брэндона Каллиста, кажется, представилась и назвала имя своего сына. Джо был уверен в этом, но как ее зовут, вспомнить не мог. Не мог, и все – хоть убей.
Со вздохом сев на софу, Ласситер открыл банку пива. Каллиста Бейтс или Мэри Уильямс – безразлично – в ноябре была еще жива. Так же как и ее сын. Но живы ли они сейчас? И если да, то где они?
Ввалился Бакс с пластиковым мешочком, наполненным льдом.
– Эй, – произнес он, указывая на темный экран, – спасибо, что подождали. Ценю.
Они прикончили пиццу, выпили большую часть пива и досмотрели фильм. Ласситер несколько минут едва смотрел на экран, но вскоре вышел из задумчивости, вновь стал смеяться и все время ждал, что Бакс подтолкнет его под локоть. Когда фильм закончился, Ласситер принял душ, а Бакс сделал несколько телефонных звонков. Они прослушали новости и понаблюдали, как «Никс» разносят «Буллетс». Затем Бакс поднялся.
– Достаточно, – произнес он. – Я отправляюсь давить подушку. Буду за дверью, поэтому если что… Салют!
Салют. Вуди часто употреблял это слово. Вспомнив о Вуди, Ласситер вспомнил или почти вспомнил еще кое-что, но окончательно сформулировать это не смог. Определенно это было нечто, связанное с установлением личности Мэри Уильямс – второй ипостаси Каллисты. Внезапно его осенило:
«А если это был Гримальди? Если именно он запрашивал о кредитах Мэри Уильямс?»
Ласситер выбрался из постели и взял портфель. Достав папку, он открыл ее и взглянул на последнюю страницу отчета о кредитной истории Мэри Уильямс:
Запросы 19/10/95 – компания «Объединенные продукты». Чикаго.
Чикаго – исходная база Джона Доу.
Если бы не единственный звонок Гримальди в «Амбассадор», где он останавливался под именем Хуана Гутиерреса, подлинная личность убийцы до сих пор могла бы оставаться загадкой. Ласситер еще раз посмотрел на дату запроса и убедился, что он был сделан примерно за две недели до гибели Кэти и Брэндона.
Это, естественно, не доказывало, что запрос делал именно Гримальди, – ведь сам Ласситер проводил свои запросы через компанию в Майами. Тем не менее… если кто-то искал Мэри Уильямс, располагая лишь ее старым адресом, проверка кредитов была единственной зацепкой. В лучшем случае этот человек мог бы получить новый адрес, а в худшем – узнать номера кредитных карточек. Зная последние, Гримальди смог бы установить все перемещения Мэри Уильямс, если бы та специально не скрывалась. Но актриса, делая все, чтобы ее не нашли, отказалась от кредитных карт, что, вероятно, и спасло ей жизнь.
Шофер Пико – красивый немногословный кубинец – довез их до «Ласситер ассошиэйтс» за рекордное время. Он миновал забитые транспортом обледенелые улицы так же легко и изящно, как Майкл Джордан проходит через толпу защитников к кольцу противника.
Пока Бакс, расположившись в приемной, смущал Викторию, Ласситер позвонил в исследовательский отдел и попросил проверить кредитную историю Кэтлин Энн Ласситер, проживавшей в доме номер 132 по Кесвик-лейн в Берке.
– Это ваша…
– Да.
– О’кей… Сделаю немедленно.
После этого он набрал номер Вуди.
Ночью Ласситер наконец-то сообразил, почему вспомнил о друге: ему, собственно, был нужен не Вуди, а один из его братьев, Энди. Гас или Оливер.
Когда Джо Ласситер и Ник Вудбаум обучались в колледже, семейство Вуди считалось местной достопримечательностью. Но оно прославилось не тем, чем прославились Ласситеры. Вудбаумы стали знаменитыми из-за своего количества.
В семье было одиннадцать детей – семь мальчиков и четыре девочки – число, столь невероятное для частных школ округа Колумбия, что, куда бы папа и мама Вудбаум ни направлялись, их повсюду преследовал шепот: «У них одиннадцать детей! А они даже не католики!»
- Торпеда-оборотень - Максим Шахов - Боевик
- Черный город - Александр Тамоников - Боевик
- Комбат - Александр Тамоников - Боевик