Колин Лорд!
Графу показалось, что от гнева у него сейчас сделается удар, красный туман застлал глаза, в висках заколотило от бешеного стука сердца. Каким-то чудом ему удалось процедить сквозь зубы, чтобы немедленно нашли кого-нибудь из его людей. Лакея как ветром сдуло. Через четверть минуты перед Максвеллом стоял, трепеща, незадачливый Доил. При одном взгляде на лицо хозяина у него подкосились ноги.
— Видишь, кто там вышагивает рядом с Шаребом? — прошипел Клив.
Доил только судорожно сглотнул.
— Так вот, если эта лошадь сегодня победит, я сам, лично похороню тебя! Делай что хочешь, но не вздумай снова опростоволоситься!
Чуть живой от страха. Доил бросился в толпу. Он знал, что выбора нет — если что. Максвелл достанет его где угодно.
— Итак, джентльмены? — обратился граф к своим приятелям. — О чем мы говорили?
Шареб-эр-рех высоко вскинул голову. Он прекрасно знал, что предстоит забег, состязание, и нетерпеливо ждал его.
Когда он мотал головой, прядь черной, как сажа, гривы падала на лоб; сочетание черного с белым и рыжим выглядело на редкость красиво, и он всем своим существом сознавал это.
Огонь пылал в его крови, жизнь бурлила, распирая каждую клеточку тела, и хотелось бежать, бежать и бежать, оставляя за спиной милю за милей — до самого горизонта.
Но вот взгляд жеребца упал на Черного Патрика, который самодовольно косился куда-то в сторону. Шареб оглянулся — и остолбенел. Этот негодяй поглядывал на Газель, словно та по праву принадлежит ему! Ревность добавила жеребцу пыла, тем более что он знал: победитель получает все.
Бежать! Нестись вперед стрелой!
Он чувствовал, как поддается под ногами песок, и что-то глубокое, древнее будоражило его и манило за собой.
Жеребец чувствовал себя невероятно легким и быстрым.
Казалось, если хозяйка отпустит поводья, он взлетит над толпой.
Не в силах молчать, Шареб закинул голову и издал продолжительное ржание. Черный Патрик тотчас откликнулся, с тем же вызовом в голосе.
— Тише, малыш! — негромко произнесла Ариадна и потрепала жеребца по шее, пытаясь успокоить.
От него веяло мощью, он был весь как туго скрученная пружина, готовая распрямиться. У девушки не было и тени сомнения, что исход забега предопределен. Но радости она не испытывала. Ариадна вспомнила страдания Грома… Колина, лежащего на полу без сознания… громадные долги Тристана.
Все это было дело рук одного человека, Клива Максвелла — того, кто едва не стал ее мужем. Никогда Ариадна не знала подлинной ненависти, но теперь чувствовала это.
Не желая омрачать сияющую яркость дня, девушка взглянула на небо, на легкие облака, плывущие по бесконечной синеве.
«Милый папа, этот забег в твою честь!»
Почувствовав прикосновение, Ариадна опустила глаза и улыбнулась, когда взгляд ее упал на белокурую голову любимого. Но лицо Колина было серьезно, губы сжаты. Вот он бросил косой взгляд на помост с почетными гостями. Во взгляде было столько ярости, что Ариадна пожалела бы графа, если бы не ненавидела его столь же сильно.
Шареб гарцевал, пританцовывал на месте. Зрители обменивались восторженными замечаниями на его счет, и было видно, что жеребец очень доволен знаками внимания. Хитрец сейчас нисколько не возражал, что его похлопывают по крупу и бокам!
Впереди показалась стартовая отметка. Соперников вывели к ней, толпу оттеснили за веревочное ограждение. Вся она со своим ропотом и возгласами осталась позади, а впереди была только водная гладь и полоса песка, уходящая вдаль. Волны набегали на нее и отступали снова, оставляя влажный след.
— Ну что, твоя кляча сможет бежать по песку? — спросил Колин и натянуто улыбнулся, чтобы показать, что шутит.
— Разумеется! — заверила его Ариадна самым надменным тоном, на какой только была способна. — Его предки не знали ничего, кроме песка. Конечно, он сможет!
Черный Патрик впереди закапризничал, начал взбрыкивать задними ногами и огрызаться на жокея. Колин подумал: что за злобное создание! Впрочем, когда-то Шареб тоже давал ему жару.
— Знаешь что, — все же обратился он к Ариадне, — на трассе держись подальше от этого черного дьявола. Мало ли что…
— Ради Бога, Колин, перестань беспокоиться! — Девушка беспечно улыбнулась. — Неужели ты думаешь, что мы позволим ему приблизиться? Правда, Шареб?
Жеребец фыркнул Колину в самое ухо, оглушив его, и так ткнул мордой в плечо, что чуть не сшиб с ног.
— Чтоб тебя, шалун ты эдакий!
Шареб оскалил зубы в ехидной ухмылке, потом легким шагом, так восхищавшим зрителей, сосредоточенно отправился к стартовой отметке. Теперь он не обращал внимания ни на оставленную толпу, ни на чаек, с громкими криками носившихся над берегом, ни на волны, чередой набегавшие на песок. Единственное, что сейчас занимало его, — это соперник, могучий, угольно-черный жеребец на полголовы выше и к тому же шире в крупе, чем сам Шареб.
Злобное ржание, больше походившее на пронзительный визг, разнеслось далеко вокруг. Жеребцы смерили друг друга вызывающим взглядом. Потребовалась вся сила Ариадны и Колина, чтобы удержать Шареба от атаки. В это время к стартовой отметке приблизился человек с флажком.
— Значит, так, — сказал он, убирая со лба прядь редеющих волос. — Трасса вся на виду, миля туда, миля обратно.
У столба поворот и назад. Кто первым придет к стартовой отметке, тот и победил. Все ясно?
Пит Джордан оглядел Ариадну, презрительно усмехнулся и сплюнул. На Шареба он и не взглянул, словно заранее списал его со счетов.
— Готовы? — спросил человек и поднял флажок.
— Готовы, — ответили жокеи хором.
Напоследок, как бы желая Ариадне удачи, Колин пожал ей руку, хлопнул Шареба по крупу, потом отступил на несколько шагов и огляделся. Трасса лежала впереди, по большей части это был морской песок, выглаженный приливом.
С одной стороны сверкало и серебрилось море, с другой — пестрела многочисленная толпа зрителей.
«Это будет хороший забег», — подумал Колин.
Шареб занял положение на старте. Странное, очень неприятное чувство вдруг охватило Колина. Что-то, чего он не заметил. Но что, что? — настойчиво стучало в подсознании — На старт!
Что это могло быть?
— Внимание!
Боже! Когда он хлопал Шареба по крупу, глаз отметил какой-то непорядок с подпругой! Что-то было не так!
— Пошли!
Флажок резко опустился.
— Ариадна!!!
Мощным рывком Шареб-эр-рех рванулся вперед. Его необъятная грудная клетка расширилась, жадно вбирая воздух, бока напряглись, и подпруга лопнула. Толпа взревела в едином вопле изумления и испуга. Ариадну сбросило со спины жеребца, она свалилась на песок и осталась лежать неподвижно. Колин не заметил, как оказался рядом и поднял девушку на руки. Она была в сознании, просто оглушена падением.