Порыв ветра внезапно пронесся над низиной, и листва кустарника зловеще зашуршала.
— Если это случится, Шареб и Газель перейдут к Максвеллу, Ариадна достанется ему, а я тогда покойник!
Так уж случилось, что грум, которого молодой граф Уэйбурн повсюду таскал за собой, в том числе в Норфолк, заметно прихрамывал. Конечно, в поместье были и такие, кто мог заподозрить неладное и повнимательнее присмотреться к этому человеку. Возможно, им бросилось бы в глаза его сходство с тем, кто в данный момент должен был лежать в земле сырой. Но подручные Максвелла для грязной работы не заходили на конюшню, а грум лорда Уэйбурна не спешил совать нос за ее двери. Доил, доложив хозяину об исполнении поручения, скрылся подальше с его глаз и с тех пор держал язык за зубами. Ему совсем не хотелось, чтобы Максвеллу донесли, что он всю ночь провалялся без сознания, а жертва скрылась в неизвестном направлении.
В особняке обязанности слуг всегда были строго распределены. Каждый знал свое место, каждый умел молчать, никто не смел самовольничать. Например, горничная, хотя она и слышала в ночи жалобный плач Ариадны, и не подумала предложить ей помощь.
Хозяин был не из тех, кто повторял дважды. Хорошо, если ослушник терял только место. В ярости Максвелл бывал страшен, и никому не хотелось раздражать его. Слуги поглядывали с чем-то вроде уважения на молодого лорда Уэйбурна и шепотом пересказывали друг другу, что тот отказался покинуть особняк, пока не переговорит с сестрой. Было приказано разместить его в одной из комнат для гостей.
Идею эту подал Колин, так же как и другую — переодеться грумом и снова выкрасить волосы для маскировки, на этот раз черными чернилами. Неудачная попытка спасти Ариадну заставила его удвоить осторожность. Теперь нужно было как-то повидаться с ней. Для этой цели и было задумано, чтобы Тристан оставался в особняке.
Выждав немного, Колин попросил молодого человека вызвать Ариадну к нему. Когда девушка, бледная и осунувшаяся, через несколько дней спустилась вниз, в гостиной она столкнулась с Тристаном.
Тот тоже выглядел усталым, хотя и передохнул немного после своей гонки до Норфолка. При виде его все пережитое в те сумасшедшие дни всколыхнулось в Ариадне. Первым ее побуждением было просто повернуться и уйти. Однако она не сделала этого, а просто с молчаливым пренебрежением оглядела брата.
— Рад видеть тебя, сестричка!
— А я тебя нет. Нам не о чем разговаривать, Тристан.
Прощай!
— Постой!
Молодой человек оторвался от камина, на полку которого элегантно опирался до сих пор, и бросился следом.
Догнав девушку у двери, он довольно бесцеремонно потащил ее обратно и заставил опуститься в кресло. Ариадна, вне себя от возмущения, попыталась подняться, но он удержал ее.
— Немедленно прекрати это, Тристан, или, клянусь Богом, я закричу!
— Колин Лорд ждет тебя на конюшне, — поспешно зашептал тот.
Ариадна сразу перестала рваться. От неожиданности и вспыхнувшей отчаянной надежды она обмякла и с минуту сидела неподвижно, сплетя пальцы на коленях. Она пыталась справиться с нервной дрожью и полностью лишилась дара речи.
— Максвелл приказал застрелить его и закопать на лугу, — продолжал шептать Тристан, оглядываясь на дверь. — Твой ветеринар, должно быть, в рубашке родился, потому что я подоспел как раз вовремя.
— Я должна сейчас же видеть его! — вскричала Ариадна.
— Да с ним все в порядке, — нахмурился брат, видя, что она собирается бежать на свидание немедленно. — Сначала тебе стоит кое-что узнать.
И он рассказал о разговоре с Максвеллом и предстоящем забеге.
— Ради Бога, Тристан, что на тебя нашло? Как ты мог?
Ариадна готова была убить его в эту минуту, от ярости на ее бледных щеках расцвели два лихорадочных пятна. Но потом она встретила взгляд, полный отчаяния, и разом поняла сразу несколько вещей: он слишком молод, чтобы знать жизнь, и не может понять, как велик риск, а еще, несмотря ни на что, он был ее братом.
— Ах, Тристан…
Она поднялась, качая головой, и протянула руки. Они обнялись, впервые после долгого отчуждения чувствуя себя близкими, впервые разделив друг с другом горечь недавней потери.
Четверть часа спустя Тристан заглянул в гостиную и поманил Ариадну за собой, уверяя, что путь свободен. Девушке без приключений удалось добраться до дверей конюшни и проскользнуть внутрь.
До ее появления Шареб-эр-рех упивался видом и запахом своей четвероногой возлюбленной, но когда вошла Ариадна, он повернулся и приветствовал ее нетерпеливым ржанием. Не обращая на него никакого внимания, она пробежала мимо и бросилась на шею ветеринару.
Жеребец вздохнул, огляделся и встретил насмешливый взгляд Грома, который никогда не выглядел более старым и жалким, чем теперь, в окружении чистокровных лошадей самых лучших статей. Однако старый мерин не унывал, поскольку корма ему хватало.
— О, Колин! — наконец воскликнула Ариадна, остановившись. — Я и не чаяла снова тебя увидеть. Тристан мне все рассказал, и…
К ее недоумению, Колин вдруг схватил ее за плечи и отстранил как можно дальше. У него был вид человека, готового потерять сознание.
— Боже мой, Ариадна!
— Что случилось? — испугалась девушка.
Но он молчал, во все глаза глядя на нее. Он коснулся ее волос, уложенных в изящную прическу, узкого корсажа платья, воздушного рукава. Не сразу поднял он взгляд на лицо Ариадны.
— Никогда… клянусь, никогда в жизни я не видел женщины прекраснее!
Леди Ариадна Сент-Обин, которую не однажды в жизни осыпали самыми изысканными комплиментами, вдруг залилась краской. Застенчивая улыбка появилась на ее губах, — Очнись, Колин! — тихо произнесла она, чтобы вернуть его к реальности. — Я не видение, я из плоти и крови.
— Я знаю, знаю! Но вспомни, я ведь никогда не видел тебя в женской одежде, милая… Впрочем, нет. Видел, но в тот момент мне было не до того, так что теперь я просто сражен.
— Колин, ради Бога! ..
Не зная, как выразить свое счастье, девушка снова бросилась на шею дорогому доктору и так его стиснула, что он чуть не задохнулся.
— Тебе нельзя здесь долго оставаться, — сказал Колин, когда она наконец позволила ему отдышаться. — Это опасно, тебя могут хватиться.
— Что? Уже уйти? Ни за что! Бояться нечего, Тристан караулит у двери. Если кто-нибудь появится, он кашлянет.
Но что я вижу, Колин! Ты снова покрасил волосы, на этот раз в черный цвет! Какой ужас! А это что за попона там на соломе? Только не говори, что ты на ней спишь.
— Ариадна, прошу тебя! Сейчас Максвелл опасен как никогда в связи с этим забегом. Кто знает, на что он может решиться.
— Ты думаешь, он подстроит какую-нибудь гнусность?