Но и она, и её товарищи знали, что в этой мирной деревушке, в одном из зданий, в школе, в кладовке лавочника, может, даже в доме какой-нибудь старушки, хранится нелегальное оружие, много оружия, на огромные суммы, которое террористы используют, чтоб добиваться своих целей.
Они уже засекли мотоцикл и повозку, груженые оружием. Они подъехали ночью к самому ухоженному дому в деревне. Ясно, стало быть, лидер боевиков обещал жителям защиту, если они закроют глаза на один маленький безобидный захват собственности.
На вторую ночь солдаты начали действовать. В полной темноте выбрались из траншеи и поползли к деревне, по пути они видели пару припозднившихся прохожих, но сами остались незамеченными. Разделившись на группы по пять человек, они окружили деревушку с четырёх сторон. В пятерку Эммы кроме неё самой вошли: Нил, Фред, Кеннеди и Хали. Им выпала честь перекрыть деревню с южного направления, которое было наиболее скрытым.
Было холодно, холодней, чем в предыдущие ночи, но Эмма не могла сказать с уверенностью, был ли в этом повинен скачок температуры или холодный пот, бегущий по ее спине. Адреналин гудел в венах, обостряя чувства. Свон шла в середине неслышно крадущейся группы, внимательно и настороженно вглядываясь в окружавшую их темноту, стараясь уловить любое движение, любой подозрительный шорох. Остальные пятерки так же тихо двигались к своим позициям. Девушка была точно уверена только в одном – этой ночью что-то произойдет, хорошее или плохое, не важно. Она точно знала, что именно к этому моменту её готовили всё это время. Тренировали, чтобы сейчас она лёгкой тенью подкралась к противнику и обезвредила его. Этой ночью произойдет что-то, о чем снимают все эти военные фильмы. И она была права.
За время своего наблюдения они заметили, что в доме в центре селения свет горит ночами напролет. Именно около этого дома остановились мотоцикл и повозка, чтоб выгрузить оружие. Фреду удалось подобраться поближе, и он увидел, как вносили в дом около сотни АК-47, пулеметы и несколько ящиков гранат. И это было далеко не всё, в остальных ящиках наверняка были боеприпасы. Значит, есть вполне реальная вероятность, того, что, когда завяжется бой, им придётся столкнуться не только с отрядом боевиков, но и с вооруженным взрослым населением деревни. А если так… Эмма быстро прикинула в уме, перевес будет примерно десять к одному и совсем не в пользу её отряда.
Северная команда направилась к главным воротам, в случае лобовой атаки они попадут под удар первыми. Именно поэтому в неё вошли самые опытные солдаты, их общий стаж службы составлял, не много не мало, шестьдесят лет. По плану, они должны были проникнуть в укрытие, захватить командира отряда Аль-Каиды Хусейна Аль-Джамиля, матерого боевика, известного своей жестокостью, с несколькими судимостями за плечами. С повстанцами, которые оказывали террористам поддержку, предстояло разобраться местной полиции, а отряд Эммы должен был конфисковать оружие. Хотя Спенсер, отдавая приказ, сказал, что они должны убедиться, что повстанцы и боевики больше не представляют угрозы.
Задержать и конфисковать, мысленно повторяла Свон снова и снова, пока они взбирались на крыши домов, окружавших логово террористов. Задержать и конфисковать, и они смогут вернуться домой. Никто не должен пострадать.
С запада темноту на мгновение прорезал луч света, с востока ответили тем же, значит, ребята уже на позициях. Хали щелкнул фонариком, сигнализируя их готовность начать операцию.
Они замерли в ожидании. По крыше гулял сквозняк. Ветер дул в уши Эмме, пока она настраивала прицел своей М-16, примериваясь к окнам дома. Она видела, как двигаются тени на стене комнаты, и хотя они были нечеткими, девушка сразу поняла по грации движений, что в комнате находится женщина с ребёнком.
Рамирес, командир северной группы, ударом ноги вынес тяжелую деревянную дверь, будто та была из картона. Тени торопливо дернулись, и Эмма увидела, как маленькая фигурка высунулась из окна, всего на секунду, потому что женщина тут же оттащила её назад. Улица огласилась громкими проклятиями. В каждом доме жили чьи-то мужья и отцы, желавшие защитить свои каменные дома, и теперь они проклинали их, захлопывая ставни на окнах. Рамирес не успел переступить порог, раздался взрыв, шипение, и северную команду окутало плотным белым облаком из газа и пыли.
Крики стали громче, когда из дома выбежал мужчина, одетый в джалабию, с гутрой[6], прихваченной игалем[7] на голове. Он вслепую палил в воздух из винтовки. Следом выбежали еще двое, тоже вооруженные и гораздо выше и крепче первого.
- Бросьте оружие! – громко приказал Рамирес. Несмотря на дым, дуло его винтовки смотрело Хусейну в грудь. – И сдайте остальное вооружение и боеприпасы, хранящиеся в доме!
- هذا هو بيتي! هذا هو بلدي! – зло крикнул араб, смело шагнув вперед и направляя винтовку на Рамиреса. - أنت واحد الذي يهددنا! [8]
Иракец не заметил, что один из солдат отделился от группы и, обойдя дом кругом, подошел к заколоченному досками окну. Но Эмма заметила это и теперь следила за его движением, готовая прикрыть. Прикладом винтовки мужчина выбил доски и заглянул в окно. Внезапно кто-то находящийся в доме резко ударил его прикладом автомата в переносицу, отбрасывая на землю.
- Надо что-то делать, – проворчал Хали рядом с Эммой и темной массой скатился с крыши, по-кошачьи приземляясь на ноги.
С востока вспыхнул свет, и девушка поняла, что восточный отряд оставил позиции и теперь подбирается к ним, стараясь остаться незамеченными. Она мягко спрыгнула с крыши следом за Хали. Но тут произошло то, чего Эмма опасалась.
Двери соседних домов начали открываться одна за другой, в их окнах загорелся свет, и блондинка убедилась в том, что их хозяева вооружены. Мужчины были одеты так же, как Хусейн, и держали в руках кто длинный тяжелый нож, больше похожий на мексиканский мачете, кто винтовку или автомат. В одном из домов закричала женщина, видимо, умоляя мужа не ходить на улицу, раздался звук пощечины и крик оборвался. Мужчина побежал к дому Хусейна.
Однако добежали к цели не все, один за другим они падали на землю, восточная команда, оставшаяся незамеченной, четко делала свою работу, прикрывая остальных солдат. Хусейн что-то выкрикнул и без предупреждения выстрелил в Рамиреса. Пуля попала тому в плечо.
Бой начался, и для Эммы всё остальное отступило на второй план, но даже теперь она как сквозь густой туман слышала тихие женские голоса, читавшие молитвы, и плач испуганных детей.