рентген мне тут не сделать, и врача, как видишь, тут тоже нет.
— Вы хотя бы подготовитесь? Рёбра перевяжите?
— Надеюсь успею. Я и до этого готовился к поединку с Аристократом, это важнее.
— Снимайте купол, я помогу вам.
Чёрная стена пала, и Борис уже готовился увидеть идущего к ним на встречу Аристократа, но кроме проезжающих мимо машин никого не увидел. Виктор отпер ключом салон и рухнул на диван, Борис начал бегать по всем комнатам в поисках эластичного бинта и чего-нибудь ледяного. В спальне за ресепшеном он нашёл маленький холодильник, спрятанный в деревянную тумбочку. Внутри лежало два полулитровых пакета ряженки. Он взял один, ощущая пальцами густую ледяную завесу. Бинт он нашёл в сетчатой корзинке на стиральной машинке в душевой. Виктор продолжал сидеть на диване, широко расставив ноги и сложив ладони на животе. Борис отдал бинт и пакет, приговаривая:
— Вы больше ничего не будете брать из оружия? Может, безин пополните?
— Давай, на ты, Борис. Обойдусь тем, что есть, хотя налить безина в качестве обезболивающего не помешает. Поищи у меня в комнате, в шкафу чемоданчик, он чёрный такой
— Окей.
В вещевом шкафу царил полный порядок, поэтому найти чемоданчик не составило особого труда. Борис старался не суетиться, просто хотел скорее выполнить просьбу. Когда он вернулся с чемоданом в руках, рядом с диваном стоял Аристократ.
— Прошу прощения, не могу сейчас встать и пожать тебе руку, — сказал Виктор и прижал пакетик ряженки к лицу.
— Неважно. Я хочу вызвать тебя на честный поединок.
— Дашь мне минут пятнадцать? Борис давай его сюда на столик.
— Я буду ждать с той стороны улицы.
— Заранее прошу прощения, если задержусь.
— Не против, если Борис понаблюдает за нашим поединком?
— Что-то мне подсказывает, ему будет достаточно узнать, кто победил. Но если ты настаиваешь, я согласен.
Вот так это делается, они договорились о поединке сухо и по-деловому, без лишних слов. Несмотря на то, что это были унты, Борис не сомневался — люди пару веков назад вели себя перед дуэлью не менее сдержано.
Когда Аристократ вышел, Виктор расстегнул рубашку на половину, начал прислонять симмиринги к рёбрам и раздавливать их. Его лицо корчилось от боли, колени без остановки дрожали. Татуировщик закончил, но не стал пока застёгивать пуговицы, казалось, он на это физически не способен. Всё его тело кричало об измученности и бессилии. Он схватил пакет ряженки, откусил один из углов и выдавил содержимое себе в рот.
— Я думал, будет лучше, — сказал Виктор и уронил голову на спинку дивана.
— Осталось пять минут. Сам застегнёшься?
Виктор напоминал алкаша после дикой попойки, но его глаза сохраняли в себе волю и несгибаемость этого унта.
— Ещё бинт.
Виктор соединил руки за спиной и потянул за рукав. Заправленная в брюки рубашка свисала как юбка, а бинт полетел по комнате словно серпантин. Он стряхнул остатки грязи с запястий и шеи, а затем осмотрел себя. На точёном теле, усеянном татуировками, красовались багровые пятна — зачатки будущих гематом. У него не получалось перевязать себя нормально, он скрутил бинт в рулон и начал по новой уже стоя. Борис внимательно смотрел, как мастер забинтовывает себя ниже грудины. Он хотел увидеть особый способ перевязки, но Виктор хотел просто замотать рёбра, — не туго и не слабо. Борис чувствовал голый стебель и нежные лепестки розы в рукаве, они не позволяли забыть о роли предателя. Он должен помочь, рассказать обо всём, это же всего лишь пара слов. Виктор без спешки застегнул рубашку, под ней из-за бинта кожу начало припекать, но мастер, похоже, восстановил часть сил, поэтому стоял уверено и не замечал жгучей боли под повязкой. Он подвернул рукава до локтей, материализовал три пистолета и начал ими жонглировать. Борис держал наготове за спиной пару дымовых шашек. Представление продлилось недолго: Виктор подбросил все пистолеты вверх, и они струйками серого дыма вернулись на места, пока их обладатель раскинул руки в стороны. Он потянулся, а затем подмигнул Борису.
— Думаю, я готов, — сказал Виктор и пошарил в переднем кармане брюк. Там что-то зазвенело, словно множество маленьких хрустальных осколков.
Виктор вышел, но закрывать на ключ входную дверь не стал. Борис отошёл в сторону к самому краю тротуара. Аристократ и Виктор стали друг напротив друга и положили пальцы на грудь. Они дождались, пока проедут машины, и сделали резкий оборот. Юноша почувствовал, как его тянет назад непреодолимая и незримая сила. Задеревеневшее тело приподнялось на пару сантиметров, дуэлянты одновременно посмотрели на юношу, и он приземлился на ноги, как ни в чём небывало. Купол накрыл пространство от салона до здания с другой сторону дороги, как во время нападения двух одержимых. Борис прошёлся по границе купола и встал посреди дороги прямо на сплошную линию разметки, скрестил руки на груди и старался смотреть между противниками. Он решил для себя, что будет просто плыть по течению.
В левой руке Виктора появился двуствольный обрез, а в правой он материализовал чёрный моргенштерн, чей железный шипастый шар с красными трещинами повис на длинной цепи, покачиваясь рядом с лодыжкой. Аристократ отстукивал нарастающий ритм тростью, охваченной красным пламенем, пока шёл к татуировщику. Мастер в ожидании удара лишь подогнул колени и выставил вперёд левое плечо. В паре шагов от противника Аристократ, будто у него в руках рапира, сделал выпад тростью, и из неё вырвалась огненная когтистая лапа, которая закрыла большую часть поля зрения мастера. Виктор выстрелил из двух стволов, и когти рассеялись словно дым. Он увидел краем глаза, как нечто чёрное приближается к нему справа. Виктор подтянул цепь и ударил это моргенштерном, а затем бросил руки вперёд, превратил всё оружие в дым и незамедлительно выстрелил перед собой из дробовика. Громадная огненная пасть разогнала дым слева и уже хотела сомкнуть свои острые зубы на татуированной руке, но вокруг челюсти обмоталась чёрная цепь с увесистой гирей на конце. Виктор крепко держал её в одном положении и смотрел в глаза Аристократа, а затем нацелил в его лицо обрез.
Огненная пасть разлилась потоками пламени в разные стороны и разорвала путы. Аристократ отступил спиной к Виктору, для него было очевидно, что противник не сойдёт с места, по крайней мере, прямо сейчас. Огонь на трости развивался от неторопливого бега, и, казалось, вот-вот потухнет. Аристократ ждал атаки с расстояния, но Виктор просто стоял, смотрел на него и судорожно дышал. Тогда он переложил что-то из внутреннего кармана пальто во внешний и решил сам нанести удар. Аристократ взмахнул тростью, словно волшебной палочкой,