Читать интересную книгу Советская республика и капиталистический мир. Часть I. Первоначальный период организации сил - Лев Троцкий

Сперва Краснов призывал к борьбе с Германией и, во имя этого, требовал свержения Советской власти. Он вербовал офицеров под знаменем патриотизма, а под патриотизмом он понимал возвращение российских областей, захваченных германским хищником. Потом он сам перешел в нахлебники и лакеи к императору Вильгельму. Краснов работал рука об руку со Скоропадским, а Скоропадский был только германским урядником на порабощенной Украине. Пал Вильгельм под натиском немецких рабочих и солдат, которые пошли по следам русских рабочих и русской армии. Вслед за Вильгельмом пал Скоропадский. Тогда Краснов немедленно предложил свои услуги, т.-е. кровь трудовых казаков и крестьян, англо-французским разбойникам, которые готовы растерзать на части, во имя своих барышей, любую страну, любой народ, любое государство.

Только прожженные политические мошенники могут рассказывать, будто английские и французские капиталисты и ростовщики собираются бескорыстно послать свои войска в Россию для установления так называемого «порядка». Только простаки и глупцы могут этому верить. На самом деле, если бы Англия, Франция, Америка или Япония двинули к нам свои войска, они это сделали бы для оккупации страны, подобно немецкому кайзеру на Украине, – для превращения России в бессильную, безвольную, истощенную, ограбленную колонию.

К счастью, руки англо-французских хищников становятся все короче и короче. Во Франции непрерывные рабочие волнения, – приходится город за городом объявлять на военном положении. В армии неспокойно, – она требует демобилизации. Английская буржуазия дорого дала бы за низвержение Советской власти, но она предпочитает сделать это чужими руками, руками Красновых, Драгомировых, Дутовых, Деникиных и других предателей русского трудового народа. Собственных сил у английских империалистов не хватит для того, чтобы держать в порабощении Германию, Австрию, Балканы, оккупированную в значительной части английскими войсками Францию, всю Советскую Россию, да, кроме того, озираться на Америку и Японию, ибо добыча ведь еще не поделена. Вот почему надежда русской буржуазии на вступление крупных англо-французских войск в пределы России становится все более и более призрачной.

На эту тему появляются статьи в англо-французских руководящих газетах.

Об этом с озабоченными лицами шушукаются донские заговорщики. Об этом же открыто говорит разочарованная буржуазная печать Украины.

Отсюда с несомненностью вытекает, что вся предательская авантюра Краснова должна в несколько недель кончиться постыдным крушением.

Краснов обещал своим иностранным нанимателям в короткий срок покончить с Советской властью и получил у них за свою каинову работу сребреники.

Теперь, когда англо-французские империалисты на опыте убедились, как трудно свалить Советскую власть, – они десять раз задумаются, прежде чем решатся увязить в борьбе с нею свои корпуса, тем более, что германские корпуса вступали в Украину с трехцветным знаменем Гогенцоллерна, а выступали из нее с красным знаменем Советской власти…

Иностранной помощи нет и не видно. Красновские и деникинские войска попали в тупик. Тысячи неопытных и политически незрелых офицеров, в голове которых застряли старые буржуазно-монархические предрассудки, сперва поверили красновским словам о патриотизме и спасении страны и пошли за ним. Он создал из них особые офицерские части, превратив их в жандармов, при помощи которых держит в повиновении мобилизованных казаков и крестьян. Гибнут казаки, гибнут мобилизованные крестьяне, часто полураздетые, гибнут обманутые Красновым офицеры.

Сейчас они, в значительной своей части, поняли, что заведены в тупик. Многие из них были бы готовы покинуть зачумленный стан Краснова и вернуться в Советскую Россию с повинной головой. Но они опасаются законной расправы революционной власти, они опасаются мести за пролитую ими кровь.

Бесспорно, преступления их велики, они стали отщепенцами собственного трудового народа и призывали на помощь его злейших врагов; они проливали рабочую кровь. Но революционный народ великодушен по отношению к тем своим врагам, которые сознали свои преступления пред народом и готовы не только сложить оружие, но и честно служить в рядах трудовой России.

Горе изменникам! Гибель предателям!

Но милосердие по отношению к врагу, который повержен и просит пощады!

Именем высшей военной власти в Советской Республике заявляю: Каждый офицер, который в одиночку или во главе своей части добровольно придет к нам из красновского стана, будет освобожден от наказания. Если он делом докажет, что готов честно служить народу на военном или гражданском поприще, он найдет место в наших рядах.

Долой изменника Краснова, обманувшего трудовых казаков, обманувшего многих бывших офицеров!

Да здравствует мирное сотрудничество рабочих, крестьян, трудовых казаков и всех честных граждан, которые, независимо от своего прошлого, готовы самоотверженно служить народу!

Л. Троцкий. О ВОЕННЫХ КОМИССАРАХ

Пост военного комиссара, особенно комиссара полка, один из самых трудных и ответственных, какие знает Советская Республика. Далеко не всякий товарищ, хотя бы и политически развитый, способен справиться с обязанностями военного комиссара. Тут, прежде всего, необходим твердый устойчивый характер, ровное, бдительное, а не порывистое мужество. Комиссар, который действует с налета, который является в полк с готовым намерением «подтянуть», наставить, исправить, переделать, еще не зная, как, кого и что, – такой комиссар неизбежно натолкнется на сопротивления, препятствия, отпор, и ему грозит опасность превратиться в комиссара-брюзгу. Это довольно распространенный тип, хотя, к счастью, он составляет все же небольшое меньшинство нашего корпуса комиссаров.

Комиссар-брюзга всегда и всем недоволен: старшими комиссарами, командным составом, реввоенсоветом армии, уставами, словом, всеми и всем. На деле это крикливое недовольство имеет свои корни в самом комиссаре: он просто не годится для выполнения своих обязанностей и скоро превращается в бывшего комиссара.

Центр тяжести вопроса лежит вовсе не там, где его ищут плохие комиссары. Не в том суть, чтобы наделить комиссара какими-то беспредельными, всеобъемлющими правами. Прав у комиссара совершенно достаточно. Задача в том, чтобы на деле, на опыте научиться этими правами пользоваться, не нарушая работы других, а дополняя и направляя ее.

Приказов, которые говорили бы комиссару: «ты не имеешь права вмешиваться в какие бы то ни было распоряжения командного состава», – не существовало и не существует.

Область, в которой комиссар имеет наименьшие «права», это область оперативно-командная. Каждому здравомыслящему человеку понятно, что не может быть одновременно двух командиров, тем более – в боевой обстановке. Но никто никогда не запрещал комиссару высказывать свое мнение по поводу оперативной задачи, подавать советы, контролировать исполнение оперативных приказов и пр. Наоборот, все это входит в круг работы комиссара, и если последний разбирается в деле, то всегда оказывает значительное влияние – даже в области командования.

В организационно-административной и в хозяйственной областях, где главные вопросы разрешаются не в боевой обстановке, а в подготовительный период, в тылу, комиссары и командиры должны работать солидарно и, вообще говоря, пользуются одинаковыми правами. Если они изо дня в день расходятся по существенным вопросам, стало быть, кто-нибудь из них не понимает основных задач военного строительства. В таком случае, приходится сменить либо командира, либо комиссара, смотря по тому, кто сбивается в работе с правильного пути. Если же расхождение у них по второстепенному практическому вопросу, – нужно перенести вопрос на разрешение по команде. Такая практика фактически давно установилась в наших частях и подтверждалась соответственными приказами и разъяснениями.

В политическо-воспитательной работе дирижерская палочка находится в руках комиссара, как в оперативно-командной области она всегда остается в руках командира. Но это вовсе не значит, что командир не имеет права «вмешиваться» в политическую работу, если он интересуется ею, а хороший командир не может ею не интересоваться, так как состояние политической работы оказывает огромное влияние на боеспособность части.

Чем больше комиссар начинает проникать в строевую и боевую работу, а командир в политическую, тем ближе мы придвигаемся к тому единоначалию, когда лицо, поставленное во главе части, будет сочетать в себе и командира и комиссара, т.-е. и боевого начальника и политического воспитателя.

Осень 1918 г.

Л. Троцкий. УНТЕР-ОФИЦЕР, НА КОМАНДНЫЕ ПОСТЫ!

(Приказ Народного Комиссара по военным делам от 3 августа 1918 г.)

Унтер-офицер! Тебя призывает страна. Советская власть создает армию, которая должна охранить свободу и независимость трудящихся классов России от покушения внешних и внутренних насильников. Для рабочей и крестьянской армии нужен серьезный, крепкий, честный командный состав. Часть старого офицерства добросовестно работает над делом создания военной мощи Советской Республики. Но это незначительное меньшинство. Большинство, привыкшее раболепствовать и пресмыкаться перед царизмом, не хочет служить рабочему классу и крестьянской бедноте. Этих противников Советской власти мы заставим быть военными инструкторами (учителями). Но мы не можем вручить им командные права.