людям, но не знаю, как ее использовать, или даже что это такое.
Молчание. Он продолжал смотреть на дверь. Слушал ли он ее на самом деле?
— А Варен мог бы помочь мне разобраться в этих вещах, знаешь ли. У него есть бесчисленные книги, советники и…
— Он не помощник.
Кас покраснела.
— Ты хочешь, чтобы я была осторожна с Вареном, а как насчет того, чтобы быть осторожной с тобой? — шипела она.
Эландер наконец отвел глаза от щели в двери. Его взгляд был холодным. Расчетливым. Запугивающим.
Но она успокоилась и продолжила говорить:
— Потому что я подслушала твой разговор с Кейденом и Тарой в то утро.
Она ожидала, что он будет отрицать, что сказал что — то не то. Вместо этого он спросил:
— Что именно ты услышала?
— То, что ты считаешь меня обузой, которую терпишь только ради того, чтобы оставаться на хорошем счету у Варена, для начала.
Что — то мелькнуло в его ледяных глазах — что — то, что заставило его взгляд ненадолго смягчиться. Это было похоже на сожаление. Возможно. Но он не взял назад ничего из сказанного.
— И что еще? — спросил он.
Кас тяжело сглотнула и продолжила говорить.
— Ты говорил о том, что близок к… чему — то. О завершении какого — то плана, помимо того, над которым должны были работать ты и я.
— И ты хочешь знать, что это за план.
— Да.
— Отлично.
— Отлично?
Пульс Кас бешено заколотился, когда он полностью закрыл дверь. Запер ее. Затем сделал шаг к ней, понизил голос и сказал:
— Ходят слухи, что король — император — или, вернее его предки, — могут быть ответственны за Теневую Болезнь. Ты слышала их, я полагаю?
— Я… да, — призналась она.
— Наш так называемый секретный план связан с этим — хотя на самом деле это не секрет, если ты была внимательна. Я говорил тебе, что не доверяю Варену.
Она была готова проделать дыры в любом объяснении, которое он ей предложил, но ей пришлось с неохотой признать, что он прав, он говорил ей об этом. Несколько раз.
— Но те, кому я доверил помочь мне с этим планом — Кейден, Тара и еще несколько человек — они не доверяют тебе. И, ну… должны ли они?
Кас вдруг стало трудно встретить его пронзительный взгляд.
— Почему они не должны?
— Вы ужасно быстро спелись с королем — императором. Так что трудно сказать, на чьей ты стороне.
— Я бы не сказала, что мы с Вареном лучшие друзья, — Кас разжала руки и уставилась на свои ладони. Их все еще покалывало и иногда подергивало, но они больше не светились.
— И я не рассказывала ему о своей магии. Не рассказывала ему о своих снах, как и обо всем остальном, о чем ты просил меня не говорить. Я могла бы. Но не рассказала.
— Да, но ты чувствуешь вину за то, что не рассказала ему обо всем. Я знаю это.
— Это нечестно — заставлять меня выбирать сторону.
— Жизнь несправедлива, Заноза.
Кас посмотрела на него.
— Ну, я не знаю, что ты хочешь от меня услышать.
— Не знаешь? Неужели я недостаточно ясно изложил тебе свою позицию по этому вопросу?
— Варен почти не проявлял ко мне ничего, кроме дружелюбия, с тех пор как я приехала сюда, так откуда мне знать, что он на самом деле не хочет быть союзником? Как я могу быть…
Она сглотнула, когда он подошел к ней ближе и прервал ее:
— Варен. Он. Не. Твой. Друг.
— Он гораздо дружелюбнее тебя, по крайней мере, — ответила она.
Улыбка Эландера была свирепой.
— Варен де Соласен завтра же вырежет твое сердце, если решит, что это поможет защитить его от многочисленных врагов.
Он не отстранился от нее. Его близость мешала строить разумные предложения, поэтому она снова уставилась на свои руки. Ее глупые руки и затяжное дрожание этой дурацкой магии, которую она не могла понять.
— И, возможно, это защитит его, — размышлял Эландер. — Может быть, он мог бы как — то использовать тебя и твою магию. Я не знаю. Но что я знаю наверняка, так это то, что если Варен решит, что больше не может использовать тебя, то он избавится от тебя, как избавляется от всего, что ему не нужно. Я видел, как он это делает. Помилование, которое он дал тебе и твоим друзьям, не бессрочно. Поверь мне.
Кас начала было приводить несколько аргументов в ответ, но проглотила их все и сказала:
— Я просто хочу понять, что со мной происходит.
Эландер некоторое время изучал ее, а затем суровые черты его лица снова смягчились.
— Мы разберемся.
Он уже говорил это однажды, и они до сих пор ни в чем не разобрались. И все же… Что — то в его голосе заставило ее поверить, что это все еще может быть правдой.
Она выдохнула — тихая капитуляция. Короткое перемирие. Мир за пределами их убежища стал тихим и неподвижным. Она могла бы настоять на том, чтобы уйти в тот момент. Но она этого не сделала. Они оставались вдвоем в этой крошечной комнатке не меньше часа. Эландер прислонился к стене рядом с ней и закрыл глаза в задумчивости. Тусклый свет фонаря лишь слегка очерчивал его фигуру в темноте, и Кас вспомнился тот самый первый вечер, когда она увидела его, его мощную фигуру, выделявшуюся на фоне камина, перед которым он сидел.
И, как и в тот вечер, она смотрела на него дольше, чем хотела.
— Я не хочу, чтобы он причинил тебе боль, — сказал Эландер, очень неожиданно и очень тихо, не открывая глаз.
— Почему?
Вызов в ее голосе, казалось, застал его врасплох; ему потребовалось много времени, чтобы ответить, но и тогда он сказал лишь:
— Я не уверен.