Японии оставалось совсем недолго ждать первых контактов с европейцами.
Глава 30.
Мушкетеры Японского архипелага
Пусть битва будет страшней чумы,
Пусть будет кошмарным сном —
Потери крови восполним мы
Отменно красным вином.
Когда зазвякает в кошельке,
Оружие отложив,
Солдат отпразднует в кабаке
Тот факт, что остался жив.
И пусть к утру мы пропьемся в ноль,
До курток и до сапог,
Но каждый будет себе король
И где-то отчасти бог!
Ю. Нестеренко, «Песенка средневековых солдат»
Итак, рано или поздно среди героев этой воистину безумной эпохи должен был возникнуть человек, который сможет объединить страну. Он, в конце концов, и возник.
Но начнем мы все же не с него, а с весьма примечательного события середины XVI века…
«Европейская наука» начинается с оружия
Приблизительно в 1542 г. состоялось открытие Японии. Именно так и следовало бы его называть, если бы мы заботились не о всяческих политкорректностях, а пользовались единой стандартной системой исторических координат. Но такого, увы, не происходит: Америку открыть можно (даже если корабли плыли совсем не туда), Австралию — тоже, а вот страну, чья нация без всяких волн эмигрантов из Старого Света сумеет стать великой — нельзя.
Да и первооткрыватели стали таковыми поневоле. Ничего они не хотели открывать, просто потерпели кораблекрушение. Так три португальских купца стали первыми европейцами, ступившими на японскую землю, произошло это у берегов небольшого острова Танэгасима, который вторично прославился в XX веке — там был построен космодром.
Спасшиеся европейцы, естественно, пользовались вниманием местного населения. Незнакомые костюмы и непонятная речь — все это было в новинку. Но самым важным открытием для японцев в век войн оказалось огнестрельное оружие.
«В руках они держали нечто в два или три фута длиной, снаружи прямое, с отверстием внутри, сделанное из тяжелого материала. Сквозь него проходит отверстие, которое, однако, с одного конца закрыто. А сбоку есть другое отверстие, которое служит для прохождения огня. Его форму нельзя сравнить ни с чем, что я знаю. Чтобы использовать это, наполните его порохом и маленькими свинцовыми шариками, установите маленькую белую мишень на берегу, возьмите эту вещь в руки, примите стойку и, закрыв один глаз, поднесите огонь к отверстию. Шарик попадет прямо в цель. Взрыв напоминает вспышку молнии, а грохот выстрела подобен грому».
Вот таким, согласно работе С. Тёрнбулла по истории самурайства, видели японские свидетели то, что поможет объединить страну.
Кстати сказать, огнестрельное оружие разрабатывалось и на Востоке. Солдаты Хубилая применяли нечто, отдаленно напоминающее реактивные снаряды. Но аркебузу японцы видели впервые. Целиться из нее было проще, чем из мушкета, но, конечно, это весьма отдаленный (и не вполне безопасный для стрелка) предок нынешнего оружия.
Техническое новшество пришлось самураям весьма кстати.
В истории с аркебузами проявились те самые качества японского народа, которые через триста с небольшим лет быстро введут, казалось бы, забытый Богом архипелаг в число великих держав. Это невероятное любознательность, упорство, трудолюбие и способность не только подражать, но при этом еще и улучшать. При изучении «китайской науки» подобные качества уже сформировались. Теперь им нужно было раскрыться в контакте с западной цивилизацией.
Даймё острова Танэгасима из клана Сималзу приобрел за огромные деньги два экземпляра этих фитильных ружей. Он передал их кузнецу для копирования. Некоторые детали было сложно повторить, но португальцы вскоре вернулись. Есть предание, что кузнец отдал свою дочь за изучение технологии. И стал выпускать оружие, вполне сравнимое с европейским!
Военные секреты (даже если властитель острова и сделал тайну из нового вооружения) не хранятся слишком долго. (Поэтому все разговоры о тайне «греческого огня», которой якобы столетиями обладали византийцы, а заодно и о других подобных «загадках», надо отнести к некачественной беллетристике).
Так или иначе, но искусство изготовления огнестрельного оружия быстро распространилась на соседние крупные острова. Кузнецы стали учиться новому ремеслу.
Европейское оружие быстро усовершенствовали. Например, появились футляры, необходимые в дождливом климате.
Конечно, лук бил точнее, чем это примитивное огнестрельное оружие. А для его перезарядки требовалось немало времени и сноровки. Зато на моральный дух противника они могли оказать решающее влияние. Наиболее прогрессивный из полководцев, Сингэн Такэда, распорядился приобрести триста ружей. Он, несомненно, обладал даром предвидения, поскольку заявил, что отныне ружья станут основным видом вооружения.
Может быть, лучник сумеет точнее поразить цель. Но сколько лет требуется для подготовки этого лучника! Для постоянных тренировок и рук и упражнений на меткость. А потом в бою этого лучника поражает случайная стрела. И годы тренировок пошли прахом…
А вот с огнестрельным оружием может управиться кто угодно после пары недель тренировок. И японцы очень быстро оценили это величайшее преимущество. Культ силы начал отступать в прошлое не с введением товарно-денежных отношений, не с общей гуманизацией нравов (которой, судя по всему, не произошло и в XXI веке). Нет, его потеснило (к сожалению, не уничтожив полностью) одно из величайших изобретений человечества. А если кто-то не верит, пусть посмотрит фильм «Индиана Джонс», тот знаменитый эпизод, когда мастер фехтования кидается на белого человека, виртуозно орудуя мечом (наверняка учился годами, не умея ничего больше!) — и получает пулю…
В Японии стало возможным делать из крестьян, никогда не владевших оружием, первоклассных солдат. И времени на это уходило совсем немного. Конечно, война всех со всеми кажется безумием, но кое-что полезное она принесла.
Конечно, в войнах середины века аркебузу использовали, как вспомогательное вооружение. Но через тридцать лет один из полководцев сделал ее основой своей стратегии — и победил.
«Собиратели земель японских»
«Собирателей земель» в действительности оказалось трое. Как ни странно, они — почти ровесники. Все родились в самый разгар века войн.
Одному из них предстояло восстановить сёгунат, который продержится до прихода к власти Мэйдзи, двум другим история отвела роль «временных кризисных управляющих».
Возможно, мечты об объединении страны (под своим, естественно, управлением) имелись и у других героев той эпохи. Но каждому из них приходилось держаться за собственную провинцию и зорко следить за соседями. Конечно, тот же Сингэн Такэда сумел бы стать отличным властителем. Но — не сложилось.
Первым объединителем Японии стал малоизвестный в то время полководец Нобунага Ода.
Род Ода владел поместьями в провинции Овари. В XVI в. эти не слишком значительные феодалы сделались хозяевами провинции, а в 1551 г. Нобунага получил это «независимое государство». Семнадцатилетний юноша стал даимё, и это совсем не понравилось конкурентам из его же рода. Пришлось применить меры. Впоследствии Нобунага не стеснялся никаких мер в отношении своих противников.
В 1558 г. в войске Нобунага оказался «асигару», который стал впоследствии продолжателем его дела. Как ни странно, этот объединитель Японии, Хидэёси Тоётоми, происходил из крестьян. Мало того, он стал монахом-расстригой, а затем даже украл деньги, чтобы купить оружие и доспехи. Законно он поступал или нет, но этот юноша в любом случае сам ковал свою судьбу.
А вот третий объединитель начал свою карьеру как раз с того, что выступил против Нобунага. В том же 1558 г. юный самурай Манудайра Мотоясу, служивший влиятельному роду Имагава, захватил одну из крепостей Нобунага, проявив себя весьма способным полководцем. Но история знает его под иным именем, полученным позднее — Иэясу Токугава.
Ёсимото Имагава был не менее влиятелен, чем Ходзё или Сингэн Такэда, но оказался менее масштабной личностью. Поскольку он оказался соседом Нобунага, последнему пришлось вести войну именно с ним.
Как ни странно, мысль занять столицу пришла в голову именно Ёсимото. И в 1560 г. он выступил на Киото с армией в 25 000 человек. Но между столицей и его землями лежала вотчина Нобунага — провинция Овари.