— Точнее, — проговорила Рэй с другой стороны от Ноя, ее голос сильно отдавал смехом, — папа всегда был немного ботаником, так что…
Я перевел взгляд с улыбающегося лица Майлза на мою жену, которая по-прежнему была самой смелой, красивой и невероятной женщиной из всех, кого я знал.
— Простите, но я помню, как мама однажды сказала, что папа не был ботаником. На самом деле, мне кажется, она сказала, что он сексуальный.
— Ну, это было раньше, — легкомысленно возразила Рэй, пожимая плечами и направляясь мимо Старой ратуши в сторону «Салем скин», где ее сестра работала мастером по пирсингу.
— Раньше до чего?
— Ну, знаешь. До того, как мы поженились, осели и…
— Боже мой, — перебил я ее, изображая отчаяние и грусть. — Вот и все, ребята. Четыре с половиной года, и острых ощущений больше нет. Не смог дотянуть даже до пятилетнего рубежа.
Рэй рассмеялась, покачивая головой и закатывая глаза, как будто я был самым жалким человеком на свете. Но розоватый оттенок ее щек и блеск в глазах, когда та встретилась со мной взглядом, говорили совсем о другом. Они говорили только о счастье и благодарности за ту жизнь, которую нам посчастливилось прожить вместе. Они говорили о ее любви ко мне, и, Боже, как же я любил ее в ответ.
Мы подошли к входу в салон — черному фасаду с деревянной вывеской, украшенной замысловатой паутиной, и надписью в готическом стиле «Салем скин», висящей над дверью. Ной уже открыл дверь, прежде чем я успел заметить, что мы пришли.
— Ной, подожди, — поспешно позвала Рэй, когда мы вошли внутрь. — Мы не знаем, тетя Сторми…
— Привет, — поприветствовал нас черноволосый парень, поднявшись из-за высокой стойки в зоне ожидания. — Чем могу помочь, ребята?
Его голос не выражал никакой учтивости, пока парень обшаривал взглядом мою маленькую семью. И когда он наткнулся на дерьмовые татуировки, покрывающие мои руки, его губы изогнулись в самой маленькой снисходительной улыбке, которую я когда-либо имел неудовольствие видеть.
Я сразу же решил, что он мне не очень нравится.
— Привет! — поздоровалась Рэй, подойдя к стойке, совершенно не понимая, как он нас всех оценивает. — Мы пришли к Сторми.
Парень посмотрел с сомнением.
— Вы все? — Его глаза перебегали с Ноя на Майлза.
— Да, мы…
— Она с клиентом. Но, — он потянулся под стойку и достал планшет, — если вы заполните это, пока ждете, мы сможем ускорить процесс, когда она закончит.
Рэй взглянула на меня, ее глаза были полны беспомощности и просили поддержки, и она начала:
— Вообще-то мы…
— И если вы собираетесь сделать пирсинг и детям, мне понадобятся доказательства того, что вы родители или законные опекуны…
— Мужик, никто не собирается делать пирсинг, — перебил я, отчаянно пытаясь сохранить терпение.
Парень был, казалось, застигнут врасплох и совершенно удивлен, когда скрестил руки на груди и приподнял бровь.
— О? Тогда почему вы здесь и зачем хотите увидеть нашего мастера по пирсингу?
Ной сел на диван, устраиваясь поудобнее, и взял один из фотоальбомов с татуировками, сделанными художниками. Я навел справки об этом месте после первой встречи со Сторми. Судя по всему, владелец заведения — Блейк Карсон — был известен на всю страну и славился своим мастерством и мрачным готическим стилем. Сторми не раз очень высоко отзывалась о нем, а также о другом художнике — женщине по имени Си. Судя по тем работам, что видел в Интернете, я должен был признать, что тоже впечатлен и с нетерпением ждал встречи с ними обоими, но теперь, разговаривая с этим парнем — кем бы, черт возьми, он ни был, — уже не был так уверен.
Тату-салон, сотрудники которого не были сразу же приветливыми, был не тем местом, где мне хотелось бы находиться.
Ведь, черт возьми, так называемые татуировщики в тюрьме и то были более гостеприимными, чем этот мудак.
— Сторми — моя сестра, — тихо произнесла Рэй, съеживаясь под его пристальным взглядом.
Меня бесило, что у него хватает наглости заставлять кого-то чувствовать себя маленьким и недостойным находиться в этой комнате. А когда этим человеком оказалась моя жена, я не мог видеть ничего, кроме красного цвета.
Я шагнул вперед, готовый высказать ему все, что думаю. Но прежде чем успел что-либо сделать, отношение парня сразу же изменилось, когда он понял, кто мы такие.
«Ловкий делец».
— О, черт. Погодите, так вы, ребята… — Парень громко хмыкнул и ослабил напряжение в руках, опустив их по бокам. — Простите. Это был длинный день. У меня было две отмены, и мой брат…
Парень закрыл глаза и покачал головой, обрывая себя.
— В любом случае, — он протянул руку через стойку ко мне, — извините за это. Я Блейк.
— Солджер, — ответил я, принимая его руку, хотя и смотрел на него с легкой примесью остаточной ярости и скептицизма.
— Точно. Шурин. — Воспоминание промелькнуло на его лице, когда тот быстро пробежался глазами по моему телу.
И именно так я понял, что Блейк в курсе того, что случилось со мной много лет назад. Возможно, с тех пор как Сторми провела несколько недель в Коннектикуте с Рэй и Ноем, пока я лежал в больнице и боролся за свою жизнь. И я полагал, что этого следовало ожидать. Конечно, Сторми рассказала своему боссу о трагедии, случившейся в ее семье. Это имело смысл. Но все же, заметив сочувствие в его взгляде — тяжелом и наполненном вопросами, — я почувствовал себя неловко из-за прошлого, с которым ничего не мог поделать.
Но Блейк лишь кивнул, оставив свои комментарии и вопросы невысказанными, и перевел взгляд на Рэй.
— Ты, должно быть, Рейн.
Я испустил глубокий вздох облегчения, когда плечи Рэй расслабились.
— Да, — ответила она с неохотной улыбкой. — Вау, так приятно наконец-то встретить тебя после стольких лет. Сторми давно рассказывала нам о тебе.
Блейк выглядел примерно таким же смущенным, как и я, когда тот обшаривал меня взглядом, потом он издал грубый, самоуничижительный смешок и убрал волосы со лба.
— Да, ну… вы, ребята, чувствуйте себя как дома, хорошо? Сторми закончит через несколько минут.
Не сказав больше ни слова, Блейк вернулся на свое место за стойкой, а я сделал, как он сказал, и сел рядом с Ноем, а Майлз пытался вырваться из моих рук. Я опустил его, держа в клетке между своими раздвинутыми ногами и кофейным столиком передо мной, но мой взгляд был прикован к стойке. Сторми так высоко отзывалась о Блейке в прошлом, и мастерство парня говорило само за себя на фотографиях, которые тот выкладывал в «Инстаграме». Но он был окружен каменной аурой, чего я никак не ожидал — особенно от человека, столь успешного в своей области. Мне стало интересно, в чем причина и как вообще кто-то мог найти что-то за этими твердыми стенами, за которыми Блейк прятался.
Удар локтя Рэй по моим ребрам оторвал меня от размышлений, и я повернулся, чтобы встретиться с ней взглядом.
— Хочешь сделать новую татуировку, пока мы здесь?
Я обдумал вопрос и задумчиво кивнул.
— Да, это было бы…
— Я не делаю перекрытие15.
Из-за стойки донесся хрипловатый голос Блейка, и я закатил глаза к матовым черным панелям.
— Принято к сведению, — проворчал я в ответ, прежде чем вернуть свое внимание к Рэй. — В любом случае, да, это было бы здорово. Может, кто-то еще поможет мне прикрыть это дерьмо…
— Поговори с Си. Она будет сегодня вечером.
Снова Блейк.
Я сделал глубокий вдох и продолжил:
— Или, может быть, я найду пару квадратных сантиметров свободного места для этого парня, чтобы…
— График забит на ближайшие шесть месяцев.
Я прищурился, глядя на стойку, думая о том, как несправедливо, что такие парни, как этот, — с их эгоизмом и никчемным отношением к жизни — могут преуспеть в жизни, в то время как другие — могут быть по-настоящему добродушными и добросердечными и все равно вынуждены бороться за крупицы относительно приличной удачи.
Ну, знаете, такие, как я.
— Так, значит, вам нужно пару раз в день наносить на нее спрей с морской солью.