находил под ногами подходящих уступов и полагался на остатки сил в руках. Только когда до товарища осталось всего ничего, Ку-Ро нехотя скосился на Ти-Цэ.
Йакит сжалился над своими трясущимися руками и как следует зацепился ногами за выступы, чтобы облокотиться о скалу всем телом. Для этого ему пришлось подняться чуть выше уровня налитых кровью глаз Ку-Ро.
– Эй, – повторил Ти-Цэ, глядя на него сверху вниз, – ты как?
– Блестяще, – буркнул тот. – Вали отсюда.
– Тебе нужна помощь? – проигнорировал его Ти-Цэ и протянул руку, но Ку-Ро метнул в нее такой злой взгляд, что Ти-Цэ невольно отдернул пальцы, будто мог обжечься об его ярость. – Да что с тобой?!
– Отдыхаю, – процедил Ку-Ро. – Убирайся, сказал же, что…
– Скольких ты убил? – охнул Ти-Цэ. Он пригляделся к йакиту и не нашел на нем ни одного белого волоса: Ку-Ро был как губка, впитавшая в себя грязь и кровь. – Выглядишь отвратительно.
– Думаешь, у тебя вид лучше, умник?
– Сочту за комплимент, – слабо улыбнулся Ти-Цэ.
Ку-Ро не ответил.
По расщелине пронеслось дуновение, обдав их сыростью, и туман вокруг еще больше стал напоминать молочную реку со своим собственным течением. Их слипшиеся от крови имэн локоны качнуло из стороны в сторону. Ти-Цэ прошелся языком по пересохшим губам и удобнее схватился за выступы покалеченными пальцами, дав понять Ку-Ро, что готов остаться здесь надолго. Йакит громко фыркнул, как будто больше всего на свете жалел о том, что не может его ударить.
– Слушай, – начал Ти-Цэ, – если тебя это успокоит, ты мне тоже не нравишься, и даже очень. Но мы висим на одних сломанных когтях над бездной, которая кишит набирающимися сил имэн. Могу ошибаться, но, как по мне, сейчас не самое подходящее время, чтобы демонстрировать гордость.
Ку-Ро глянул на него исподлобья, и только тут Ти-Цэ заметил, что его правая рука практически безвольно лежит на холодном камне, а не цепляется за него. Он пригляделся, и как раз в тот момент, когда заметил место повреждения, Ку-Ро попытался загородить рану плечом.
– Да ну, – прошептал Ти-Цэ, – тебе что, сухожилия порвали?
– Глаза б твои любопытные выдавить…
– Ты с самого дна карабкаешься на одной левой?
– Сказал же: отвали! – заорал он.
– А если нападут? – не унимался Ти-Цэ. – Ты об этом подумал? Как ты собрался держаться и орудовать разящей чашей?
– Уже выпала возможность пофантазировать на эту тему, – проворчал Ку-Ро и нехотя качнул бедрами. Ти-Цэ заметил привязанное к его поясу так называемое дамское мясо – сердце имэн. Его взгляд приклеился к окровавленным бивням Ку-Ро.
– Ты псих, – вынес вердикт Ти-Цэ. При всей своей неприязни к нему он не смог сдержать восхищение. – Конченный, безнадежный психопат.
– Спасибо уж, но оценивать мои действия – это не твоя обязанность. Шел бы ты уже к тому, в чьей это компетенции.
– И оставить тебя так? – возмутился Ти-Цэ. – Совсем рехнулся?
– Оставь – меня – в покое.
– Ку-Ро! – Ти-Цэ бескомпромиссно выбросил руку ему навстречу.
– Ты не понимаешь. Я должен сделать это сам. Фанатик хренов, одержимый жаждой геройства ублюдок, прекрати ломать трагедию и убирайся! Не собираюсь я тут подыхать, понимаешь или нет? Поостерегись, как бы я тебя не обогнал!
Ку-Ро рванулся вперед и неимоверным усилием поравнялся с Ти-Цэ. Последний то пригибался, то вытягивался, готовый в любой момент его подстраховать, но он удержался сам.
– Ну же, Ку-Ро, – воззвал к нему Ти-Цэ, когда йакит вновь уткнулся в камень лбом.
– Я должен, – пропыхтел Ку-Ро. – Я обязан.
– Ну и кто из нас одержимый? – начал выходить из себя Ти-Цэ. – Что и кому ты пытаешься доказать? Здесь нет никого, кто мог бы тебя похвалить или…
– Пока я в сознании, – перебил Ку-Ро таким спокойным голосом, что Ти-Цэ мгновенно захлопнул рот, – не могу позволить себе сдать позиции. Оте… Наставник как-то рассказывал мне, что на обряде инициации он лишился оружия и был тяжело ранен. Он… стоял на самом краю пещеры, спиной к обрыву, а перед ним – целое семейство растревоженных имэн. Дураку понятно, кто должен был выйти из этой битвы победителем. Наставник от изнеможения не мог поднять даже руки – что говорить о щите. И тогда он поднял взгляд. – Ку-Ро поперхнулся краткими сухими смешками. – Представляешь? Казалось бы, что вообще может понимать эта безмозглая тварь? Но Наставник одним взглядом заставил ее бояться. Его, безоружного и почти выпотрошенного – он скрывает поясом на талии старые раны, если ты не знал, – напугал ее, полную сил и с целым гнездом помощников. – Он запрокинул голову и захохотал. В этом смехе было столько бессилия, что температура тела Ти-Цэ упала градусов на пять. – Вот кто настоящий псих! Что бы я ни сделал, этого будет недостаточно, чтобы превзойти его или хотя бы встать с ним на одну ступень. Я уже не говорю об уважении в его глазах…
– Он тебя уважает, – бесцветным тоном вклинился Ти-Цэ.
Безумная улыбка мгновенно сошла с лица Ку-Ро. Он резко повернулся к Ти-Цэ. На него было больно смотреть.
– Чего? Что ты сейчас сказал?
– Уважает, – мрачно повторил Ти-Цэ. Ему много раз хотелось стать Наставнику сыном вместо него, но пойти против совести Ти-Цэ был не в силах. Он сжал противоречивые чувства в кулак и придушил их. – Я не рассказывал, но в ту ночь, когда Наставник избил меня до полусмерти и взялся латать в своей хижине, он тебя похвалил. Вернее… он… согласился с тем, что мне тебя никогда не превзойти.
Ти-Цэ старался не смотреть обескураженному Ку-Ро в глаза. На языке остался горький привкус от сказанных слов, и он держался из последних сил, чтобы не сплюнуть.
Молчание затягивалось, но Ку-Ро постепенно приходил в себя. Он глубоко задумался над словами Ти-Цэ, но их обоих заставил вздрогнуть скрежет откуда-то снизу: из тумана показался ослепленный яростью имэн. Он нагонял их, и был красноречиво настроен оставить гостей здесь.
– Проклятие! – Ти-Цэ рванулся за щитом. Он отчаянно соображал, каким образом уберечь от удара Ку-Ро, как вдруг заметил, что последний изменился в лице.
Ку-Ро криво улыбался, и был так похож на Наставника в эту минуту, что Ти-Цэ стало не по себе. Он смотрел на приближающуюся тварь. Шерсть на загривке Ти-Цэ встала дыбом.
– Не смей!
– Я должен хоть немного уподобиться его безумию. И услышать похвалу отца своими собственными ушами, иначе ни за что не поверю.
Ку-Ро отклонился от скалы и повис на одной руке.
– Ку-Ро!
– Не увязывайся за мной. Пожалуйста, – добавил он и очень серьезно посмотрел Ти-Цэ в глаза. – Я должен сделать это сам. И, твою мать, сделаю. Увидимся наверху, брат.
Он хохотнул в его вытянувшееся от удивления лицо и разжал пальцы. Ку-Ро камнем полетел вниз и оторвал от скалы имэн налету, увлекая за собой, на дно расщелины.
Обе фигуры исчезли в тумане.
Еще минуту Ти-Цэ обескураженно вглядывался в молочную завесу, но все было тихо. На душе у него было