Мы играем хорошо, и слушатели искренне нам аплодируют. Вездесущий Фил Сатклифф, который, как ангел-хранитель, кажется, следует за мной повсюду, освещает наше выступление в журнале Sounds. Видимо, он под сильным впечатлением от нашей группы, и ведет себя совсем не так, как в Ньюкасле, с готовностью осыпая нас похвалами. Мы остаемся, чтобы посмотреть на Стива Хиллиджа, который выступает совершенно потрясающе — вероятно, в его лице британский рок ближе всего подошел к образу Джерри Гарсии. После этого Энди, Стюарт и я отбываем, не дождавшись грандиозного финала. Майк, разумеется, вынужден остаться до конца. За ужином в недорогом, но приятном алжирском ресторане Энди, слегка захмелев, признается нам, что не разделяет восторгов мистера Сатклиффа. Он выражает желание внести свою лепту в наше со Стюартом предприятие, однако считает, что мы должны взять его вместо Генри, а не в качестве дополнения к нему. Мы со Стюартом берем время на размышление, прекрасно понимая, что очень скоро нам волей-неволей придется определяться.
По возвращении в Лондон Police начинает активно выступать в таких клубах, как «Marquee» на Уордер-стрит, поэтому группа Черри Ваниллы вынуждена подыскать кого-то вместо Стюарта и меня. Правда, несмотря на то, что наша программа растянулась теперь на целый час, нам все еще приходится исполнять некоторые песни по несколько раз. Я постоянно говорю Стюарту, что если мы будем играть немного помедленнее, проблема исчезнет сама собой, но он не хочет и слышать об этом.
На поверку оказывается, что все обещания звукозаписывающих компаний по поводу Strontium 90 так же эфемерны, как и те, которыми когда-то кормили Last Exit. Майк предпринимает отчаянную попытку продвинуть свой проект, переименовав группу в Elevators, но на середине первого номера нашей программы в концертном зале Dingwalls, когда нам никак не удается настроить две наших бас-гитары и слушатели на глазах теряют к нам всякий интерес, становится ясно, что данный конкретный «лифт» едва ли сможет подняться выше первого этажа. На следующий день, как и следовало ожидать, звонит Энди, чтобы заявить, что он больше не собирается называться Elevator или Strontium 90 или любым другим именем, которое взбредет в голову Майку. Энди спрашивает, когда же мы, наконец, уволим Генри?
Несмотря на свою неудачу, Майк не падает духом. Он в первую очередь джентльмен и реалист. Он понимает, что расстановка сил изменилась, и не собирается нам препятствовать. Мы останемся друзьями. Однако это отнюдь не решает ситуацию с Генри. Наш милый корсиканец явно почувствовал, куда дует ветер, и, хотя как музыкант он, несомненно, вырос, его энергия и энтузиазм, особенно на сцене, постепенно угасают. И все-таки Стюарт не уверен, что хочет сменить Генри на Энди, и предлагает идею квартета. Доверяя дипломатическим способностям Стюарта, я соглашаюсь, что попробовать стоит.
Идет 1977 год, лето серебряного юбилея королевы, и каждую среду я отправляюсь на Лиссон-Гроув, чтобы записаться на пособие по безработице. По всему городу развешаны флаги и гирлянды. Предполагается, что это будет пышное, экстравагантное празднование времен второй елизаветинской эпохи, которое временно отодвинет на второй план отчаянное положение нашей экономики и болезни общества.
Мой обычный путь с Бэйсуотер на биржу труда пролегает мимо здания в викторианском стиле с магазином на первом этаже. В эту среду я вижу, что около этого дома, вопреки всем правилам дорожного движения, припаркован огромный черный «бентли» с шофером в ливрее. Из окна верхнего этажа свешивается молодой человек с растрепанной копной светлых волос. Этот молодой человек — Пол Кук, ударник Sex Pistols. Остальные члены группы — Сид Вишес, Джонни Роттен и Стив Джоунс — как раз вываливаются из машины в своих дорогих кожаных штанах и с немыслимыми прическами. Все они явно не совсем трезвы, и, жадно глотая пиво из банок, кричат что-то Полу, который наблюдает за их кривляньями с трезвым и спокойным удивлением. Тем временем Сид до половины взобрался на фонарный столб и с пьяным видом тычет пальцем в сторону окна. Все это происходит на фоне окутанной туманом биржи труда, которая возвышается в некотором отдалении на Лиссон-Гроув. Если бы у меня был с собой фотоаппарат, я одним кадром запечатлел бы истинную физиономию Британии в этот юбилейный год. Ее чудовищные контрасты и ее беспутных, веселых сыновей.
Мне нравятся Pistols. Единственное, в чем я им завидую — это то, что им не приходится, как мне, каждую неделю выстаивать очередь на бирже труда. Я спокойно прохожу мимо, но на бирже труда меня ждет настоящий хаос. За решеткой в окошке номер 26 сегодня сидит новая сотрудница. Она не справляется с наплывом посетителей, и очередь уныло тянется до самого выхода из здания как раздраженная змея. Как долго мне еще придется это терпеть?
Этим вечером мы со Стюартом идем в клуб «100» на Оксфорд-стрит, чтобы посмотреть на группу Alternative TV. Это группа Марка П. Марк, достигнув своего пика в карьере критика, решил попробовать себя на сцене. Для этого выступления он попросил разрешения воспользоваться моей бас-гитарой и всем прилагающимся к ней оборудованием. Я согласился, впрочем, только для того, чтобы показать, что не держу на Марка зла за его разгромную рецензию о нашей пластинке. Поскольку Марк лишь несколько недель назад взял в руки гитару и за всю жизнь не спел ни одной ноты, было бы немилосердно делать здесь критический разбор его выступления, но мы со Стюартом наскребли достаточно денег на несколько кружек пива и повстречали на концерте Кима Тернера, старого друга Стюарта.
Ким — младший брат Мартина Тернера, басиста группы Wishbone Ash. Сам Ким был когда-то ударником в группе Cat Iron, для которой Стюарт несколько лет назад организовывал гастроли. Теперь Ким, мастер на все руки, пришел работать к Майлзу в качестве помощника менеджера. Практичный, хитрый и невероятно обаятельный, Ким станет гастрольным администратором Police и сыграет важную роль в наших дальнейших приключениях и последовавшем за ними огромном успехе. Но это произойдет еще через много световых лет после того дождливого вечера среды, проведенного в маленьком мрачном клубе. На этот раз Ким был завербован в группу Марка в качестве опытного гитариста, чтобы заполнять значительные пробелы лидера группы в технике игры и знании основных аккордов.
В подтверждение старой поговорки о том, что «ни одно доброе дело не остается безнаказанным», моя акустическая система возвращается на следующий день сломанной. Но через несколько недель Марк еще больше окажется у меня в долгу. Как-то раз я подъезжаю на своем синем «ситроене» к дому Майлза в зеленом пригороде Лондона, чтобы забрать ударную установку Стюарта. Если не считать двух моих гитар, этот «ситроен» — моя единственная собственность. У дома Майлза припаркован грузовик, поэтому я оставляю свой автомобиль на другой стороне дороги.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});