— Что за черт?…
— Прошу прощения, ребята. Я уснул. Генри спас нас всех.
— Черт возьми. J'aipensé un «момент по-настоящему», да?
— Да, Генри, это был «момент по-настоящему».
Но, к сожалению, «моменты по-настоящему» в качестве члена группы Police для Генри сочтены, потому что вскоре мы со Стюартом встретим Энди Саммерса, музыканта, который окажет огромное влияние на наши судьбы, равно как и на дальнейшую историю группы Police.
Приятель моей знакомой Кэрол Уилсон, сотрудницы издательского отдела одной из звукозаписывающих компаний, был когда-то басистом в Gong, англо-французской группе, игравшей в стиле хиппи и пользовавшейся популярностью в начале семидесятых годов. (Самый известный выходец из этой группы — это, вероятно, гитарист Стив Хиллидж.) Друга Кэрол зовут Майк Хоулетт, и он очень хороший музыкант, а его музыка по настроению и утонченности близка к тому, что пыталась когда-то воплотить Last Exit. Майк хочет создать группу под названием Strontium 90. Я напоминаю ему, что включать в одну группу сразу двух басистов не принято, но мы все же проводим несколько совместных репетиций и разучиваем несколько партий, которые нам удается исполнять вместе, не наступая друг другу на пятки. На одну из репетиций приходит Стюарт и соглашается присоединиться к нам — в конце концов, ни один из нас ничего от этого не теряет. Я снова пытаюсь замолвить словечко за Джерри, но Майк говорит, что у него на примете есть другой музыкант. И вот в небольшой студии
Майка и Кэрол, которая расположена в очень симпатичном доме в Эктоне, мы впервые встречаемся с Энди Саммерсом.
У Энди молодое умное лицо, обрамленное ангельскими золотыми локонами. Это очень современный, жизнерадостный, хорошо одетый человек, чуткий к любым проявлениям неуважения к себе, независимо от того, намеренные они или случайные. Он обладает особого рода элегантностью, которую в другое время назвали бы щегольством. Однажды в шестидесятых годах я видел его выступающим в клубе «Go-Go» с группой Zoot Money, а позднее — среди музыкантов Кевина Койна. Он долгое время жил в Штатах, играя в New Animals с Эриком Бердоном, но уже год как вернулся в Англию со своей американской женой Кейт, и пытается заново утвердиться на британской музыкальной сцене.
Во время первой встречи я веду себя с ним как можно почтительнее.
Когда я познакомлюсь с Энди поближе, меня поразит, как хорошо он начитан. У него большая библиотека с некоторым уклоном в эзотерику, энциклопедические познания в кино, и он очень уверенно разбирается во всех культурных вопросах. Все это могло бы превратить его в страшного зануду, но он счастливо избежал такого поворота благодаря своему потрясающему, блестящему чувству юмора. Он — душа компании и, проведя большую часть жизни в дороге, научился одной совершенно необходимой для выживания истине: если хочешь сохранить хоть крупицу разума, когда все вокруг теряют рассудок, необходимо уметь смеяться над собой. И он делает это с такой же легкостью и грацией, с какой играет на гитаре. Мы со Стюартом прозовем его «арт-монстром», и он примет эту кличку как самый большой комплимент.
Своим мастерством Энди разбивает нас в пух и прах. Он, без сомнений, потрясающий музыкант, мастерски владеющий самыми разнообразными музыкальными стилями и техниками: от классики до джаза плюс все, что находится в промежутке. Это именно такой музыкант, для которого я мог бы сочинять, такой музыкант, которому я мог бы доверить свои песни, который мог бы вдохновлять меня, воплощать музыку, которая звучит у меня в голове, и, хотя в студии Майка я не говорю об этом ни слова, Энди — именно такой музыкант, который требуется группе Police. Я вижу, что Стюарт тоже под впечатлением.
Мы дожидаемся конца репетиции и начинаем разговор только в машине, по дороге домой.
— Я знаю, о чем ты думаешь.
— Правда, Стюарт? Ну и о чем же я думаю?
— Ты думаешь, что Энди — именно тот парень, которого мы ищем.
— А разве ты так не думаешь?
— И да, и нет.
— Я понимаю, почему да, но почему нет?
— Ну, он, конечно, может здорово играть, но… — Он тщательно выбирает слова. — Здесь вопрос имиджа.
Он знает, что я могу взорваться и начать шуметь о приоритете музыки перед модой, но я предпочитаю прикусить язык и промолчать.
— У Генри есть необходимый имидж.
— Но Генри не умеет играть.
— Он умеет играть.
— Стюарт, это чепуха! Даже ты играешь на гитаре лучше, чем он.
Стюарт, терпеливый и дипломатичный, как всегда пытается использовать другой аргумент: — Но Энди на добрый десяток лет старше нас с тобой.
— Да, это так, но, странным образом, он выглядит моложе нас обоих.
— Значит, все дело в имидже.
— Стюарт, поверь мне. Я искренне люблю Генри. В конце концов, он спас нам всем жизнь, но мы не продвинемся ни на шаг, если наша музыка не станет лучше, а я не собираюсь всю оставшуюся жизнь играть в группе Черри.
— Разумеется, Стинг. И я не собираюсь.
При этом ни одному из нас даже на мгновение не приходит в голову, что Энди попросту не захочет играть в нашей жалкой маленькой группе, а также то, что мы совершенно позабыли об интересах Майка, устранив его из рассмотрения подобно тому, как на фотографиях политбюро ретушируют неугодного Троцкого.
Я не помню, кто из нас предложил это первым, но, видимо, мы в одно и то же мгновение пришли к одному и тому же решению:
— А что если мы используем их обоих, Генри и Энди? Настроение у нас сразу меняется, и всюдорогу до дома мы самозабвенно планируем революцию, которая созрела в наших умах.
Итак, в течение некоторого времени мы продолжим работать с Черри Ваниллой, выступая вместе с ее группой, и будем по-прежнему репетировать с Майком. Кажется, ему удалось договориться с Virgin Records о записи демонстрационной кассеты с двумя его песнями. Одна из них, под названием «Electron Romance», представляет собой псевдонаучную песенку с богатой, прихотливо извилистой партией баса, другая песня, которая называется «Not on the Planet» и напыщенно призывает к защите окружающей среды, отличается партией гитары, которую отлично исполняет мистер Саммерс. Демонстрационная кассета получилась прекрасно, но мой голос очень плохо сочетается с голосом Майка, и хотя это интересно — иметь двух басистов в одной группе, нам становится все труднее и труднее распределять обязанности так, чтобы не стоять друг у друга на пути. Я перестаю понимать, каковы же мои функции в этой группе, но Стюарт высказывается на эту тему весьма цинично.
— Ты здесь для того, чтобы сглаживать недостатки его пения. Он не умеет петь, а ты — умеешь.
Как бы то ни было, мы получаем огромное удовольствие от работы с Энди. Я предложил включить в программу пару своих собственных песен, и, кажется, Энди нравится их играть. В результате между нами установилась атмосфера молчаливого взаимопонимания, позволяющая думать, что группа, которую мы со Стюартом себе вообразили — не просто воздушный замок. Фабрика по изготовлению музыкальных записей RCA, которая располагается в графстве Дарем, — это место поклонения Элвису Пресли. Кажется, что его фотографии висят на каждой стене каждого коридора этого здания. Первый сингл группы Police по плану должен быть выпущен здесь в мае, поэтому Стюарт, Генри и я заезжаем на фабрику по пути в Ньюкасл, чтобы забрать первую партию готовых пластинок.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});