в радости. Ты поступаешь нечестно, хочешь первая увидеть малыша.
Ему подали низкую скамеечку. Алекс сел на неё. Взял в свои руки руку Маши.
— Моя магия будет помогать тебе.
В этот момент она закричала. Напряглась. Успокоилась.
— Больно, Алекс, очень больно. Уходи. Я некрасивая, уродливая.
— Маша, не говори ерунды. Я уже сказал, что не уйду. Помнишь, ты обещала слушать меня всегда и во всем, потому что дракон всегда прав? Вот и слушай. Дыши, дыши носом. Не ртом. И отдыхай между хватками. Мы зря, что ли, вместе в школу партнёрских родов ходили? Маша, смотри на меня. Давай, милая, давай.
Его рубашка намокла от пота. Словно не она, а он рожал.
— Есть, пробка, — услышал он голос врача. — Срочно наркоз, будем кесарить.
Но тут же его перебил другой голос:
— Не получится. Он пошёл. Давайте проколем пузырь.
— Но скорлупа… Она сломается и порежет и маму, и ребёнка.
Маша снова закричала. Она что было силы, вцепилась в руку Алекса. Он руководил ею:
— Дыши, дыши. Не тужься. Всё хорошо. А теперь давай.
«Бескрылый, гони магию, чего ты ждёшь. Топи скорлупу», — подгонял он внутреннего.
«Ты там разбирайся, а я свою работу знаю. Как родит, за бескрылого получишь, понял?»
Алекс чувствовал, как его силы уходят вместе с магией. Капельки пота выступили над губой. На спине рубашка прилипла. Глаза слипались. Но он заставлял себя держать контроль.
За дверью Амелинда держала за руку маму Маши:
— Вы знаете, какая у вас девица! Она такая настырная… — кого она успокаивала: себя или родственницу. Бросила взгляд на мужа.
Драйк стоял в углу. Глаза закрыты. Указательные и большие пальцы соединены в кольце. Магию перегоняет. Судя по виду, магии требуется много. Если не хватит, тогда она подключится.
— Пошёл. В чём-то белом… Смотрите, скорлупа, она размягчилась. Она стала как плацента, — но Алекс не смотрел на врачей. Их слова долетали до него словно сквозь вату.
— Маша, ещё разок. Последний, и он родится, а ты отдохнёшь. Моя девочка, давай. Ну.
И снова раздался крик. Бледная, вся в поту, она повернула лицо к Алексу. Слабо улыбнулась побелевшими губами.
— Прости, любимый, — глаза закрылись.
— Родители, смотрите, какой у вас малыш.
Врачи уже сняли белую оболочку, в которой дракончик появился на свет. Он расправил крылья и взмыл под потолок, сделав там сальто, упал прямо в руки Алексу.
На какой-то миг Алекс выпустил из своих рук Машину. Поймал малыша. Поцеловал его, передал врачам. А когда вернулся, то понял, что жизнь покинула Машу.
— Пойдёмте. Вы нужны сыну, — медсестра тронула его за плечо.
— Пусть им пока бабушка займётся. Я… — он замотал головой. Взял её руку, как тогда, в хрустальном шаре, заключил между своими, как раковина жемчужину, и погнал свою магию. Но та возвращалась, не совершая свою восьмёрку. А он всё гнал и гнал, пытаясь пробудь жизнь в этом теле.
Горячая драконья слеза скатилась по щеке.
— Машка, прости меня, Машка. Я не должен был отпускать тебя, даже на миг. Так нечестно, ты не имеешь права уходить без меня! Маша, ты слышишь!
Врачи на цыпочках выходили из палаты. Там, за дверью, в комнате ожидания стояла тишина. Родственники смотрели на дверь. Им вынесли малыша: хорошенького зелёного дракончика. Он смешно сморщился и затрепетал крылышками.
Амелинда прижала к себе внука, но не смотрела на него. Ей очень хотелось подойти к сыну. А он всё говорил и говорил, мешая слова с горячими слезами.
— Машка, всё, хватит играть в прятки. Я нашёл тебя. Ты обязана слушать мужа. Я тебя не отпускаю. Ясно? От слова совсем. Машка, так нечестно. Маша, я тебе говорил, что ты уйдёшь лишь тогда, когда я тебе это разрешу! Говорил? Так вот, я не разрешаю сбегать от меня! Ты поняла? Немедленно возвращайся! Машка, — и он прижался мокрой от слёз щекой к её ладони…
Амелинда, не выдержала. Держа в одной руке внука, подошла к Алексу. Провела рукой по его голове. Но ничего не сказала.
Вдруг малыш вырвался из рук бабушки, пролетел над телом матери и приземлился к ней прямо под мышку. Уткнулся своим длинным носом в ключицу и довольно заурчал, выпуская слабые клубы белого дымка, которые мешались с синим дымком отца. Девушка исчезла. Невесомая завеса скрыла её от глаз.
Алекс прижал свои губы к её ладони. Провёл по ней языком, как это делает собака, когда ластится к хозяину. И вдруг почувствовал, открылся проход. Магия заструилась свободно, обходя два тела по восьмёрке. Он целовал её пальчики, дышал своим голубым дымком, пытаясь отогреть замёрзшую жизнь…
А когда рассеялся дым, то все увидели, что щёки Маши порозовели. А грудь мерно вздымалась.
— Жива вашей любовью, — прошептала Амелинда.
А всё-таки, дракон оказался прав, утверждая, что любовь научит бескрылого летать и поможет жизни одолеть смерть!
Конец