уже не чувствовала такой лёгкости в теле. Душа пела. Хотелось постоянно улыбаться. Улыбаться до боли в щеках.
Она, облокотившись, смотрела на спящего рядом мужчину. Её мужчину. Он был красив как бог… Нет, не как бог. У него была живая красота. Красота, которую хотелось трогать.
Провела пальцем по татуировке. Слегка шершавый контур. Задумалась. Она не помнила её. Неужели настолько была поглощена собой, что не заметила такой большой рисунок на плече парня?
— Машка, — он потянул на себя. — Жена моя. Скажи мне, что я женюсь на человечке по собственной воле и буду этому рад до макушки, ни за что бы не поверил. Ты маленькая ведьма.
Теперь она лежала у него на груди, сложив руки под подбородком.
— Я ещё не жена. Амелинда же поставила условие. Ты у меня теперь каждый день будешь крылья разминать.
— Машка, — снова потянул он. — Это неважно. Древняя предсказательница сказала, что я полечу, когда буду спасать жизнь самого близкого мне человека. Ты умирала на яхте, а я так и не полетел, пришлось делать перекачку магии. Тебя обстрелял Стальной, я снова не полетел, а просто накрыл крылом. Я надеюсь, что больше ты не собираешься умирать. Дракон с ними, с этими крыльями. Главное, что ты рядом. Разве для любви важен статус? Машка, я тебя зацелую до смерти, — и он подхватил девушку и потянул на себя.
Лицо Маши стало серьёзным:
— Ты же знаешь, что с момента зачатия моя жизнь встала на отсчёт в обратном порядке.
— У каждого живущего на земле с момента рождения жизнь отсчитывает назад. День ото дня к смерти ближе. Давай не будем об этом.
— Алекс, а куда ты вчера меня хотел отвезти на вертолёте и почему передумал? Я боялась попасть в инкубатор.
— Вот какая же ты недогадливая, Машка. Я был у Великого перед днём рождения и просил освободить меня от Киры, тем более что она давно этого хотела, да семья была против. Боялись, что неформат моей невесты пагубно скажется на бизнесе. А после того, как Стас повёл нечестную игру, зелёные волосы Киры оказалось детским лепетом. И просил разрешения на брак с тобой. Я планировал взять тебя с собой к Великому, чтобы мы могли вместе умолить его. Когда же он прилюдно освободил меня от Киры, я понял, что он дал добро на наш брак.
— Но как? Он мог освободить, но обязать женится на другой драконихе.
— Мог, если бы было время. Но времени нет. Ребёнок должен родиться в семье. А на то, чтобы найти другую пару, которую примет не только дракон, но и магия, требуется время, порой годы уходят на этот поиск. То есть, без вариантов.
— А если бы я отказалась?
Алекс засмеялся:
— Маша, ты меня не смеши, ладно? Она бы отказалась. Да ты с любой другой сорвала бы венец и напялила на себя. Ты ревнивее любой драконихи.
Она лежала на нём, обхватив его голову руками, бёдра ногами и осторожно, словно слизывала росу, проводила языком по его губам. Алекс хотел казаться равнодушным, но его нижний товарищ явно решил проявить непослушание и уткнулся всей своей мощью во внутреннюю сторону бедра девушки, вытянувшись по всей длине, словно пытался достать до заветной дверцы.
Бескрылый пыхтел от удовольствия: «Моя девочка, сладкая. Алекс, давай тумана. Я хочу её».
«Бескрылый, мне кажется, что нас в постели трое, сгинь и не подглядывай».
«Алекс, не будь жадиной»…
Если бы Маша умела копаться в голове у Алекса, её бы очень рассмешило перепихивание дракона с человеком. Но дракон одолел.
И синий морок снова затянул сознание девушки. Она приподнялась на Алексе, прижала крепко колени к его бёдрам и оседлала его, впустив в себя источник наслаждения.
«А… — восторгался бескрылый. — Я лечу…»
«Заткнись, бескрылый, она моя!» — стонал человек.
Маша прикрыла глаза. Она парила. Парила в облаке чувств и наслаждений. Он и она были словно единое целое. Он заполнял её настолько, что ей казалось, доставал до горла изнутри. Так и хотелось изогнуть язык и попробовать.
Маша открыла рот, откинула голову назад, прогнувшись в пояснице, сжала ноги, втянула живот, и восторг… Нет, не восторг, желание ещё чего-то более мощного волнами пробежала по телу, начиная от точки их соприкосновения и расходясь волнами, как круги на воде. Её высокий голос звенящим звуком взлетел к потолку.
— Ма-а-а-ашка, бес-с-с-стыжая, — выдыхал Алекс.
Его сжимали, не позволяя покинуть ни на секунду. Он щедро поил её лоно, и оно не желая ни с кем делиться, вбирало в себя всё, до единой капли удовольствия.
Она улыбалась. Её волосы налипли на влажный лоб. Её налившиеся груди вторили ритму тела. Её язычок облизывал пересохщие губы. Из горла вырывались протяжные звуки наслаждения.
— Я хочу, чтобы каждое утро так начиналось, — прошептала она, обессилено упав ему на грудь.
Он поцеловал влажный лоб:
— Вот так, думаешь, что берёшь скромницу, а получаешь ненасытную волчицу.
— Что, дракон сдался?
Алекс улыбнулся: «Драконы не сдаются, но умеют вовремя остановиться».
И всё-таки, какое-то напряжение между ними чувствовалось.
Перед Алексом стояла дилемма: сказать или нет Маше, что она запечатана. Или подождать визита к Стасе. Или для начала поговорить с матерью.
Он лежал на кровати, закинув руки за голову, и с улыбкой смотрел, как Маша примеряет на себя новое платье.
— Алекс, так красиво? — она крутанулась перед зеркалом. Перекинула волосы через плечо, заплела косу.
— Угу, — ответил он с улыбкой.
— А так? — она надела другое платье и распустила волосы.
— Угу.
— А какое платье лучше? — Алекс баловал свою девочку. За то время, пока она жила у него, он ей собрал приличный гардероб. И сейчас она прикладывала то одно, то другое.
— Маша, лучше всего без платья, — засмеялся он и быстро поймал летящую в него подушку.
Потом встал.
— А мне так красиво? — спросил он.
Маша обернулась и… прыснула от увиденного. На его возбуждённый член было надето колье.
— Госпожа, это