Андрей вышел на улицу и закурил. Нужно было немного прийти в себя и успокоиться, иначе он будет не в состоянии что-либо делать. Сейчас он позвонит Лёше Фролову и попросит денег. Хорошо бы, завтра утром деньги пришли. В Москве сейчас день, можно ещё успеть.
Снег на улице закончился, но стало ещё холоднее. Половина фонарей почему-то не горела, а те, что остались, были тусклыми и практически ничего не освещали. Создавалось ощущение, что после разговора с Машей всё вокруг погасло, всё изменилось. И то, что Виктор уже не на проклятом склоне, а в больнице, что ночевать Андрей сегодня будет не в рюкзаке, а в гостиничном номере, и наконец, то, что через несколько дней они окажутся дома – ничто уже не радовало. Казалось, что цель, к которой он так настойчиво стремился, преодолевая какое-то изощрённое нагромождение преград и опасностей, оказалась обманом, подсвеченным задником театральной сцены, а за ним – лишь чёрная пустота кулис! И где она, та новая жизнь, в которую он с воодушевлением вступил, что в ней нового и что в ней такого, отчего он поменял на неё ту, предыдущую – с бурными реками, мокрыми сапогами и ободранными руками?..
У Фролова всё время был занят домашний номер. Тогда Андрей попробовал набрать мобильный. Его соединили. Оказывается, на городском номере «висела» его жена Маша.
– Андрюх, ну зачем ты рассказал ей? – укоризненно произнёс в трубку Лёша, что-то усиленно жуя. – Ты же знаешь, какая она впечатлительная! Она всё время плачет и кричит, я уже не знаю, как её успокоить!
– Скажи, что я ей потом перезвоню, и ещё, что у нас всё нормально. Ну, ты умеешь, Лёшь! – попросил Андрей, не переставая ругать себя за совершённую глупость.
Потом Андрей в двух словах рассказал Фролову о происшествии и попросил, если это возможно, выслать сегодня деньги. Лёша что-то долго прикидывал, соображал, но потом всё же обещал попробовать, хотя, как он сказал, через час ему на съёмку, а отпроситься довольно сложно. На протяжении всего разговора Фролов постоянно что-то жевал. Причем казалось, что он делает это специально, набивая рот, чтобы невозможно было разобрать слов. Только потом Андрей догадался, что Лёша просто очень сильно нервничал. И поэтому, чтобы не сорваться, машинально стал что-то есть. Его самый близкий и лучший друг всегда страшно за него переживал и по первому зову приходил на помощь. И теперь, Андрей в этом не сомневался, он сделает всё, чтобы просьбу его выполнить.
Андрей поблагодарил его, сказал, чтобы тот не волновался, и попрощался до скорой встречи в Москве.
Рядом с гостиницей было оживлённо. Среди многочисленных людей с рюкзаками Андрей узнал группу студентов, ездивших в Мраморное ущелье. Они изменились: мужская половина слегка заросла щетиной, одежда потеряла магазинный вид, а разговоры стали более степенными и менее восторженными.
«Пообтесал их Кодар!» – подумал Андрей.
И тут среди всех он вдруг заметил туристов. Они выглядели посвежевшими и обновлёнными. Видимо, пока Андрей звонил, в его номере помыться успела не только Настя. Но больше всего его поразила сама девушка. Так получилось, что она стояла совсем рядом, но не замечала Андрея. Волосы её были распущены, от них исходил какой-то приятный одурманивающий запах, на ней был красивый вязаный шерстяной свитер с высоким воротом, синие, в обтяжку, джинсы и новенькие кроссовки. Вся фигура её излучала радость молодости и хрупкость подростка. Андрей с трудом узнавал в красивой девушке ту самую Настю с потрескавшимися от ледяной воды руками, измученным лицом и обиженным, но решительным взглядом, которую он знал там, у Сынийского водопада. Перед ним был другой человек – молодой, независимый и совершенно незнакомый. И Андрей никак не решался окликнуть её, чтобы сказать хотя бы пару слов на прощанье.
Из разговоров туристов он понял, что они уже купили билеты и сегодня уезжают из Чары. И у Андрея вдруг защемило сердце, наполнившись какой-то неведомой ему грустью и тоской. Он с удивлением и нежностью смотрел на Настю, слушал её весёлый громкий смех и с каждой минутой всё яснее понимал, что не нужно ему сейчас ничего говорить, не нужно ещё раз вторгаться в чужую жизнь. Он и так, помимо воли, принёс ей немало хлопот, заставил изменить планы и пережить многие испытания и трудности. Больше они никогда не увидятся, и Настя наверняка будет вспоминать о выпавшем на её долю приключении, как об одном из незначительных эпизодов стремительной и насыщенной событиями молодости. И к чему теперь слова, нелепые обещания о возможных встречах, шаблонные фразы людей, прощающихся как бы на время, а на самом деле навсегда?
И Андрей, пользуясь тем, что его так никто и не узнал, тихо прошёл совсем рядом с Настей и скрылся в здании гостиницы.
* * *
Проснулся Андрей оттого, что кто-то долго и настойчиво стучал. Он открыл глаза, взглянул на часы, удивившись, что уже почти девять, наскоро оделся и открыл дверь.
– Вам Короленко из МЧС звонит, говорит, срочно! – сказала уже знакомая Андрею девушка-администратор.
Андрей спустился в вестибюль, взял трубку телефона и услышал знакомый баритон Анатолия:
– Разбудил?
– Да, я что-то до утра заснуть не мог, всё мылся и стирался, – ответил Андрей.
– Значит, так. У Лесненко многочисленный закрытый перелом коленного сустава и гематомы по всему телу. Вчера ему наложили гипс, но врачи говорят, что надо было раньше это делать, кости уже начали неправильно срастаться!
– Всё-таки перелом! – вздохнул Андрей. – Я так и думал.
– Ты сегодня в Чару приедешь?
– Да, обязательно, надо кое-какие вещи Витьке передать, а потом я хотел зайти к тебе.
– Добро. Записывай адрес.
Андрей записал, поблагодарил администраторшу и поднялся к себе в номер.
«Вот так. Многочисленный закрытый перелом! – рассуждал он, закуривая сигарету и садясь на кровать. – А Ваня сказал – вывих! Ладно, главное – он в больнице. Надо узнать, когда можно будет его оттуда забрать, не сидеть же здесь целый месяц? Всё равно лечиться придётся в Москве!»
Андрей заварил себе кофе, умылся и начал думать о том, как построить сегодняшний день. Пока он одевался, в дверь опять постучали. Это оказался Николай.
– Привет, дорогой, чайку попьёшь? – предложил ему Андрей.
Николай согласился. Он выглядел чистым, посвежевшим и весёлым.
– Лодка хорошая. Я её уже накачал, проверил. Спасибо! – сказал он, громко втягивая губами горячий напиток.
– Хорошо, что ты пришёл. Заберёшь кое-какие продукты и чистую фотоплёнку! – и Андрей кивнул в сторону объёмного мешка, специально приготовленного для него.