Он принялся пробираться по мусору в конец баржи.
Спектор зацепился пальцами за дырки, оставленные в его пиджаке пулями, и прикусил губу. Если он переживет этот день, то потом целую неделю будет валяться в постели.
Глава семнадцатая
22:00
«Роллс-ройс» отъехал всего на несколько кварталов от «Козырных тузов», когда зазвонил телефон. Фортунато взглянул на Соколицу; та пожала плечами и взяла трубку.
— Это тебя, — сказала она.
— Это Альтобелли, — раздался голос из трубки. — Я выжал твой номер из Хирама. Звоню насчет Кафки.
— Вот черт! — Фортунато закрыл глаза, — Он же мертв.
— Нет, — возразил Альтобелли. — Еще жив. Но едва избежал смерти.
— Рассказывай.
— Минут пятнадцать назад какой-то псих в белой рясе откуда ни возьмись появился в камере. Но я послушал тебя и поставил туда ребят из спецназа, так что, когда он набросился на Кафку, они открыли по нему огонь из всех стволов.
— И?
— Его даже не ранило. Но пули сбивали его с ног, и с каждым разом он поднимался все дольше и дольше. А потом он просто взял и исчез.
— Вам повезло. Он совсем ослаб, в противном случае ничто не помогло бы вам остановить его.
Фортунато не сказал ни слова о том, как сильно ослаб он сам.
— Этот малый, кем бы он ни был, не просто везунчик.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Это не телефонный разговор. Помнишь место, где мы встречались в прошлом месяце? Не произноси название вслух, просто скажи, да или нет.
— Да.
— Можешь подъехать туда? Прямо сейчас.
— Альтобелли…
— Мне кажется, это вопрос жизни и смерти. Моей.
— Уже еду.
— Астроном, — проговорила Соколица.
Фортунато кивнул.
— Я поймаю такси. А ты возвращайся в «Козырные тузы», там ты будешь в безопасности.
— Ерунда. Я буду куда в большей безопасности рядом с тобой. И потом, глупо ловить такси, если можешь ехать на шикарном «роллс-ройсе» с шофером. — Она приподняла бровь. — Правда?
* * *
Вытурив из ресторана немногих оставшихся постоянных клиентов, Гамбионе перебрались в главный зал и сдвинули несколько столов вместе. Пистолеты и настороженность очень бросались в глаза. Розмари стояла в сторонке и смотрела, как мужчины препираются. На ее лице играла непроницаемая улыбка. Вонищенка с Джеком сидели на банкетке у стены.
— Я хочу начать поиски Корделии. Прошло уже несколько часов — куда больше, чем я обещал Розмари. — Джек бросил сердитый взгляд на помощницу прокурора.
— Пока с этим всем не будет покончено, она не может начать звонить в полицию. — Вонищенка сочувственно взглянула на Джека, который дергал себя за грязный рукав чересчур маленького белого пиджака, который одолжил ему официант. — Поешь пока.
Джек выдавил в суп сок лайма, покачал головой и взял со стола палочки. Потом вытащил из стоявшей перед ним миски клубок рисовой лапши с креветками.
— Что она будет делать без книжек? — Он ткнул палочками в сторону Розмари.
— Не знаю. Справится как-нибудь. — Вонищенка прижалась затылком к стенке, закрыла глаза. — Попробую выяснить, не видел ли кто-нибудь Корделию. Посиди тихо.
Джек опустошил свою миску и снова наполнил ее, внимательно прислушиваясь к разговорам мафиози. Двое были главарями группировок. Более старший, с зализанными назад черными волосами и в темно-сером двубортном костюме, постоянно упирал на то, что в целях стабильности необходимо во что бы то ни стало продолжать выполнять планы дона Фредерико. Второй, помоложе, с шикарной стрижкой, которую Джек про себя определил как облагороженный панковский гребень с тонким хвостиком на затылке, заметил, что Мяснику так и не удалось положить конец посягательствам на их территорию. Остальные слушали, не вмешиваясь.
— Ни одна из других Семей ни разу не попыталась оспорить нашу власть.
— Боже мой, Рикардо. Естественно, они не попытались. — Припанкованный мафиози закатил глаза. — Всех куда больше беспокоит реальная угроза. Вьетнамцы. Колумбийцы. Джокеры. Черт побери, да неужели ты не видишь, что Джокертаун превращается в настоящий рассадник всякой дряни?
— Кристофер, среди нас дама.
Рикардо сочувственно кивнул в сторону Розмари.
— Большое спасибо, синьор Доменичи. — Она приблизилась к столикам.
— Наверняка, Рикардо, она слышала выражения и покрепче. Думаю, даже в окружной прокуратуре еще и не так выражаются. — Кристофер Маццучелли раздраженно тряхнул головой, — Суть в том, что нам нужен такой лидер, который в состоянии взглянуть в лицо новым угрозам. Не закоснелый, понимаешь?
— Маццучелли прав. — Головы всех Гамбионе мгновенно повернулись к Розмари. — Нам нужна свежая кровь в нашем руководстве, иначе Семье конец. Все просто.
— Синьорина Гамбионе, — доверительно проговорил пожилой капо, — это серьезный вопрос. И решать его нам. Возможно, вам бы лучше не…
— Да, я Гамбионе. Последняя в роду. — Розмари посмотрела в глаза всем мужчинам по очереди, — Это моя Семья. И я имею право голоса.
— На отцовское место метит. — Кристофер ухмыльнулся, но она тут же вновь пригвоздила его взглядом.
— Может, и так. — Розмари одарила его бледной загадочной улыбкой, — Донателло мертв, равно как Микеланджело, Рафаэль и Леонардо. Четверо донов. Вы понимаете, с чем мы столкнулись, но не знаете, что делать. Рикардо видит одно только прошлое.
— Ничего себе! — Рот Маццучелли приоткрылся от изумления.
— У тебя есть на примете кто-то лучше?
— Ты же прокурорша!
— Да. — Розмари улыбнулась, по всей видимости обдумывая возможности, — Я не могу защитить нас от всего, но я могу изменить положение. И снабжать вас неоценимой информацией. Мне придется скрывать, что я Гамбионе. Ни одна живая душа кроме тех, кто находится сейчас в этом зале, не должна ничего узнать. Omerta.[18]
— Ты вряд ли сможешь руководить Семьей втайне от всех. — Одна эта мысль, похоже, претила Рикардо Доменичи, — Даже если бы мы и отнеслись к твоей затее всерьез.
— Верно. Кому-то придется стать моим… голосом. — Она обвела взглядом всех капо по очереди, — Маццучелли.
Капо зашумели, а Кристофер ответил ей дерзкой ухмылкой.
— Какие будут возражения, господа? Рикардо?
— Он слишком молод и неопытен. Один вид чего стоит… — Рикардо всплеснул руками, словно чтобы подчеркнуть нелепость самой мысли об этом, — Все остальные Семьи нас засмеют.
— Это безумие. Женщина, зеленый мальчишка… — Одетый в традиционный черный плащ толстяк с двойным подбородком и сизой щетиной отодвинул стул и поднялся. — Я вернусь, когда вы будете готовы выбирать нового дона.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});