— Насчет моей свояченицы, — добавил Брюс. Он отхлебнул глоток вина, глядя на Эрика поверх кубка, прекрасно зная, что заставляет его испытывать неловкость. — Она венчается с Монтермером на днях.
Эрик почувствовал, будто его ударили в грудь боевой палицей. Каждая клеточка его тела взбунтовалась при этом известии. Паника, давно терзавшая его изнутри, внезапно взорвалась. Он всем своим существом понимал, что должен сделать что-то. Не мог он допустить, чтобы это произошло.
Он сознавал, что не одна пара глаз уставилась на него в ожидании реакции.
— Где? — процедил он сквозь стиснутые зубы.
— В замке Данлус. — Брюс изучающе смотрел на него. — Знаешь, я тут кое-что придумал, и, похоже, у меня есть для тебя задание.
Эрик едва его слушал. «Венчается». Эта мысль все снова и снова прокручивалась в его мозгу. Он не мог думать ни о чем другом. Как она могла пойти на это? Элли любит его, но через несколько коротких часов собиралась выйти за другого. Какая-то часть его существа не верила, что она на это способна.
Он чувствовал, будто его внутренности пожирает огонь. Потребовалась вся его выдержка, чтобы спокойно остаться на месте, когда ему хотелось вскочить на ближайший корабль и немедленно мчаться в Ирландию.
— Я подумал, — продолжал король, — что было бы разумно упрочить связи с Ирландией. Что, если я поручу тебе заботу о безопасности западных торговых путей, чтобы обеспечить снабжение нашей армии? Я думаю, ты именно тот человек, который способен с этим справиться.
Эрик начал смутно осознавать, что король имеет в виду что-то серьезное. Он заставил себя прислушаться к его словам, а не к истошному воплю в своей голове, требующему немедленно убираться отсюда.
— Ты знаешь, что леди Элин — любимица графа Ольстера? — многозначительно сказал Брюс.
Эрик встретился с ним взглядом, заподозрив, на что намекает король.
— Да, — осторожно сказал он. — Полагаю, эта леди очень помогала отцу после смерти ее матери.
Брюс подался вперед:
— Готов поклясться, что он способен простить ей почти все. — Он задумчиво помолчал. — Две дочери замужем за шотландцами могут заставить его вдвое чаще закрывать глаза на наши дела. Что ты об этом думаешь?
Эрик застыл. Намерение короля не вызывало сомнений. «Задание», которое он имел в виду, было предложением жениться на Элли — даже если придется сделать это тайно. Брюс полагал, что Ольстер простит ее.
Если Эрик ждал поддержки Брюса, то он получил ее.
Но он твердо знал, что и без этого отправился бы за Элли. Недели мучительных страданий закончились. Он понял, что совершил ошибку. Оставалось только надеяться, что ему удастся успеть к ней до того, как она совершит еще худшую ошибку — уже непоправимую.
Но что, если Элли откажется разговаривать с ним?
Что, если она его не простила? У него скрутило внутренности. Что, если не удастся ее уговорить?
Он не мог допустить, чтобы это случилось.
Эрик улыбнулся. Своей прежней искренней улыбкой. Впервые за долгое время. Нужно только побыть с ней наедине, где он сможет помириться с ней и доказать свои чувства. Он знал подходящее место.
Эрик повернулся к Брюсу:
— Мне нужно немедленно ехать.
— Думаю, ты можешь отправляться, — с улыбкой ответил Брюс.
Эрик помедлил, вспомнив об упрямстве Элли.
— Это может занять у меня несколько дней.
— Думаю, тебе понадобится гораздо больше, — рассмеялся Брюс. — Постарайся использовать их с толком.
— Я уж постараюсь. — Эрик усмехнулся. — Каждую драгоценную минуту.
Стояло ясное солнечное летнее утро. Прекрасный день для свадьбы. Элли сидела перед зеркалом, глядя на свое отражение, в то время как ее служанка заканчивала укладывать ей волосы.
Она улыбнулась, если и не счастливая, то, по крайней мере, вполне довольная тем, как протекала ее жизнь последнюю пару месяцев. Она приняла правильное решение и определилась со своей жизнью.
Она даже перестала выглядывать в окно.
К тому времени как служанка закончила ее прическу — замысловатое сооружение из локонов, закрепленное усыпанным драгоценными камнями ободком, — и надела на нее изумительное темно-изумрудное дамастовое платье, сшитое специально к свадьбе, солнце уже вовсю светило в окно.
Темная тень накрыла ее, и Элли обернулась к окну. Но, ничего не увидев, решила, что это, должно быть, облако.
— Вам нужно еще что-нибудь, миледи? — спросила служанка.
Элли отрицательно покачала головой, восхищаясь ее работой, и мечтательно улыбнулась: и платье, и прическа делали ее очень красивой.
— Нет. Почему бы тебе не зайти к леди Матильде? Может быть, ей что-нибудь нужно.
Служанка кивнула и быстро вышла.
Едва закрылась дверь, как Элли почувствовала, что кто- то обхватил ее сзади. Сильная мужская ладонь зажала ей рот, прежде чем она успела закричать.
— Тише, — прошептал он ей на ухо, крепче прижимая ее к себе. — Я не причиню тебе вреда.
У Элли замерло сердце, когда она узнала голос, знакомый запах и каждый рельефный мускул на груди и руках, удерживающих ее.
Эрик.
Но что он делает здесь? И что более важно, как он сюда попал?
Боже милостивый! Должно быть, он проник через окно башни — добрых сорок футов над скалой плюс еще сотню футов до воды.
«Я не причиню тебе вреда». Она слышала это и раньше.
Элли попыталась вырваться, изо всех сил работая локтями, но без видимого успеха. Гранитно твердое тело не уступало ни дюйма.
— Обещаешь, что не будешь шуметь? — прошептал он.
Элли кивнула, и он ее отпустил, но тут же снова зажал ей рот, когда она открыла его, чтобы закричать.
Эрик шикнул на нее.
— Я так и думал, что ты можешь повести себя неразумно, и, к счастью, хорошо подготовился.
Он помотал перед ее глазами парой тонких шелковых полотнищ.
— Я надеялся, что в следующий раз, когда я свяжу тебя, это будет при других обстоятельствах. — Ее глаза широко раскрылись от возмущения, но он только рассмеялся. — Прости, дорогая, но нам нужно поговорить, и я не могу рисковать — вдруг ты не захочешь выслушать мои оправдания. Можешь сколько угодно верещать, когда мы будем далеко отсюда.
Оправдания? Когда он собирается во второй раз ее похитить? И она никогда не верещит.
Он ловко заменил ладонь шелковой повязкой, а затем связал ей руки. Скинув плед со своих плеч, он достал из-за пояса джутовый мешок и извиняющимся тоном сказал:
— Поскольку мы не можем выйти отсюда тем же путем, каким я проник, боюсь, эта мера необходима.
Когда Элли сообразила, что он собирается делать, она в страхе попятилась, но он ухватил ее за талию и натянул ей на голову мешок. Она извивалась и пинала его ногами, но он закинул ее на плечо, словно мешок с мукой, и завернулся в плед, чтобы прикрыть ее ноги.