— А-а. Тогда не знаю, — сухо ответила няня и закрыла двери.
События продолжали нарастать…
У входа в пансионат «Лесное озеро» Тамара столкнулась с Витей и озабоченно сказала:
— Хорошо, что вы здесь. Я сейчас звонила в город по таксофону. Он ее ищет. В детский сад заходил!
— Примем меры.
— А как там?.. — не договорила Тамара.
— Полный порядок.
— Скорей бы… — вздохнула она. — И отмучаемся.
Мимо них пробегали мальчишки, пасуя друг другу футбольный мяч. Один из них, белобрысый нахал, увидев высокую Тамару и коротышку Витю, прыснул от смеха и прошелся на корточках.
Витя возмутился и дал такого пинка мячу, что тот с высоты холма, описав гигантскую кривую над санаториями, упал в море!
Две старушки, вяжущие носки на лавочке, неодобрительно поглядывали на Витю с Тамарой и довольно громко хихикали:
— Стрекоза и муравей! Башня Крылова!.. Чего-чего?.. Башня!.. Она-то, ясно, башня, а он — в яслях плохо ел!
Лучшая подруга гневно покосилась на старушек и вновь повернулась к Вите:
— Надо опустить жалюзи на окне, отключить внутренний телефон, закрыть дверь на ключ!
Лена взглянула в окно, посмотрела на них и взволнованно заходила по номеру. Подошла к телефону и выхватила шнур из розетки. Заперла изнутри дверь на ключ, а ключ швырнула далеко во двор. Затем снова высунулась в окно. Тамары и Вити внизу уже не было. За воротами, метрах в двадцати от корпуса, в обе стороны шоссе ветренно проносились с обрывками мелодий легковые машины и поющие туристские автобусы. Люди вовсю наслаждались жизнью.
Лена убрала стаканы с блестящего подноса, выдернула шпильку из волос и начала выцарапывать на нем какие-то слова.
Тощий мужчина, сидевший на арбузах в кузове мчащегося грузовика испуганно удивился, когда ему прямо на колени со страшным звоном упал откуда-то с неба большой сверкающий поднос.
На нем было нацарапано «SOS» и еще что-то.
Он громким басом прочел:
— «СОС! Кто бы вы ни были, позвоните 41–57, скажите: Юрка, на помощь! Пансионат «Лесное озеро», номер 35, второе окно слева. Меня заперли! Лена».
Закрыв окно, Лена с треском опустила металлические жалюзи. Потом отломила у них раздвижную рукоятку и гордо уселась в кресле.
Мужчина с арбузной машины… А что бы сделали вы, получив такое послание на подносе? Так и он не успокоился до тех пор, пока не дозвонился до загадочного Юрки. Мало того, он еще и задержал грузовик, чтоб лично вручить послание адресату в условленном месте.
Безуспешно пытаясь остановить на дороге все попутные машины подряд, Юрка, к счастью, повстречал ремонтный дредноут Витиного напарника, правда, едущий в другую сторону. Дядя-достань-воробушка, хоть и знал Юрку, поначалу отказался подбросить его к пансионату «Лесное озеро», ссылаясь на неотложные дела. Но, увидав «SOS» на подносе, сразу же развернулся и заявил:
— Скорей садись! Чего волынку тянешь?! Пружина раскручивалась все стремительней. Тамара, а затем и Витя, настойчиво стучали в запертую дверь 35-го номера.
— Ленка, открой! — требовала лучшая подруга.
— Ключа нет, — наконец, послышался отрешенный голос Лены.
— Что с тобой?
— Ничего… Читаю.
— Что читаешь? — машинально спросила Тамара.
— «Анну Каренину»…
— Тебе еще рано, — обеспокоилась лучшая подруга. — Я для себя привезла.
— Пожалуйста.
И больше ни единого слова.
— Беги за ключом к дежурной, — тихо приказала Тамара Вите.
А ремонтная машина уже приближалась к пансионату.
— Нет дежурной, — нервно вернулся Витя к Тамаре. — Ушла куда-то. Отключилась… то есть отлучилась.
На бешеной скорости дредноут Дяди-достань-воробушка влетел в ворота «Лесного озера» и, резко затормозив, остановился впритык к стене.
— Лена! Не дури! — все еще требовала у двери на третьем этаже лучшая подруга. — Открой, слышишь?
Внезапно в номере послышались звон стекла, какой-то треск, шум. Тамара и Витя с разбегу что есть силы ударили плечами в дверь и рухнули, своротив ее с петель.
Поздно. Побег!
За сорванными жалюзи и выставленным окном уже опускалась выдвижная площадка ремонтной машины — на ней, как на капитанском мостике, стояли Юрка и Лена.
— Убежать от Лучшей подруги… — еле вымолвила Тамара.
— Я же его Лучший друг… — пробормотал Витя.
— Какое упрямство… Стойте! — опомнясь, кинулась вперед, чуть не выпав из окна, Тамара.
К «налетчикам» из глубины двора вовсю спешили дюжие вахтеры. Опускать площадку до конца было некогда, ремонтная машина резко рванула прочь. Лена схватилась за поручень. Юрка не успел, его сорвало с площадки. Но едва он коснулся ногами земли, как тут же нагнал машину. Влез в кузов, быстро взобрался по выдвижной трубе и снова встал рядом с Леной. Затем вынул из кармана большое красное яблоко, потер о куртку и дал ей. Она разломила пополам и поделилась с ним.
Ветер трепал их волосы, развевал одежду, они плыли в голубом небе, как знаменитая скульптура Мухиной «Рабочий и колхозница». Только в руках у них было не по серпу и молоту, а по половинке спелого яблока.
Тамара и Витя выскочили на дорогу и остановили грузовик, доверху заполненный пустой посудой.
— Стойте!.. Остановитесь, безумцы! — кричали они вслед беглецам, мчась за ними с веселым колокольным перезвоном.
Опустим подробности. Беглецы оторвались-таки от погони.
Очевидцы утверждали, что двое, высокая девушка и невысокий паренек, чуть ли не в последнюю секунду вскочили на автовокзале в отходящий автобус-экспресс «Ялта — аэропорт». Дальше их следы терялись.
Но в симферопольском аэропорту диспетчер вдруг припомнила «странную пару».
— Вроде вас, — усмехнулась она. — Они уже улетели.
— Куда? — спросила лучшая подруга.
— По-моему, в Москву.
Проверили по спискам пассажиров. Так и есть.
— В Москву-то зачем? — обернулась Тамара к Вите.
— Догадываюсь, — буркнул он. — Оттуда открыты пути на все пять континентов.
— Ты думаешь, что… — Она осеклась.
— Не думаю. Теперь уверен.
— Но… вдвоем?!
— Не одному же.
И они медленно пошли к выходу. Диспетчер насмешливо смотрела на них, они обернулись и ускорили шаг.
…На снежный аэродром метеостанции «Южный полюс-17» сел очередной самолет полярной авиации. Кроме грузов, он доставил еще и двух пассажиров.
Юрка и Лена проверяли показания приборов, стоящих в снегу на распорках, и гадали, кто бы это мог прилететь. Может, артисты или поэты? Давно гостей не было. Юрка приставил варежку козырьком к глазам. От самолета к ним смешно бежали два закутанных человека. Один выше, другой ниже.
Неужели?..
Да, это были Тамара и Витя. Юрка резко шагнул им навстречу:
— Что вам от нас надо?
— Вы за нами? — попятилась Лена.
— Мы — к вам! Нас там замучили… — Тамара взяла Витю за руку и нежно посмотрела на него. — Ведь мы…
Он широко улыбнулся.
— А я, оказалось, не однолюб, а двулюб. Лена с Юркой изумленно переглянулись.
Из-за ближних торосов удивленно глазели на всех них одноростовые «семейные» пары пингвинов.
Витя обиженно махнул рукой:
— Кыш!
…Этими словами Валерий Ураганов и закончил удивительную историю о тех, кто влюбляется не там, где надо, не так, как положено, совсем не вовремя, и даже не в тех, в кого следует.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Когда Валерий умолк, мы вдруг заметили, что в предбаннике нет кучерявого детины Глеба. Исчез. Так сказать, незаметно удрал по-русски.
— Даже не забыл одеться, — сказал толстяк Федор. В следующий банный день Глеб признался:
— Послушал я, послушал Валерика, и помчался свою жену искать. Еле нашел — у ее мамы. Помирились, уломал, — сиял он. — Поучительный пример!
Это заставило меня задуматься. Если уж на Глеба так подействовало… В назидание другим и пришлось записать по памяти рассказ водолаза. Правильно заявила бухгалтер детского сада, что на свою Лейли каждый должен смотреть глазами Межнуна. Или Меджнуна — не столь важно.
1988
ЭПИЛОГ
Заключительная история Ураганова
Как ни жаль, Дорогой читатель, а подошло время расставаться. Бог знает, когда еще свидимся. И свидимся ли? Хорошо бы, не в «Матросской тишине», на пребывание в которой я, кстати, как бывший матрос, имею законное право. А вообще-то для водолазов надо строить подводные тюрьмы. Но такие рассуждения могут завести далеко: шахтерам тогда подавай подземные тюрьмы, газовикам — газовые камеры, металлургам — остывшие доменные печи, оркестрантам — глубокие оркестровые ямы… И так далее.
Предвижу ваш коварный вопрос о работниках лесного хозяйства. Такого вопроса нет! С ними давно разобрались. Лесоповал есть лесоповал. Уж он-то не меняется ни в какие времена.