Я оглянулась, и заметила, как все уставились удивленно на нас. Бет смотрела, сдвинув брови, и совершенно не понимая, что происходит. Теренс от души веселился, он, скорее всего, тоже ничего не понимал, но его это и не тревожило. Френк и Питер, ухмылялись, думая, что это мы с Сеттервин воюем за Бреда. Ева тревожно сжимала руки, наверное, она была единственная, кто с самого начала следил за всем происходящим между нами четырьмя и, конечно же, переживала. Лари, сидя рядом с ней, не понимающе наблюдал за Сетти и Бредом, ползающих по земле. Лин почти не отличалась от Лари, ей было просто все равно, она тут же вернулась к еде.
И только выражение одних глаз прикованных к нам, мне не понравились. Оливье смотрела на всю эту картину оценивающе, и будто бы что-то выискивая. Я не сомневалась, что она поймет и заметит многое, но в отличие от Евы поймет превратно и искаженно.
Я встала и направилась к костру, чтобы подкинуть дров, но на самом деле, чтобы разрядить обстановку. Остальные словно по приказу сразу же вернулись к смеху и разговорам.
— Боюсь в этом году мы тут уже в последний раз, — сетовала Бет, — все собирались, собирались, и вырвались, чуть ли не в самый холод. Вечно нам выпадает на поход сырая погода.
— Я бы сказал, сегодня еще хорошо, — добавил Теренс, — как мы летом тогда на грозу нарвались, я думал, все палатки смоет. И все боялся, что впустую пропадут мои отгулы в минимаркете миссис Кофт.
— Но потом погода же изменилась, — вставил неожиданно Калеб, и я поняла, что он стоит совсем недалеко от меня.
Надо отойти от него, я стою слишком близко. Его пьянящий дивный запах доносится резковатыми волнами…дерзким нашествием, попробуй, отстранись…
Не получается…
Я медленно открыла глаза и уперлась взглядом в лицо Калеба. Увидела его глаза, темные в сумерках и бездонные, в которых отражался красный огонь костра и задохнулась.
Зачем он постоянно так поступает? Словно экспериментирует со мной, хочет добиться желанного эффекта. И какого же?
Я вновь ретировалась подальше от него.
Позже мы вернулись к костру, еда и посуда так и остались на столах, все было забыто. Теренс с парнями из колледжа пустились в пересказывание анекдотов. Но я не могла поддаться всеобщему веселью и улыбалась сквозь зубы, — я едва ли могла сейчас веселиться от души. Мне было трудно усидеть на месте, особенно когда рядом снова оказался Бред. Сеттервин же, словно в отместку мне и Бреду, оккупировала Калеба, и они оказались как раз напротив нас.
Я весь вечер старалась смотреть не на него, а обращать внимание на Бреда, который мне уже порядком надоел со своими тупыми историями, но это оказалось, ни чуть не заинтересовало Калеба. Когда до него долетали наши разговоры, он бурчал нам в ответ. Невозможно было смотреть на еще кого-нибудь кроме Калеба, когда он сидел рядом, и его присутствие было таким ощутимым. Невозможно, когда Сеттервин постаралась сесть к нему поближе, касаясь его руки. Я не хотела этого, однако ревновала его.
Через некоторое время я заставила себя подняться и покачнулась, словно только что проснувшись. Бред был тут как тут, но я увернулась от его рук. Калеб смерил меня насмешливым взглядом, я ответила ему таким же. Он демонстративно отвернулся к Сетти, я заметила движение Калеба и улыбнулась. К чему все это, он хотел добиться от меня всеобщего скандала, или хотел, чтобы я ревновала? Если бы он знал, насколько я приблизилась к первому и второму, наверняка потешил бы свое самолюбие.
Я пробиралась через кусты к туалету, когда навстречу мне вдруг вынырнула Оливье.
— Тебе нехорошо? — сухо поинтересовалась она.
Я кивнула, понимая, что ей на самом деле все равно как я себя чувствую. И надеялась, теперь она отстанет, но Оливье осталась на месте, видимо ей хотелось со мной о чем-то поговорить. Она смотрела на меня, не отрываясь, но смутить меня ей не удалось. В том настроении, что я была сейчас, смутить меня мог только неожиданно появившийся корабль инопланетян.
— Тебе нравиться мой брат? — поинтересовалась она в своей недружелюбной манере. Еще одно движение, отрепетированное Оливье — поднятая бровь, наверное, должно было меня заставить рассказать ей все как на исповеди. Да за кого она меня принимает? То, что я круглая, еще не означает, что тупа как медведь.
— А кому он не нравиться? — постаралась я увильнуть от прямого ответа.
Оливье насмешливо подняла светлые брови.
— Действительно кому?
Она ожидала от меня более откровенного ответа, но я продолжала молчать, и ей пришлось уйти, хотя я видела, что этот разговор не последний. Оливье не могла позволить мне отмолчаться.
Да что им всем сегодня от меня надо?! злилась я, пробираясь к туалету сквозь темноту и ветки. Меня уже просто тошнило от них всех, их доброты, косых взглядов и недомолвок.
Неожиданно одна их веток болезненно и оглушающе хлестнула меня по лицу, да так, что из глаз брызнули слезы. Я со злостью выругалась, очень надеясь, чтобы сейчас поблизости оказался кто-нибудь и спросил все ли в порядке. Вот сейчас я бы им сказала, как я в порядке!!!
Когда я вернулась к нашему лагерю, злая и раздраженная к разговорам добавился еще один звук — играла гитара. На ней играл Бред, и я как на автомате сразу же направилась к нему, хотя еще в лесу решила, отсесть от него. Калеб увидев это, разозлился. Я видела, как его губы поджались, а брови насупились. От смены его настроения Сеттервин съежилась и отодвинулась, а он был слишком занят разглядыванием моего лица, чтобы заметить это.
— Что с твоей щекой? — кратко спросил он, чем привлек внимание и других.
— Ветка, — сухо объяснила я, но он, почему-то обернулся к Оливье. Неужели решил, что это сделала она? Значит, тоже заметил ее ревнивые взгляды?
— Ничего себе ветка, — присвистнул Теренс, — выглядит так, будто бы на лицо тебе упало целое дерево.
— Спасибо, ты умеешь утешить, — слабо усмехнулась я.
— Ну, это я могу, — без должной скромности съехидничал он, чем заслужил удар локтем в бок от Бет. Подруга, так же как и все, взволновано принялась разглядывать мою покрасневшую щеку, только от чего теперь была та краснота, — от боли или стыда, не могла бы сказать и я сама.
— Хорошо, что на тебя действительно дерево еще не упало, с твоим-то везением, — хохотнул Калеб, и удивил тем самым меня очередной сменой своего настроения. Возможно, он намекал на ревностные взгляды стольких девушек вокруг, но этого не могли понять остальные. Некоторые из компании нахмурились стараясь понять в чем соль шутки.
— Я, знаешь ли, плохо вижу в темноте, — тихо отозвалась я, адресуя свои слова только ему.