завтра же, пока мы здесь, на Севере. А послезавтра отправимся домой.
− Но… Ваше Величество!
− Это несправедливо!
Недовольный рокот пронёсся среди гостей, но в открытую обвинить короля в вероломстве никто так сразу не решился. А король подошёл ближе к найтам и, отпустив руку Олинн, обратился к ним уже мягче, но всё так же уверенно.
− Что же, я услышал всех вас, а теперь и вы послушайте меня. Вы, верно, думаете, что я забыл слова, которые высечены у подножья Янтарного трона? Но я помню их — «Первый среди равных». Вы все получили сегодня немалую награду: земли, серебро, крепости и мою милость. Каждый из вас стал богаче. Вы растоптали своих врагов, тех, кто жёг ваши деревни и забирал в рабство ваших жён и детей. И теперь никто не отнимет у вас того, что по праву ваше. Вы получили не только богатство и защиту от набегов, но и удовлетворение. И отмщение! Разбитые щиты врагов и перекованные мечи. Белый Волк повержен, и больше нет угрозы ни Гранарду, ни Баллантайну, ни другим землям. Вы получили всё это, но забыли, что и мне тоже полагается награда и удовлетворение. И как «Первый среди равных» я имею право на то, чтобы выбрать её самому. А для меня награда — это не только штандарт с древом, что висит теперь над Олрудом и Бодваром. Я хочу, чтобы на Севере проросло моё семя, и мои дети по праву крови называли Илла−Марейну своей родиной. Поэтому я женюсь на северянке.
И это были те слова, против которых найты не могли подобрать возражений. Потому что каждый из них не так давно получил в этом зале из рук короля дары. И никто от них не отказался. Каждому король проявил уважение и оценил его заслуги. И теперь отказать королю в его доле добычи, в его праве, было бы несправедливо, потому что король должен брать свою долю первым. А Гидеон этого не сделал, оставив свой выбор напоследок.
Найты переглядывались и не знали, что сказать, ведь, возразив королю теперь, они проявят неблагодарность. Они колебались, не зная, как поступить правильно, особенно западные найты, чьи кланы пришли под знамёна короля не так давно. И тогда найт клана Ивы повернулся к Игвару и спросил:
− А что скажет командор? Как первый рыцарь королевских войск?
Игвар поднялся медленно и с натугой, опираясь кулаком о деревянный стол так, словно был ранен. Он посмотрел исподлобья на найтов, на короля, а потом на Олинн. И его взгляд, тяжёлый и тёмный, показался ей потухшим. Будто из него ушла куда-то вся прозрачная завораживающая зелень.
− Что же, − произнёс он устало и глухо, − король в своём праве. И если он хочет так поступить, Янтарный совет не может ему отказать в одобрении.
И от этих слов сердце Олинн рухнуло вниз. Казалось, что оно, словно глиняная чашка, ударившаяся о камень, разлетелось на тысячу кусков. А звезда в руке вмиг превратилась в кусок острого льда.
Игвар отдал её королю? Вот так просто?! А как же «я не отдам тебя ни королю, ни кому другому?!»
Она даже сама не ожидала, что ей будет так больно, и не думала, что заплачет. Зажмурилась сильно-сильно, чтобы удержать нахлынувшие слёзы. Защипало в носу, и ресницы намокли. И так внезапно захотелось убежать отсюда и спрятаться где-нибудь в кладовой или в лесу, в избушке Тильды, где угодно, лишь бы там можно было поплакать в одиночестве.
Ей казалось, что в это мгновенье, вот за эти слова она ненавидит Игвара стократ сильнее, чем за всё, за что ненавидела раньше.
— Благодарю, мой друг! Итак, перед вами моя невеста и будущая королева Олинн, — торжественно произнёс Гидеон. — Обряд проведём прямо завтра.
Король сжал её руку и положил на сгиб своего локтя, собираясь направиться к столу, а мысли Олинн заметались, словно стая испуганных птиц, загнанных в тесную клетку.
Что будет дальше? Удастся ли ей теперь сбежать? И согласится ли Гленн Нье'Лири увести у короля его законную невесту, прямо в ночь перед обрядом? Не испугается ли? Может, Игвар так сказал специально, чтобы не вызвать подозрений? Но…
Но его глаза не лгали. И звезда в её руке тоже лгать не могла. В этих словах Игвара было так мало притворства.
Но почему?! Почему?! Неужели он действительно отдал её королю? Или он всё-таки искусно притворяется?
Ей нужен был ответ прямо сейчас, но она не знала, как его получить. От волнения зашумело в ушах, и даже голова закружилась, а пальцы на руках и на ногах похолодели. И только ощутив, как ледяной воздух, точно змея, скользнул по спине между лопатками, Олинн поняла, что это вовсе не от волнения.
И в тот же миг со стороны входной двери раздался бархатный женский голос:
— Будущая королева Олинн?! Надо же… как много я пропустила за какие-то пару дней!
Олинн вздрогнула и обернулась. Из сумрака входной двери проступила женская фигура в тёмной одежде. Женщина шагнула в зал и, одним движением потянув завязки плаща, уронила его на пол.
Эта женщина не нуждалась в представлении, таких алых волос не было больше ни у кого на Севере.
Риган. Сестра короля Гидеона.
Её голос завораживал. Олинн никогда не слышала, чтобы в женском голосе было так много всего — и сладости обольщения, и твёрдости металла.
И если она представляла аловласую Риган злобной ведьмой, которая пьёт кровь своих врагов, ведь так рассказывал о ней Свен, то реальность оказалась полной противоположностью.
Риган была красива. Ненамного-то выше Олинн, статная. Женственные изгибы её фигуры мягко обрисовывал тяжёлый шёлк тёмно-красного платья, алые волосы струились по плечам, а сверху их скреплял и удерживал золотой обруч с россыпью красных камней. Красные камни были вплетены и в ожерелье на шее, а перстень на её пальце был точно таким же, как кольцо Гидеона. Изящный хольмгрег, золотое солнце на длинной цепи, чуть покачивалось в такт её шагам. Риган оказалась совсем не похожей на своего брата. Единственным сходством, пожалуй, были только глаза. Но в отличие от Гидеона, глаза у Риган были небесно-голубые.
Сестра короля прибыла со своей собственной свитой. Следом за ней из сумрака показались воины в тёмных плащах, а прямо позади Риган шёл худой мужчина, о котором Олинн мельком подумала, что, наверное, это и есть тот самый Низар, её советник. О нём сегодня рассказывал ей Гленн Нье'Лири. Это он привёз те самые красные камни, с которых всё