Я не хотел просыпаться. Я видел сон, где мне не причиняли боль, и никто не швырял меня. Стены были белыми, гладкими и чистыми, освещенными только морозным лунным светом, и кто-то нежным голосом тихо говорил со мной. Но в мою правую руку ворвалось жестокое покалывание, какие-то иголки и булавки, и сон начал отступать. Я медленно начал просыпаться. В комнате бормотали голоса.
– … но она может убедиться? – потребовала Мёрфи горячим шепотом.
– Это не моя область знаний, – прогрохотал Майкл. – А Вы, госпожа?
Тон Люччио был осторожен.
– Это – тонкая область искусства, – сказала она. – Но у девочки действительно есть дар.
– Тогда мы должны сказать что-то.
– Мы не можем, – сказала Молли тихим и грустным тоном, – Это не поможет. Это может даже хуже сделать.
– И ты точно знаешь это? – потребовала Мёрфи. – Это факт?
Я так устал, что видимо пропустил предложение или три в разговоре. Я поморгал глазами и неясно подумал, “ребенок знает, о чем она говорит. – Я завозился и нашел Мыша, лежащего на полу около кушетки, под самой моей рукой. Я решил, что заседание может минутку подождать. – О чем разговор?
Молли кинула Мёрфи взгляд, который сказал: понимаешь?
Мёрфи покачала головой и сказала,
– Я посмотрю, как там Кинкейд. – И она вышла, ее лицо застыло в каменном неудовольствии.
Мыш принялся усердно облизывать мою правую руку, собачий чистящий ритуал, который он иногда выполнял. Это как-то нейтрализовывало булавки и иглы, и я не стал спорить. Я все еще понятия не имел, что было с моей рукой. Я никогда не слышал ни о чем, похожем на этот случай, – но это не было ужасно неудобно, и этот вопрос не был главным в моем списке приоритета на текущий момент.
Никто не ответил на мой вопрос.
Тишина стала неуклюжей. Я неловко покашлял.
– Мм. Кто-нибудь знает, сколько времени?
– Почти полночь, – сказала Люччио спокойно.
Я ждал в течение минуты, но очевидно никто не собирался оказать мне услугу и вышибить меня из сознания снова, поэтому я приложил все усилия, чтобы проигнорировать все острые и тупые боли, и сел.
– Что сказал Никодимус?
– Он пока не ответил, – сказала Люччио.
– Неудивительно, – пробормотал я, расчесывая пятерней волосы. Я заснул, одетый в старые Майкловы треники и футболку, таким образом мои лодыжки были голые, а треники и футболки болтались на мне, как палатка. – Независимо от того, что они делают, чтобы держать Иву взаперти, не сомневаюсь, что сделать это довольно сложно. Я бы тоже отложил звонок до тех пор, пока не был бы уверен, что здесь все в порядке.
– Я тоже так думаю, – согласилась Люччио.
– Она в самом деле так опасна? – спросил Майкл.
– Да, – сказала Люччио спокойно. – Совет расценивает ее как значительную власть в ее собственном праве, равную, пожалуй, младшим королевам Дворов Сидхе.
– Если так, я думаю, что характеристика Стражей недооценивает ее, – сказал я спокойно. – У нее было всего ничего для работы, а она делала Тесу с командом похожими на пигмеев, пытающихся захватить слона. Если бы они не отключили ее полностью, я думаю, что она съела бы их живьем.
Люччио встревоженно нахмурилась.
– В самом деле?
– Вы, возможно, видели такое, – сказал я. – Я никогда не видел… Вы, возможно, видели.
– Если она так сильна, – сказал Майкл спокойно, – смогут ли они ее удерживать?
– О, да, – сказал я. – Конечно. Но им понадобится значительный круг и очень мощный ритуала в специально подготовленном месте. И это должно было быть чертовски безупречно, иначе она сломает его.
Молли расстроено сморщила лицо.
– Она не будет … не возьмет монету. Ведь нет? – Она переводила взгляд с Люччио на меня и обратно, а потом немного пожала плечами. – Потому что… это было бы очень плохо, если бы она так сделала.
Я посмотрел на Майкла.
– Падший ведь не может просто вскочить и сокрушить кого-то, не так ли? Просто захватить, без согласия?
– Обычно нет, – ответил Майкл. – Но все же есть обстоятельства, которые могут изменить это. Умственно отсталые люди могут быть восприимчивыми к этому. И другие вещи могут способствовать овладению. Наркотики, причастность к темным ритуалам, развернутый преднамеренный контакт с духами. Некоторые другие вещи.
– Наркотики, – сказал я устало. – Иисусе.
Майкл вздрогнул.
– Извини.
– Даже если душа уязвима для нападения, – сказал Майкл, – разум и воля могут бороться против агрессивного духа. Несомненно Архив оценивается как огромный ум и воля.
– Согласен. Но это не обязательно означает, что Ива поступит именно так. Когда она родилась, она уже была Архивом. У нее никогда не было надобности развивать ее собственные способности, ее собственную индивидуальность.- Я встал, качая головой, и начал беспокойно шагать по комнате. – Она сейчас беспомощна, вероятно, впервые в жизни. Одна. Напугана. – Я посмотрел на Майкла. – Ты думаешь, что эти … люди … не знают, как напугать маленькую девочку?
Его лицо исказилось и он опустил голову.
– А затем появится Падший и скажет ей, что может ей помочь. Что хочет быть ее другом. Что может заставить плохих людей прекратить причинять ей боль. – Я покачал головой и стиснул руки. – Возможно, она будет знать факты. Но эти факты не смогут ее утешить. Они не будут ощущаться как…
Я заморгал и посмотрел на Майкла. Потом на Молли. Потом я рванулся мимо них в кухню и ухватил блокнот Черити для записи покупок, который был прицеплен к холодильнику магнитом. Я нашел карандаш на верху холодильника и сел за кухонный стол, неистово сочиняя.
«Ива,
Ты не одна.
Кинкейд жив. Я в порядке. Мы придем за тобой.
Не слушай их. Держись.
Мы придем.
Ты не одна.
Гарри.»
– О, – сказала Молли, читая через мое плечо. – Это умно.
– Если это сработает, – сказал Люччио. – Она должна узнать это?
– Я не знаю, – сказал я. – Но я не знаю, что еще я могу сделать. – Я потер свой лоб. – Есть что-нибудь съедобное?
– Я приготовила жаркое, – сказала Молли.
– А съедобное что-нибудь?
Она дала мне подзатыльник, но не слишком сильно, и пошла к холодильнику.
Я сделал себе сэндвич. Я – американец. Мы можем съесть что угодно, если положить это между двумя кусками хлеба. С достаточным количеством горчицы я почти не чувствовал вкуса этого жаркого. В течение нескольких минут я был занят едой, я был достаточно голоден, чтобы в самом деле наслаждаться приобретением жизненного опыта, где Моллино жаркое терроризировало мой рычащий живот.
Зазвонил телефон.
Ответил Майкл. Он мгновение слушал и затем сказал мягко,
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});