Читать интересную книгу 1919 - Джон Пассос

Но черт побери у них все пулеметы на свете все печатные станки линотипы телеграфные ленты щипцы для завивки волос шикарные лошади "Риц" а мы ты я? с голыми руками и несколько песен не очень хороших песен plutot le geste proletaire

Les bourgeois a la lanlerne nom de dieu

[Буржуев на фонарь, черт подери (франц.)]

et l'humanite la futurite la lutte des classes l'inepuisable angoisse des foules la misere du travailleur tu sais mon vieux sans blague [и человечество, будущность, борьба классов, неиссякаемые страдания масс, нищета труженика, сам знаешь, старина, шутки в сторону (франц.)]

когда мы отправились домой были знобкие сумерки раннего лета среди подстриженных на манер восемнадцатого века деревьев я сидел на империале вагона третьего класса с дочерью анархиста (Патрик Генри наш наконец-то отдай или умри) славной девушкой ее отец сказала она никуда не отпускает ее одну нипочем не позволяет ей знакомиться с молодыми людьми все равно как в монастыре а она мечтает о свободе братстве равенстве о молодом человеке, который будет повсюду ее водить в туннелях мы кашляли от угольного газа и она мечтала об l'Amerique la vie le theatre [Америке, о жизни, о театре (франц.)] файф-о-клок о куренье фокстроте она была славная девушка мы сидели бок о бок на крыше вагона и смотрели на banlieue de Paris [предместье Парижа (франц.)] пустыню пряничных кирпичных домишек распластавшихся под широкими сумерками она и я tu sais mon ami [знаешь, друг (франц.)] но как это надо понимать, черт возьми.

НОВОСТИ ДНЯ XL

ПРЕСТУПНИК В ПИЖАМЕ ПЕРЕПИЛИЛ РЕШЕТКУ, ПЕРЕЛЕЗ ЧЕРЕЗ СТЕНУ, СКРЫЛСЯ

Итальянцы! Вопреки всем и всему помните, что в Фиуме зажжен маяк и что смысл всех речей сводится к трем словам; Фиуме или Смерть.

Criez an quatre vents que je n'accepte aucune transaction. Je reste ici centre tout Ie monde et je prepare de tres mauvais jours.

Criez cela je vous prie a tue-tete

[Кричите на все четыре стороны света, что я не пойду ни на какую сделку. Я остаюсь здесь вопреки всему миру, и я готовлю тяжелые дни. Кричите об этом, прошу вас, во все горло (франц.)]

в воззвании, призывающем вступать в ряды армии, упоминается о соблазнительной возможности заработать золотые нашивки, охотиться за крупной дичью и заниматься увлекательным водным спортом, помимо общих преимуществ, связанных с путешествиями по чужим странам

Chi va piano

Va sano

Chi va forte

Va'la morte

Evviva la liberta

[Идущий медленно - идет верно, идущий быстро

- идет к смерти. Да здравствует свобода (итал.)]

ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ В ИТАЛИИ - БЕДСТВИЕ, РАВНОЕ ПО РАЗМЕРАМ ВОЕННОМУ

девушки - члены ХСМЛ - имеют возможность путешествовать только на военных транспортах; часть флота выйдет в море навстречу Вильсону

ДЕМПСИ НОКАУТИРУЕТ УИЛЛАРДА В ТРЕТЬЕМ РАУНДЕ

Ils sont sourds.

Je vous embrasse.

Le coeur de Fiume est a vous

[Они глухи. Я обнимаю вас.

Сердце Фиуме принадлежит вам (франц.)].

ДЖО ХИЛЛ

Молодой швед по фамилии Хилстрем ушел в море, заработал себе мозоли на руках, плавая на парусниках и грузовых пароходах, научился говорить по-английски в кубриках пароходов, ходивших из Стокгольма в Гулль, грезил, как грезят все шведы, о Западе;

приехав в Америку, он нашел работу - чистить плевательницы в кабаке на Бауэри.

Он двинулся на запад, в Чикаго, и работал на машиностроительном заводе.

Он двинулся на запад и шел вслед за сбором урожая, околачивался в посреднических конторах, переплатил немало долларов, чтобы получить место на стройке, переходил с места на место, когда харчи были больно поганые, или хозяин больно свирепый, или клопов больно много в бараке;

читал Маркса и устав ИРМ и грезил о создании нового общества в скорлупе старого.

В Калифорнии он участвовал в стачке на Южной Тихоокеанской (Кейси Джонс, два паровоза, Кейси Джонс), играл на гармонике у входа в барак по вечерам после ужина (Долгогривые попы день и ночь подряд), навострился подбирать мелодии к бунтарским словам (В единенье наша сила).

На побережье, в бараках, ночлежках, лесах безработные бродяги, члены профсоюза "Индустриальные рабочие мира", начали распевать песни Джо Хилла. Их пели в окружных тюрьмах штатов Вашингтон, Орегон, Калифорния, Невада, Айдахо, на скотных дворах Монтаны и Аризоны, их пели в Уолла-Уолла, Сан-Кинтине и Ливенуорсе, создавая новое общество в оковах старого.

В Бингэме, штат Юта, Джо Хилл организовал единый большой союз рабочих "Ютаской строительной компании", добился новых расценок, сокращенного рабочего дня, лучшего харча (Ангел Морони (*98) любил рабочих организаторов не больше, чем их любила Южная Тихоокеанская).

Ангел Морони подвигнул сердца мормонов обвинить Джо Хилла в убийстве бакалейщика Моррисона. Шведский консул и президент Вильсон добились пересмотра дела, но Ангел Морони подвигнул сердца Верхнего суда штата Юта утвердить приговор. Джо Хилл сидел в тюрьме, продолжал сочинять песни. В ноябре 1915-го его поставили к стенке тюремного двора в Солт-Лейк-Сити.

"Не оплакивайте меня, организуйтесь", - были его последние слова, обращенные к трудящимся ИРМ. Джо Хилл встал к стенке тюремного двора, взглянул в дуло винтовок и скомандовал "огонь".

Его облекли в черный костюм, крахмальный воротничок и галстук бабочкой, перевезли в Чикаго, устроили ему пышные похороны и сфотографировали его прекрасную каменную маску, глядящую в будущее.

Первого мая его прах развеяли по ветру.

БЕН КОМПТОН

История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов (*99).

Старики были евреи, но в школе Бенни всегда говорил нет, он не еврей, он американец, потому что он родился в Бруклине и жил в Флетбуше на 25-й авеню, 2531, и у них был собственный дом. Когда он был в седьмом классе, учитель сказал, что он косит, и послал его домой с запиской, папаша отлучился из ювелирной лавки, где с лупой в глазу чинил часы, и повел Бенни к оптику, который накапал ему чего-то в глаза и заставил читать крохотные буквы на белой таблице. Папаша был, кажется, польщен, когда оптик сказал, что Бенни придется носить очки.

- Глаза часовщика... как у отца, - сказал он и потрепал Бенни по щеке.

Стальные очки давили Бенни на нос и резали за ушами. Ему стало смешно, когда папаша сказал оптику, что раз мальчик носит очки, то он уже не будет таким лодырем и бейсболистом, как Сэм и Исидор, а будет усердно заниматься и станет адвокатом и ученым человеком, какие бывали в старину.

- Может быть, даже раввином, - сказал оптик, но папаша сказал, что раввины - бездельники и пьют кровь из бедняков, он и старуха едят кошер и блюдут субботу по примеру отцов, но синагоги и раввины... он презрительно чмокнул губами.

Оптик рассмеялся и сказал, что лично он - свободомыслящий, но простонародью религия необходима. Когда они вернулись домой, мамаша сказала, что очки ужасно старят Бенни.

- Эй ты, четырехглазый! - заорали Сэм и Изи, когда пришли домой, распродав свои газеты, но на следующей день в школе объяснили всем ребятам, что издевательство над человеком, носящим очки, карается тюремным заключением. С того дня как Бенни начал носить очки, он стал очень хорошо учиться.

В средней школе он руководил дискуссионным кружком. Когда ему было тринадцать лет, папаша тяжело заболел и год не работал. Они выехали из дома, который был почти уже целиком оплачен, и поселились в квартире на Миртл-авеню. Бенни по вечерам работал в аптекарском магазине. Сэм и Изи ушли из дома. Сэм поступил в скорняжную мастерскую в Ньюарке. Изи стал шляться по бильярдным, и папаша сам выгнал его. Он с детских лет увлекался атлетикой и теперь сдружился с одним ирландцем по имени Педж Рили, который хотел сделать из него боксера. Мамаша плакала, а папаша запретил детям произносить его имя, тем не менее вся семья знала, что Глэдис, старшая, работавшая стенографисткой в Манхэттене, время от времени посылала Изи пять долларов. Бенни выглядел старше своих лет и думал только об одном как бы заработать побольше денег, чтобы старики опять могли жить в собственном доме. Когда он вырастет, он будет адвокатом и сразу заработает кучу денег - тогда Глэдис бросит службу и выйдет замуж, а старики купят большой дом и будут жить за городом. Мамаша часто рассказывала ему, как она в дни молодости на родине ходила с подругами в лес за земляникой и грибами и заходила на ферму и пила молоко, теплое и пенистое, прямо из-под коровы, Бенни решил разбогатеть и повезти всю семью куда-нибудь на дачу, на какой-нибудь летний курорт.

Когда папаша окреп настолько, что смог опять взяться за работу, он арендовал половину двухквартирного дома в Флетбуше, чтобы избавиться по крайней мере от шума воздушной дороги. В том же году Бенни кончил среднюю школу и получил награду за сочинение на тему об американском государственном строе. Он очень вытянулся и похудел и страдал отчаянными головными болями. Старики сказали, что он слишком быстро растет, и повели его к доктору Кохену, который жил в том же квартале, но принимал в центре города близ муниципалитета. Доктор сказал, что ему нельзя работать по ночам и вообще слишком много заниматься, а нужно проводить побольше времени на воздухе и укреплять тело.