Читать интересную книгу Город холодных руин - Марк Ньютон

Справившись с первым натиском, культисты развернули свою марионетку туда, где еще оставались окуны, и монстр принялся давить их, топтать и сбрасывать в море. Вода в гавани покраснела от крови.

Но радоваться было еще рано, и поздравлять друг друга поводов тоже не было.

Солдаты бросились вперед подбирать своих раненых. Целая шеренга носилок скоро потянулась к центру города.

Вдруг пошел густой снег.

Абарис выпустил контролирующее устройство, и монстр замер. Старик и не заметил, когда он успел так возбудиться: его грудь ходила ходуном, лоб блестел от пота.

За холодным снежным пологом маячили новые суда захватчиков, на взгляд Абариса – штук около двадцати. Он снова почувствовал странную отрешенность. Даже он, привыкший иметь дело со смертью, внутренне содрогался при мысли о том, какая судьба может постичь этот город.

В воздухе что-то просвистело, и дом позади них взорвался, на улицу посыпалась груда камней. Рамон повернулся в ту сторону, откуда прилетел снаряд. Последовал новый взрыв, но Абарис не понял где. Один из лучников громко вскрикнул. Он поспешно обернулся и услышал пронзительный свист, и тут же крыша под его ногами вздрогнула и подскочила, а дом начал заваливаться набок. Абарис схватил за руку Рамона, и они вместе погрузились в тучу щебня.

Бринд издалека наблюдал, как медленно оседает чудовищный призрак, точно пьяный гуляка, которого под утро не держат ноги. Что бы это ни была за штука, помочь им она уже не сможет, но он радовался, что она хотя бы какое-то время была на их стороне. Ночные гвардейцы выстроились вдоль края обзорной площадки на стене цитадели и оттуда наблюдали кровавую бойню в снегу. Многим из них уже не терпелось ринуться в бой, но Бринд позволит им сделать это не раньше, чем первые ряды обороны будут полностью уничтожены.

Важнее всего для него сейчас было иметь полную картину сражения. Донесения гаруд подтвердили, что ни одно вражеское судно не направляется в сторону ближайших поселений, расположенных вдоль побережья. А значит, вся мощь этой атаки направлена на один-единственный крупный город; из этого следовало, что целью нападения является его полное уничтожение. Поскольку никаких атак на подъездные пути, которыми в город доставлялось продовольствие, также предпринято не было, враги, по всей видимости, не планировали долговременную осаду. Тотальное истребление – вот что им было нужно.

В новый план Бринда входило подвести линию обороны имперских войск так близко к противнику, как это физически возможно. Это заставит их отказаться от использования бомб из боязни нанести слишком большой урон своей армии – если, конечно, у них есть хоть какое-то представление о морали.

Наконец с востока потянулись гаруды, неся сконструированные культистами механизмы бренна, о которых он давно просил. Десять крылатых воинов вошли в воздушное пространство над Виллиреном, и Бринд заметил, как они стали менять курс, чтобы не уронить реликвии на своих.

Когда они выстроились над портом Ностальжи и сбросили бренна, раздался взрыв, от которого содрогнулась даже крепость. Десять раз почва города всколыхнулась под ногами защитников и нападавших, но никто из гаруд не пострадал, и все они спокойно скрылись в западной части небосклона.

Надежды Бринда на то, что усилия защитников города не будут напрасны, пошатнулись, когда он насчитал еще около двадцати пяти вражеских кораблей, идущих к берегу.

Глава сорок четвертая

Следователь Джерид собирал вещи в пыльном номере полуразвалившейся гостиницы. Они с Марисой провели здесь несколько хороших, безопасных ночей, и Джерид странным образом успел привязаться к этому месту, хотя и понимал, что оно того совершенно не заслуживает.

Вдали раздавался и снова стихал грохот взрывов, из-за расстояния казавшийся не вполне реальным, под окном время от времени проходили маршем солдаты или ополченцы.

Он уйдет с одним маленьким заплечным мешком, хотя непонятно, куда его девать в бою. Может, тем, кто не входит в регулярную армию, предоставят комнаты? Или у них будет одна большая спальня на всех? Будет ли у них вообще время для сна? Но он рассудил, что эти вопросы как-нибудь решатся. В конце концов, командующий Латрея производит впечатление человека, который знает, что делает.

Джерид проверил свой арбалет и повесил его на спинку кровати, рядом с пучком болтов. Затем проверил ножи, рассованные по сапогам. На нем была лишь плотно прилегающая туника, инквизиторское одеяние он, аккуратно сложив, оставил на кровати. Понадобится ли оно ему еще когда-нибудь? Только вчера он ловил преступников, а сегодня… Все изменилось так быстро.

К нему подошла Мариса. Эту женщину он любил десятилетиями, продолжал желать и сейчас и, глядя на нее, чувствовал, как захлестывают его эмоции и в горле встает комок.

– Я хочу пойти с тобой. – Мариса сжала его руки в своих.

– Нет. – Джерид медленно покачал головой, закрыв глаза, чтобы не видеть ее взгляда. – Это я затащил тебя в такую даль, втянул в этот кавардак. Поэтому я хочу, чтобы у тебя, по крайней мере, был шанс из него выбраться.

– Но я умею драться – я ведь спасла тебя, ты разве забыл?

– Мариса, я знаю, что после тех тренировок, на которые ты ходила, ты, скорее всего, лучший боец, чем я. Но мне казалось, что мы все уже обсудили.

Тот разговор длился несколько часов. Они договорились, что в тоннелях, ведущих прочь из города, от нее будет больше пользы. Джерид говорил жене, что среди беженцев наверняка найдутся насильники и воры и должен же кто-то защищать от них остальных, нельзя, чтобы все лучшие бойцы оставались на поверхности. В тоннелях будут женщины, дети, мужчины, нуждающиеся в помощи и защите, а ведь ни одна из крупнейших банд не предложила своих услуг даже в этом деле.

Он отдал Марисе свой запасной инквизиторский медальон, знак, который ей может пригодиться больше, чем ему. Она вздохнула и посмотрела на мужа большими черными глазами. И сколько всего ожило в этом взгляде, сколько былых разговоров он ему напомнил! Джерид нежно поцеловал ее, втянул носом запах ее волос. Как странно, что именно таких мелочей, на которые он почти не обращал внимания в повседневной жизни, ему будет не хватать сильнее всего. А еще он очень боялся, что в час его смерти Марисы не окажется рядом.

Болезненное это было прощание.

Однако надежда на скорую встречу, пусть и слабая, не покинула их, и они договорились, где и когда встретятся после войны: за Ониксовыми Крылами и костяными воротами, в одном из их любимых бистро. Или, если город будет разрушен, в одной деревеньке, которую Джерид обозначил на наспех нарисованной им самим карте.

Мариса ушла первой, оставив щемящую пустоту, и время в гостиничном номере словно остановилось.

Джерид надел шляпу и вышел на улицу. Повсюду вокруг него по узким тротуарам брели закутанные в теплую одежду люди с тоской на лицах. Не считая отчаянного плача тех, кто уже потерял родных и любимых, город был странно тих. Напряжение, разлитое в воздухе, было почти осязаемо. Раздался новый взрыв, звуки боя докатились издалека – но на этот раз не из такого далека, как прежде.

Виллирен ведь не его родина, так почему он вообще идет воевать за него? И тут же понял: он поступает так потому, что так велит ему долг. То же моральное чувство, которое десятилетиями не давало ему уйти из инквизиции. Своя выгода – не главное. Если бы все действовали, исходя только из того, что кому выгодно, не было бы ни отрядов ополчения, ни спасательных лодок у берегов, ни бесплатного супа для голодающих. Джериду пришлось даже посмеяться над собой. Следователь Румекс Джерид: новоявленный философ.

Где-то возле Альтинга Джерид осознал, что его подхватил поток ополченцев-новобранцев. Мужчины, женщины и дети шли сквозь метель, опустив головы и упрямо набычившись, лица одних выражали решимость, других – печальную отрешенность. Все эти люди направлялись к старым зданиям вокруг цитадели, и чем ближе к цели, тем больше их становилось. Улицы здесь утратили привычную прямизну, они петляли и извивались, как змеи, местами нельзя было пройти из-за обломков, которые солдаты грузили на тачки и отвозили на строительство баррикад. Ряд за рядом стояли верховые драгуны; ожидая приказа идти в бой, они лишь слегка ерзали в седлах, но лица их – закаленных профессионалов – не выражали никаких эмоций.

Десятки людей в военной форме стояли повсюду с табличками в руках; спокойно и терпеливо они записывали имена подходивших к ним ополченцев, направляя всех к Старому кварталу. Люди брели, куда им было указано. Среди них присутствовали и румели. Джериду велели встать в очередь с остальными; в очереди царила такая тишина, словно в конце ее каждого ждал эшафот.

Молодой солдат молча внимательно оглядел его с головы до ног и записал его имя и другие подробности.

– Сержант, разве с нами, румелями, что-то не так? – спросил у него Джерид. – Я замечал, что в этом городе к нам плохо относятся.