Читать интересную книгу Город холодных руин - Марк Ньютон

Пробежав немного, она нырнула в узкий переулок и высунулась оттуда поглядеть, как обстоят дела.

Сплошной ряд домов вдруг наклонился вперед, точно пьяный, и, покачавшись немного, лег на мостовую, похоронив под собой всех уцелевших после взрыва пришельцев.

Клубы дыма и облака штукатурки скрыли от нее дальнейшее, но, когда немного развиднелось, стало ясно, что сотни пришельцев растерзаны на куски без единой жертвы со стороны защитников города. Беами почувствовала прилив адреналина при мысли, что она в одиночку пусть ненадолго, но все же отсрочила вторжение, и она не могла понять, почему ее бьет дрожь, а из глаз льются слезы.

Из дыма выскочил Люпус, по-прежнему верхом, и, наклонившись, подхватил ее и посадил позади себя. Она обхватила его обеими руками за талию, прижалась щекой к его спине, и они поскакали в относительную безопасность цитадели, пробираясь сквозь шеренги солдат, которые уже шли вперед, чтобы занять оборону.

Краем глаза она заметила Абариса и Рамона, они вразвалочку двигались туда, откуда она только что вернулась.

В цитадели они сразу направились к одной из широких арок, окружавших квадрат внутреннего двора. Люпус спешился, помог ей сойти, передал повод коня товарищу. Отнес ее в какую-то комнату, опустил там на кресло, заботливо укутал одеялом.

Беами лихорадило, ее лицо было мокро от слез, хотя она давно уже не плакала.

– Беами, я поражен тем, что ты сделала, – прошептал он восхищенно.

Но его слова, как и все прочие звуки, донеслись до нее словно издалека.

Пока они шли по улице, где их то и дело обгоняли толпы солдат, Абарис держал за руку своего многолетнего возлюбленного, Рамона.

– Мы теперь на войне, мой милый, – сообщил ему Абарис. Над маячившими повсюду шлемами солдат-пехотинцев ему были видны металлические корпуса неприятельских судов. – Как ты, готов запустить свою машинку?

Рамон сунул руку себе под широченный черный плащ, где у него на поясе висели две сконструированные им оживляющие реликвии. Они выглядели как два металлических ручных ловца снов – бронзовые круглые рамки диаметром в ширину ладони, заполненные переплетением каких-то нитей и украшенные пластинками слюды. Реликвии носили название «эиджи», и по одной на каждого их должно было хватить. Абарис оглянулся в поисках подходящей точки обзора и показал Рамону, что им надо подняться по внешней лестнице трехэтажного беленого здания впереди.

Неспешно пройдя между солдатами, они, так же не торопясь, влезли по лестнице на плоскую крышу, откуда полюбовались открывшимся им видом будущего поля сражения. Слева и справа от них на соседних крышах расположились десятки лучников в коричневой с зеленым драгунской форме, которые непрестанно стреляли вниз. Время от времени то к одному, то к другому из них подбегал посыльный, клал рядом со стрелком новый наполненный колчан, забирал пустой и так же поспешно удалялся.

Прямо перед ними домов не было: две линии зданий рухнули после того, как там поработала эта изумительная женщина, Беами. «Очень впечатляет, – заключил про себя Абарис, – когда кто-то может оказывать такое воздействие. Исключительно сильный культистский прием – использование механизмов на базе бренна для расчленения естественного мира». Сам он был далек от этой стороны их дела, но всегда мог оценить хорошую работу.

Внизу кипела битва, разрывая уши своим громом. Словно реки закованной в металл плоти, имперские полки стекались на бывшие улицы, заваленные искореженными обломками домов и мусором. Драться на такой территории было неудобно и людям, и их врагам. Серые корабельные корпуса – кстати, материал, из которых они были построены, Абарису был совершенно незнаком – высились над портом, гладкие и неотличимые один от другого. Так называемые окуны выползали из безразмерных, по видимости, трюмов, но, поскольку их тут же расстреливали или рубили на куски защитники города, им никак не удавалось собраться в отряд для продвижения вглубь. А еще Абарис обратил внимание на бывших при них румелей: краснокожие воины в черных доспехах с большей осторожностью ступали по каше из мертвецов.

Мертвые…

Пехотинцы продвигались вперед сомкнутыми рядами, казалось, в таком плотном строю невозможно маневрировать, в то время как передние падали, порубленные саблями или искромсанные клешнями. А сзади напирали все новые и новые – источник будущих мертвецов представлялся неисчерпаемым. За пехотинцами ехали верхом драгуны с копьями и палицами. Абарис удивился такой странной тактике: рано еще для кавалерии. Вскоре они оказались в передних рядах и некоторое время действовали успешнее, чем пехота: кони топтали окунов, всадники палицами дробили панцири и раскалывали их на куски. Войска маневрировали. Беззвучно начали падать лошади. Абарис на своей крыше чувствовал себя таким далеким от всего происходящего, точно смотрел театральную постановку. Крики умирающих, зычные голоса командиров мешались в единый оглушительный шум. Люди умирали без счета. Оба культиста были хорошо знакомы со смертью, но в таких масштабах видели ее, пожалуй, впервые; и все же им надо было еще подождать, чтобы их предприятие достигло своей цели.

– Что ж, дорогой, начнем, – объявил Абарис, и Рамон поднял обе эиджи.

Абарис, пошарив у себя под плащом, извлек два зарядных устройства, которые вставил в специальные прорези в приспособлениях Рамона. Потом взял у него одно.

Рука об руку, ловя изумленные взгляды лучников с соседних крыш, Рамон и Абарис следили за тем, как неяркий световой луч опускался на мешанину тел внизу. Сражение не утихало, краем глаза Абарис заметил, как упала чья-то отрубленная рука; кишки другого размазались по стене; отсеченная женская голова, отлетев, наделась на осколок оконной рамы, как на пику.

Неприятель уже валом валил на улицы, не соблюдая и видимости боевого порядка. Румели выкрикивали что-то на непонятном языке, отчего у Абариса сложилось впечатление, что они командуют остальными. В настроении врага явно наступил перелом.

Куски начали собираться не сразу, но все же постепенно потянулись друг к другу – так бывало всегда… Конечности срастались. Руки к ступням, ступни к бедрам, грудные клетки надевались на органы, фрагменты больших берцовых, плечевых и бедренных костей сливались воедино. Влажно блестящая тварь начала расти позади атакующих, озирая картину боя глазами из медленно ворочающихся черепов. Казалось, из отрубленных частей и мертвых тел сложился единый гигант, на самом же деле он был не один, их были десятки.

Соединенная между собой, плоть мертвецов вновь обрела жизнь.

Подхватив с земли несколько трупов, гигант размазал их по своему телу, впитывая кровь. Опустив плечи и согнув колени, но оставаясь при этом выше всех окрестных домов, он медленно двинулся вперед по улице, а Рамон и Абарис вели его при помощи световых нитей. Они испытывали его силу, корректировали его движения, осторожно пробовали, что он может, а что нет. Пока он, подволакивая ноги, двигался по прямой, направляясь к ним, культисты подошли ближе к краю крыши, чтобы сохранять панорамный обзор.

Огромная чудовищная марионетка.

Управление ею возбуждало обоих некромантов, но они лишь обменивались понимающими взглядами – слова тут были не нужны.

Они привели ее в действие.

Жуткое существо пригнулось и, смахнув для начала из седел всех румелей, принялось по одному поднимать в воздух окунов, сдавливая их своими ручищами так, что у тех лопались панцири. Жертвы испускали дух, а их истекающими кровью останками чудовищный голем достраивал свое тело по эту сторону бытия.

Голем взмахнул руками, задев ими крыши домов по обе стороны улицы, и оттуда на врага посыпался дождь из черепицы вперемешку с обломками каменных парапетов. И он с нескрываемой радостью шагнул в гущу окунов.

Те сосредоточились на невесть откуда взявшемся неприятеле и начали ожесточенно рубить его ноги, вонзая мечи, топоры и клешни в его составную плоть.

Но этот противник давно уже не чувствовал боли.

Нагибаясь, он разрывал на куски до пятерых захватчиков сразу, потом отряхивал их с себя, точно крошки хлеба, а их кровь потоками стекала в море – улица здесь шла под уклон. Откинувшись назад и качаясь на дрожащих, точно желе, ногах, голем, казалось, с удовлетворением созерцал плоды своих деяний.

Ряды захватчиков и защитников дрогнули, никто как будто понять не мог, что означало появление между ними этой новой силы. Нарастающая тревога повисла над полем боя.

Драгунский офицер скомандовал своему отряду отступление, и его солдаты, сохраняя непрерывно действующую линию обороны, начали отходить по кривым и неудобным улочкам этого района. Все пути, которыми враги могли пробраться к центру, были тщательно забаррикадированы и хорошо защищены. Лучники свешивались из окон, готовые мгновенно снять любого, кто последует за отступающими драгунами, но врагов стало заметно меньше.