Читать интересную книгу Город холодных руин - Марк Ньютон

От одного прикосновения его клинка доспехи окунов трескались, словно яичная скорлупа, направо и налево летели отрубленные чужие руки. Жуткие хари сменяли друг друга в прорезях его забрала, но среди них то и дело возникали лица румелей, очень похожих на тех, кого он знал в привычном ему мире, и от этого армия врага из абстрактной сделалась до боли конкретной. Он видел, что его противникам тоже страшно, замечал, когда их покидала надежда, но продолжал парировать сыпавшиеся на него со всех сторон удары и, привычно работая клинком – удар, поворот, блок, – вырвался из свалки.

Бринд ненадолго остановился, оценивая положение, после чего приказал своим людям сменить тактику. В ответ они окружили его конным строем и стали плотной группой пробиваться вперед. Избиение врага продолжалось, и командующий, наблюдая за этим, ощутил приток необходимого ему адреналина. Его обработанный культистами меч резал доспехи, словно масло. Клинок входил в мякоть, брызгала кровь, острие утыкалось в позвоночник, раздавался треск. Что-то пронеслось мимо: чужой меч свистнул у него над ухом. Поворот, его меч вошел в чужое тело, ему на руку выпали кишки.

Он чувствовал, как по его лицу вперемешку стекали собственный пот и чужая кровь.

Не смотри на мертвых.

Улица была завалена телами, отовсюду слышались стоны, лязг метала. Наступило всеобщее изнеможение.

Все двигалось и мелькало, трудно было сразу понять, что именно происходит, однако вскоре он разглядел, что находится в тылу сражения. Ничего, главное, что ушедшие вперед гвардейцы теснили врага стремительно и неумолимо. Они буквально разметали ряды окунов.

Тут подоспела поддержка с воздуха и осыпала захватчиков бренна-бомбами. У дальних строений послышались взрывы, вспыхнули яркие световые шары, взметнулись вверх языки пламени. В зоне падения снарядов он увидел множество обугленных вражеских тел.

Снайперы на крышах продолжали стрелять до тех пор, пока несколько сотен краснокожих румелей и окунов не полегли все до одного, но и потом всякого, кто еще подавал признаки жизни, настигала беспощадная стрела.

Бой отодвинулся дальше. Трупы неприятелей густо устилали землю. Ночные гвардейцы наконец остановили наступление и отошли. На освободившемся пространстве тут же соорудили баррикаду, и уже обычные солдаты кинулись к ней занимать позиции.

Внезапно наступила тишина. Буря миновала, и Бринд, тяжело дыша, упал на колени посреди обледеневшей улицы. Не ощущая никакой связи с тем, что сейчас произошло, он поднял забрало.

После минутной передышки он смог оценить урон, понесенный его отрядом: погиб один человек. Это был Брокс, всего тридцати лет от роду; у него была отрезана голова, тело искромсано копытами.

Улица походила на фрагмент ада, перенесенный прямо в Виллирен. Куски тел и осколки доспехов устилали мостовую. Вдалеке чернели обугленные стены. У одного из драгун началась шоковая реакция: он стоял у стены, обхватив себя руками, и дрожал; светлая каменная кладка за его спиной была вся забрызгана кровью.

Среди гвардейцев были раненые, но главное, что они остались живы. Легкие ранения уже затягивались прямо на глазах, а теми, что оказались более серьезными, вот-вот займутся врачи. Все его солдаты должны быть готовы к новому бою, и скоро. С грустью взглянув на останки четырех вороных скакунов, он отдал приказ положить их в ближайший погребальный костер.

В жутковатой тишине линия фронта была передвинута дальше, вглубь вражеских позиций. Операция была признана удачной, и гвардейцы вернулись в цитадель.

Наступил вечер, передний край обороны твердо держался там, где его оставил элитный отряд. Пламя погребального костра отражалось в глазах Бринда, наблюдавшего за тем, как огонь пожирает тело Брокса, отпуская его душу в небеса. Кто-то из его отряда только что сообщил ему, что боевой дух горожан укрепился и оптимизма у защитников города прибавилось.

Сам Бринд не был слишком уверен в успехе, однако враг уже не казался ему абсолютно чуждым, как прежде; у него даже появилась надежда, что с ними все же удастся договориться. Для этого надо захватить как можно больше их пленников, а потом использовать их как наживку для начала ведения диалога.

Тем не менее ни одна сторона не готова была продолжать боевые действия по ночам, что вполне устраивало Бринда, сомневавшегося в эффективности действий своей армии в темноте.

Вернувшись в цитадель, он с тревогой узнал, что в море показались еще корабли, направлявшиеся к городу. Да наступит ли конец этой напасти? И что этим нелюдям вообще нужно от города, хотелось бы знать?

В обсидиановом зале ночные гвардейцы собрались за большим столом на военный совет. Все жадно поглощали пищу, какая была, кто-то принес и эля, но к нему даже не притронулись. После еды воцарилось молчание: солдаты занимались полученными в бою ранами, да и по погибшим товарищам еще горевали.

Смок, как обычно, сразу заговорил о лошадях – как им нелегко приходится. Син, похоже, получил удовольствие от возможности познакомиться с новой для себя техникой врага в прошедшем бою. Бруг все время сворачивал разговор на слабые места противника.

– Сколько еще мы сможем протянуть? – спросил Нелум. – И что будет, если нас перебьют? Они дерутся как единый организм, словно общаются друг с другом телепатически. Что можно предпринять против организации такого уровня? Если нас не станет, город обречен.

– Не обязательно, – возразил Люпус. – Драгуны удерживали фронт и до нас.

Затем на обсуждение была снова поставлена идея вторичного использования магических усилителей, против чего никто в принципе не возражал. Под конец поступило сообщение о том, что окуны окружили гражданских, захватили их и заперли в бывшем рыбном складе в районе Шантиз. Никто не знал, какая судьба ждет пленников: казнят их или используют в качестве заложников. Захвачено по меньшей мере сто человек.

Глава сорок седьмая

Сразу после заката произошла небольшая стычка. Два вражеских разведчика-румеля появились на пустой площади, сделав первый шаг на пути к выяснению глубины и плотности обороны имперских войск.

Но краснокожие и не подозревали, что за ними уже следили румели Первого нерегулярного полка. Укрывшись в руинах разбомбленной пекарни, они как раз озирали напоследок площадь перед наступлением тьмы.

Ладно, паршивцы, ближе вам не подобраться.

Высунувшись из своего укрытия позади баррикады из щебня, Джерид сделал своим знак открыть огонь. Вокруг стояла относительная тишина, и вдруг посыпались арбалетные болты, застучали по камням мостовой, разбили окно перевернутого фиакра и настигли двоих разведчиков. Одному попали в руку, другому пробили бедро. Оба тут же упали на землю, выставив перед собой щиты. Потом, пользуясь теми же щитами как прикрытием, оба вскочили и понеслись в безопасное место, чем привели Джерида в настоящее бешенство. Он-то хотел захватить в плен по крайней мере одного из них информации ради. Ну или хотя бы посмотреть, из какого теста они сделаны…

Он не мог разобраться в своих чувствах, глядя на этих румелей непривычного цвета. Их вид менял для него саму ткань мироздания. Он волновался, поневоле задумываясь о том, неужели история его расы была длиннее, чем он привык считать.

Сумерки сгустились во тьму, и началась третья военная ночь Джерида.

Соскучившись до смерти, он стоял на вершине баррикады, на ее краю лежал его заряженный арбалет, нацеленный в темноту. Долгое время не было заметно никакого движения. Здесь, на пересечении районов Скархауз, Альтинг и Солтуотер, двигались только лунные блики на мокрых камнях мостовой.

Ему было приказано удерживать эту позицию всеми возможными способами, а если угроза потери территории станет неминуемой, немедленно доложить в цитадель. От быстроты его действий могла зависеть судьба города – останется он в руках Джамурской империи или сдастся врагу.

– Холодина-то здесь какая и тишина – крыса за ночь не пернула, – пожаловался он капралу Багзу из Первого румельского нерегулярного.

– Ага, сэр, – поддакнул молодой гнедой румель. – Хотя лучше уж так, чем драться, правда?

– Пожалуй.

Сын коллеги Джерида по инквизиции, Багз был брадобреем, и в знакомых у него ходило полгорода. Если же ему встречался кто-то, кого он не знал, Багз, постучав себя пальцами по широкому носу, отбегал в сторонку, перешептывался с кем-нибудь из знакомых и тут же возвращался, уже владея полной информацией о новичке, а то и разнюхав какой-нибудь скандал.

Джериду нравилось это свойство новичка, и он сразу приблизил его к себе. Надо признать, он радовался тому, что снова оказался среди румелей. Жаль только, причина их встречи была такой трагичной.

Вдруг с его стороны баррикады началась драка. Он, будучи старшим офицером, тут же поспешил разобраться, в чем дело. Новый меч, к которому он так и не привык, мешал ему, путаясь в ногах, но Джерид все же сумел соблюсти свое достоинство и не споткнуться.