этим большое бремя снимешь с меня».
Но одно письмо — митрополиту Агафангелу — он всё же написал собственноручно и приложил список имён убитых и умерших от ран «для принесения молитвы о душах их». Другой список был с именами раненых и покалеченных в Синопском бою. Адъютант Нахимова вспоминал, как во время Севастопольской обороны каждый раз, проезжая мимо Михайловской церкви, куда приносили на отпевание убитых с ближайших бастионов, «Нахимов давал деньги, чтобы поставить к каждому убитому по три свечи, как это обыкновенно делается, и часто приезжал в эту церковь на панихиды; такие поездки требовали, можно сказать, самоотвержения, так как делались под неприятельскими штуцерными пулями»268.
В память о Синопском сражении моряки ежегодно 18 ноября устраивали в Севастополе обед, на который собирались офицеры, служившие под командованием Нахимова. В 1886 году часть Морской улицы назвали именем Нахимова. Через 45 лет после сражения, 18 ноября 1898-го, в Севастополе на площади перед Морским собранием в присутствии императора Николая II открыли и освятили памятник Нахимову (авторы — художник-любитель генерал А. А. Бильдерлинг и архитектор И. Н. Шредер). К сожалению, в годы советской власти его постигла участь всех памятников «царским генералам»: он был снят, на его место водрузили памятник Ленину.
После Великой Отечественной войны памятник Нахимову был отлит вновь и установлен в 1959 году на том же месте (авторы — скульптор Н. В. Томский и архитектор А. В. Арефьев), только теперь он обращён лицом не к морю и Графской пристани, а к городу.
Глава восьмая
ВОСТОЧНАЯ ВОЙНА. СЕВАСТОПОЛЬ
Перед большой войной
Победа Нахимова при Синопе заставила Британию пересмотреть свой план воевать руками Турции, однако переложить тяготы войны на других союзников англичанам удалось не сразу. Только спустя три месяца Англия, Франция и Турция заключили договор, спустя ещё полмесяца, 15 (27) марта, Франция, а вслед за ней и Британия объявили войну России. В этот день министр внутренних дел Британии лорд Пальмерстон, поднимая бокал, сказал: «Я хочу произнести новый тост... новый со времён Крестовых походов. Я пью за объединённые военно-морские силы Франции и Англии». Целью крестоносцев Средневековья было освобождение от неверных храма Гроба Господня, путь новых крестоносцев лежал в Россию. Правда, не все английские военачальники успели привыкнуть к смене союзников; говорят, командующий британскими войсками в Крыму лорд Ф. Реглан, участник битвы при Ватерлоо и адъютант герцога Веллингтона, по старой памяти называл противника «французами», на что союзники, естественно, обижались.
Как жил Нахимов после Синопа? — Звуки медных труб ничего не изменили ни в его характере, ни в службе. Корабли нуждались в починке, некоторые — в серьёзном ремонте; вот этим он и занимался. Свой флаг вновь поднял на корабле «Двенадцать апостолов». Каждый день проходили стрельбы, корабли выходили в море на учения. Забот было так много, что всю зиму Нахимов жил на корабле, на берег съезжал только по делам, к великому огорчению Рейнеке. Нахимов даже двоюродному брату Андрею Михайловичу, который вёл его дела, нашёл время написать лишь в марте (!), чтобы поблагодарить за поздравление с победой:
«Итак, вот четвёртый месяц, что я на рейде, и ни разу не был на берегу. К тому же нынешняя крымская зима была ужасная, поверишь ли: в каюте доходило иногда до 4° морозу, а вода в графине замерзала довольно часто, то после служебных занятий, спустясь в каюту, право, приходилось не до писем, и я откладывал почту за почтой. Теперь погода поправилась, но я захворал лихорадкой. Впрочем, нет худа без добра: доктор предписал несколько дней не выходить наверх, и я, пользуясь свободой, спешу отвечать тебе, дорогой мой друг, и благодарить за родственное твоё расположение и внимание».
Вернулись прежние хвори, холодная каюта зимой — не лучшее место для лечения. Со страниц воспоминаний Нахимов предстаёт человеком невероятно крепким и физически чрезвычайно выносливым. Наверное, таким его хотели видеть — похожим на былинного богатыря. Но источник его энергии коренился отнюдь не в железном здоровье, а в необыкновенной силе воли, в отзывчивом и горячем сердце, в постоянной заботе и внимании к нуждам других, что особенно хорошо стало заметно в лишениях осадной жизни.
«Ты пишешь, что вся Россия приветствует меня с Синопскою победой, я же должен сознаться, что бодрым состояние духа наших команд, прекрасной материальной частью флота Россия обязана покойному благодетелю Черноморского флота, адмиралу Михаилу Петровичу Лазареву. Мне же остаётся благодарить Всевышнего, что он даровал мне плоды неусыпной заботливости и постоянных трудов бывшего нашего начальника и друга. Право, всякий на моём месте сделал бы то же, что я».
Лазарев умер в 1851 году, не дожив до триумфа Нахимова два года. Но все, кто считал себя его учениками, не рисуясь, отдавали дань учителю и видели в своих свершениях его немалую заслугу. Сразу после кончины учителя Нахимов предложил собрать по подписке деньги на установление бюста Лазарева в Морской библиотеке и первым сдал 300 рублей серебром. Скромность Нахимова отмечали все; неудивительно, что ничего выдающегося в своём поступке он не находил.
«Теперь вся Европа в волнении, надо думать о новых предстоящих действиях. Один Бог знает, когда мы увидимся с тобой. Ах! Если бы года через два или три всё успокоилось, и мне дозволили бы годик прожить в деревне, в кругу моих добрых родных; право, я поздоровел и помолодел бы...»269
Они больше не увидятся, и надежды Нахимова пожить в родном имении так и не осуществятся.
В декабре 1853 года Корнилов приказал привести флот в боевую готовность. В случае начала боевых действий командование флотом передавалось Нахимову, он же отвечал за все береговые батареи, прикрывающие севастопольский рейд. Корнилов и Нахимов разработали план обороны Севастополя, в основных чертах повторяющий план Лазарева.
План действий Черноморского флота в случае войны был разработан Лазаревым ещё в 1836 году во время обострения ситуации на Ближнем Востоке. Египетский вассал Турции Мухаммед Али всё ещё не оставил намерений выйти из Османской империи, Франция активно поддерживала его в этом стремлении, намереваясь заполучить Египет и Сирию под свою власть. За спиной Турции стояла Британия, которую не устраивало усиление Франции на Ближнем Востоке, где проходила дорога к английским колониальным владениям в Азии. К тому же Мухаммед Али установил в своей стране торговые монополии, что сильно раздражало английских промышленников и купцов, поскольку они терпели