Читать интересную книгу "Суровое испытание. Семилетняя война и судьба империи в Британской Северной Америке, 1754-1766 гг. - Фред Андерсон"

этой великолепной гравюре 1771 года «Благоразумный», севший на мель слева, был подожжен; тем временем «Бьенфайзант», на котором уже реет «Юнион Джек», буксируют за пределы досягаемости пушек, а батареи в гавани открывают безрезультатный огонь. Любезно предоставлено библиотекой Уильяма Л. Клементса в Мичиганском университете.

Подобные жесткие меры были в некотором смысле предрешены изгнанием акадийцев в 1755 году; однако это было, скорее всего, деяние не профессиональных солдат, а политиков, заинтересованных в земельных спекуляциях. Однако ни один офицер в британской армии не был более убежденным регуляром, чем Джеффри Амхерст, и его отказ играть в великодушного победителя придал этой войне в Новом Свете некую тотальность, которая была чужда презумпции и стандартам старого времени. Отныне политика Амхерста будет той, которой больше всего опасался Монкальм после фиаско в форте Уильям Генри. Каким бы доблестным ни было поведение обороняющихся войск, Амхерст никогда больше не будет оказывать побежденному врагу воинских почестей.

ГЛАВА 26

Снабжение — ключ к успеху

1758 г.

Как и все осады XVIII века, взятие Луисбурга было впечатляющим событием; однако в чисто стратегическом смысле судьба крепости была предрешена за несколько недель до того, как первый красный мундир высадился на берег залива Габарус. Ни тщательно продуманные осадные сооружения Амхерста, ни более смелые действия Вулфа, ни контроль британцев над морем не лишили защитников надежды выдержать осаду. На самом деле решающим фактором стали даже не двадцать три линейных корабля и многочисленные фрегаты, с которыми Боскауэн патрулировал воды у Кейп-Бретона во время осады, а растущая способность Королевского флота доминировать над французами в европейских водах. Два сражения, произошедшие там, имели решающее значение. Сначала, в конце февраля, базирующийся в Гибралтаре флот адмирала Генри Осборна не позволил сильной французской эскадре выйти из Средиземного моря с подкреплениями и припасами для Луисбурга. Затем, в начале апреля, в Бискайском заливе вице-адмирал Эдвард Хоук перехватил второй луисбурский конвой у Ла-Рошели, вынудив его отказаться от груза и вооружения. Единственными французскими судами, которым удалось проскользнуть сквозь британскую сеть и помочь в обороне Луисбурга, были те, что стояли на якоре под пушками города, когда прибыли «Амхерст» и «Боскауэн». Они сбежали из Бреста, пока Хоук был занят тем, что разбивал гораздо более крупный конвой из кораблей-хранилищ и судов сопровождения на Баскских дорогах. Таким образом, прежде чем Амхерст успел пройти половину пути до Новой Шотландии, британский флот переломил ситуацию в его пользу, не позволив по меньшей мере восемнадцати линейным кораблям, семи фрегатам и более чем сорока судам с запасами и военным транспортом пересечь Атлантику для усиления гарнизона Кейп-Бретона[349].

В более сложной ситуации способность контролировать коммуникационные линии противника также решила бы исход третьего крупного англо-американского наступления 1758 года, долгого похода на форт Дюкейн. Бригадный генерал Джон Форбс, человек, чей дух закалялся даже тогда, когда его тело разлагалось, начал организовывать эту экспедицию ранней весной с планом, который был прямо противоположен плану Брэддока. Если Брэддок надеялся быстро изгнать французов и поэтому вез с собой минимум провизии, то Форбс знал, что ему придется удерживать Форкс после того, как он вытеснит французов, а это означало перевозку огромного количества продовольствия, одежды, боеприпасов, оружия и торговых товаров по суше с побережья. Поэтому он двигался почти с сумасшедшей медлительностью, планируя строительство промежуточных фортов и складов снабжения, обращаясь за поддержкой к губернаторам колоний в регионе и разыскивая разведчиков у чероки и других народов. Он продвигался так медленно, что уже в конце июня его войска начали строить первую передовую базу снабжения (форт Бедфорд в Рейстауне), готовясь к открытию дороги к форту Дюкейн. Более того, маршрут, который выбрал Форбс, отнюдь не был рассчитан на скорость. Вместо того чтобы воспользоваться дорогой Брэддока от верховьев водораздела Потомака на границе Мэриленда и Виргинии, он решил двигаться более или менее прямо на запад через Пенсильванию от Карлайла. Существовавшие ранее дороги проходили менее чем через половину этого расстояния, а это означало, что людям Форбса придется прокладывать новую тропу для повозок через сто миль леса и пересекать два значительных горных хребта — Аллегени и Лорел-Ридж, чтобы достичь фортов.

Неторопливость Форбса позволила его войскам не только обеспечить безопасность, но и предотвратить два критических события, которые лишили форт Дюкейн поддержки, необходимой ему для выживания. Первым из них стала драматическая военная победа — уничтожение форта Фронтенак на озере Онтарио в конце августа. Вторая была самой важной дипломатической победой войны: примерно в то время, когда пал форт Фронтенак, индейцы Огайо отказались от союза с Францией и заключили мир с Британией в результате контактов, установленных с помощью вождя восточных делаваров Тидиускунга[350]. Хотя падение форта Фронтенак и нейтрализация индейцев Огайо не были скоординированными событиями, вместе они определили исход экспедиции Форбса так же решительно, как морские действия Осборна и Хоука позволили Амхерсту захватить Луисбур.

ГЛАВА 27

Брэдстрит в форте Фронтенак

июль-август 1758 г.

ИСТОРИЯ падения форта Фронтенак — это в основном история стратегической проницательности, упорства и изобретательности подполковника Джона Брэдстрита. Родившийся в 1714 году в Новой Шотландии Жан-Батист Брэдстрит, сын лейтенанта британской армии и матери-аккадки, буквально вырос в армии, служа с четырнадцати лет добровольцем в 40-м пешем полку — подразделении, в котором он в 1735 году получил звание прапорщика. Десять лет спустя он отличился при осаде Луисбурга, служа в качестве временного подполковника в полку провинции Массачусетс. Это было необычное назначение для человека, который в возрасте тридцати лет еще не получил звание прапорщика в 40-м пехотном полку; но Брэдстрит не был обычным офицером. На самом деле он был очень амбициозным, хотя и сравнительно бедным человеком, который воспользовался случайной встречей с Уильямом Ширли в 1744 году, чтобы заронить в голове губернатора идею экспедиции против Луисбурга, а затем выдвинул себя в качестве ее руководителя. Хотя Брэдстрит сыграл важную роль во взятии крепости, его успехи не принесли ему желанного преференция, и к началу Семилетней войны он все еще оставался капитаном, в каком чине служил в возрожденном 51-м пешем полку. И снова вмешался Уильям Ширли, который хотел использовать особые дарования Брэдстрита как регулярного офицера, способного эффективно справляться с нерегулярными войсками, назначив его начальником транспортной службы бато в коридоре Мохок-Освего и повысив его — незаконно — до звания подполковника. Свидетельством способностей Брэдстрита является то, что, несмотря на его тесные связи с Ширли, граф Лаудун также пришел к выводу, что его стоит использовать — даже если Брэдстрит