крепости, и теперь их старались показать незаметно, не создавая шумихи, чтобы как можно меньшее число желающих владеть ими могло помешать их возвращению обратно.
ПИСЬМО ОТ ШУРЫ, 02.11.2018
Мне нравится идея с графикой – чтобы классики были черно-белыми, а вы с Николой в цвете.
Но это может быть эскиз, вариант или вообще картина из запасников: главное, чтобы она не висела в постоянной экспозиции.
Конечно, это должна быть выставка про чувства: ничего, кроме чувств, вообще не интересно. Я поэтому не люблю концептуальное искусство: ни потерять голову перед ним, ни расплакаться, ни улететь в небеса, ни задрожать от страха и ужаса, и даже не подрочить…
ПИСЬМО ОТ ШУРЫ, 04.11.2018
Меня у Репина интересуют две вещи.
Чисто композиционный ход, отсылающий к Пьете Микеланджело, и литературная история – то, что это оплакивание после совершенного убийства. Оплакивание – убийство. Русская Пьета. Национальная трагедия.
И это, конечно, может дать сильный для выставки концепт и точку вашего с Николой пересечения.
ПИСЬМО ОТ ШУРЫ, 05.11.2018
Думаю, надо выстраивать экспозицию, начиная с ваших работ.
Понимаете, в ваших работах динамика – словно зарождение бури, волны только начинают собираться в штормовые. Никола передает самый накал, остроту напряжение трагедии.
А у Репина – девятый вал уже обрушился. Уже случилось. Осталось только Оплакивание.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, НЕВСКИЙ ПРОСПЕКТ
декабрь 2018 года
Ужин у Аркадия Ипполитова. Стол украшает букет синих гиацинтов, их сильный аромат слегка кружит голову. Мы сидим напротив друг друга, за чашкой чая обсуждая последние события.
Звонок телефона вырывает из уютной атмосферы. Шура энергичным голосом, с нотками радостного торжества, сообщает о готовящемся им с Николой завтрашнем походе в фонды Третьяковской галереи, чтобы отобрать рисунки Репина для нашей выставки. Просит кинуть ему на почту список рисунков, хранящихся в Третьяковке, которые я бы хотела видеть рядом со своими работами, чтобы он мог их запросить у хранителя и посмотреть вживую.
Разговор неожиданно прерывается, и я с растерянностью смотрю на Аркадия. Шура говорил с такой уверенностью и убеждением, что мысль о том, что я понятия не имею, какие рисунки хранятся в Третьяковской галерее, повергла меня в страшное смущение. Я почувствовала себя абсолютно безграмотной невежей.
Аркадий сидит, меланхолично куря сигарету и размышляя над Шуриной идеей. Хорошо зная наше с Николой творчество, он сразу сказал, что объединить столь разных художников может только совместная идея, над которой, не сговариваясь, мы в разное время параллельно работали. И это – серия картин на тему “Тарквиний и Лукреция”; идея назвать так выставку казалась простым и понятным выходом из сложившийся сложной ситуации. Что живопись Репина не дадут, он почти не сомневался. Но Шура не заговаривал с Аркадием на тему готовящейся им выставки, не спрашивал его совета, хотел всё сделать сам и только сам, поэтому Аркадий не вмешивался – и только с грустью подмечал, что еще много разочарований поджидает его друга на этом тернистом пути.
ПИСЬМО ОТ ШУРЫ, 15.01.2019
Оля, дорогая, спасибо огромное за подобранные “картинки с выставки” – сейчас покажу Николе и буду над ними думать. И простите еще раз за задержку всей этой истории, но в итоге она, надеюсь, выйдет прекрасной.
Что мы имеем на сегодняшний день?
От третьяковских рисунков, наверное, надо отказаться. В этих скачках слишком много препятствий – я подробно на этот счет консультировался. И по техническим обстоятельствам будет сложно, и по деньгам накладно.
Но можно получить, например, эскиз к репинскому Ивану Грозному, который никогда не выставлялся. Эскиз этот не большого, но и не крохотного размера, где-то 60х40. Его нам дадут, и ни в каких специальных условиях он не нуждается. Вы мне когда-то сказали, что можете откликнуться на выбранную мною работу. А вот на этого Репина (он во вложении) можете? В сущности, тут та же композиция, что и в хрестоматийной большой картине.
У Николы есть отклик, вы его видели, это Лукреция и Тарквиний. Если вы тоже откликнетесь на этого Репина, то сложится выставка Русская Пьета.
Пьета, как мы знаем, это Оплакивание. Русская Пьета это оплакивание, которому предшествует убийство. И плачет тот, кто убил, и в этом трагедия, ужас, проклятие и красота нашей традиции.
Для нас такое название очень выигрышно, про это сразу станут писать. Выигрышно всё, что связано с “Иваном Грозным” Репина, которого сейчас не было на его выставке, но он – главный скандал в нашем искусстве вот уже больше ста лет. А мы этот скандал берем с композиционной, пластической стороны, со стороны “чистого искусства”, про которое, в сущности, вся наша выставка.
Что думаете?
OLGA TOBRELUTS, 20.01.2019
Шура, добрый день.
Отправляю вам текст, но, правда, текстом-то это сложно назвать. Сумбур вместо музыки. Но мне хотелось объяснить творческий поиск, что объединяет такие разные работы.
Не судите строго.
С уважением, Ольга
ПИСЬМО ОТ ШУРЫ, 25.01.2019
Дорогая Оля!
Дважды прочел вашу статью. Это совсем не сумбур вместо музыки, это очень сложный, но очень важный текст. Конечно, он про главное, про то, как старое целое неизбежно распадается на фрагменты, а новое собирается, через коллаж (в 20 веке) и через цифру (сейчас). Слов нет, компьютер дает колоссальные возможности, которых не было раньше, но я не думаю, что для выставки они принципиальны. Мне кажется, вообще выставка – старый вид медийности, и тут надо использовать привычные, экспозиционные возможности, они тоже очень богаты. Поэтому я не думаю, что надо специально фрагментировать что-то для выставки и на выставке, это усложнит коммуникацию, а зритель совсем не так умен, как бы нам хотелось, и совсем не так понятлив. Надо предлагать простые решения, даже простейшие, исходя из того, что и вы очень сложны, и Никола сложен, и классика сама по себе, а, особенно, в соединении с современностью, всё это уравнение с десятью неизвестными, а нам надо, чтобы зритель его полностью решил. Поэтому будем проще, будем доходчивее, будем нагляднее, это наш девиз. Но текст ваш, однако, пришелся очень кстати, меня это даже поразило, ведь выставка наша исходит из соображений, совсем близких тем, которые вы излагаете, из того, что есть старый образ, фрагмент его, набросок, есть отклик на этот набросок через столетия, и есть новое целое, из этого сейчас возникающее. Давайте его покажем.
Обнимаю, люблю, Ш.
МОСКВА, ТРЕТЬЯКОВСКАЯ ГАЛЕРЕЯ НА КРЫМСКОМ ВАЛУ
10 февраля 2019 года
В Третьяковку я пришла первой. У служебного