Времени прошло изрядно, а ведьма все не возвращалась. Неужели она не может усыпить Нальву каким-нибудь заклинанием? Он-то думал, что она так и сделает… Наконец стало совсем невтерпеж, и Дирвен отправился на разведку.
В тускло освещенном коридоре чуть поскрипывали чистые половицы. И хозяева, и постояльцы давно легли спать.
Вот их комната. В щелках темно, голосов не слышно – неужели тоже обе уснули?
Из-под двери тянуло холодным сквозняком, как с улицы, это его насторожило, но амулеты молчали, не находя в окружающей обстановке ничего опасного.
Не заперто. Он распахнул дверь да так и примерз к порогу, обескураженно оглядывая пустую комнату.
Ни котомок, ни Энги с Нальвой. Оконная рама приоткрыта, на подоконник намело снега.
Уже понимая, что, если подойти к окну и выглянуть наружу, на белом покрове можно будет увидеть две цепочки следов, Дирвен, сглотнув застрявший в горле комок, прошептал:
– Энга, так тебя, что ли, здесь нет?
5. Лилейный омут
– Это ты виновата!
– Нет, ты виноват!
– Зинта, ты же настояла на том, чтобы мы на ночь глядя сбежали через окно, словно зложители-неплательщики! Я всего лишь уступил тебе, а теперь раскаиваюсь и по-собачьи мерзну.
– Вовсе мы не неплательщики, ты сказал, что продал хозяйке золотое колечко с гранатом, с вычетом разницы за прожитье. Мы оттуда ушли, заплатив по счету, как почтенные люди. Или ты этого не сделал?
– Сделал, не беспокойся, но почтенные люди в окно не лазают. Они по ночам спят и уходят из гостиницы через дверь. Дирвен, паршивец, уже третий сон, наверное, смотрит – вот кому сейчас хорошо, аж зависть разбирает.
Кутаясь в намокшие от сырого снега шерстяные плащи, они шагали по Предгорному тракту в сторону Чарсы, деревни с железнодорожной станцией – там можно будет сесть на поезд, а перед тем купить в лавке пристойную одежду для Эдмара.
Ночь вокруг превратилась в черно-белую круговерть. Если б не плывущий впереди магический шарик, озарявший небольшой кусочек дороги, давно бы уже убрели демоны знают куда и заплутали в потемках.
Вначале белые хлопья падали и таяли, как будто ныряя в блестящую аспидную слякоть. Потом перестали таять. Снег все валил и валил из брюха низко нависшей тучи, холмясь сугробами, налипая на плащи, развешивая в воздухе колышущиеся белесые занавеси. Ветер, примчавшийся с севера, из-за Разлучных гор, налетал порывами.
– На тебя сами боги прогневались – за то, что ты против Дирвена такую злую шутку задумал.
– Нет, Зинта, они прогневались на тебя, потому что ты пренебрегла их милостями и не захотела переночевать в тепле. Еще и некрасиво шантажировала меня тем, что в противном случае мы разойдемся в разные стороны. Поделом тебе. А Дирвен сам на это нарывался, ты же видела.
– Так ведь он принимал тебя за Энгу! Притворялся ты знатно, меня бы тоже обманул, если б я не знала, что ты не девица. И характер так изображал, что она казалась во всех отношениях всамделишной.
– С характером все просто: я постарался представить, какой личностью я мог бы стать, если б родился женщиной – это и есть Энга.
– Не помнишь, до Чарсы далеко?
– С десяток километров.
– А если по-нашему? – Зинта начала сердиться.
– Около восьми шабов. Два с половиной часа ходьбы. При хорошей погоде.
– Вот интересно, кому ты насчет своего мира бубенцы на уши вешал – Дирвену или мне?
– Тавше с тобой, конечно же, Дирвену. Энга Лифрогед прибыла из Артамириды, туда же и вернулась, к общей радости.
– Уж точно, что к радости. Бедный Дирвен…
– И правда бедный, так и не получил своего удовольствия. Видишь, тебе самой теперь его жалко. Может, вернемся?
– Стыда у тебя нет.
– Зинта, знаешь, почему ты помешала нашему счастью? Потому что ты одинокая и злая. От Улгера ушла, с тех пор ни с кем не спишь и другим не даешь, у тебя гормональное бешенство…
– Ах ты, стервец!
Зинта в сердцах пихнула его в сугроб – снега уже намело по колено. Эдмар потерял равновесие, но тут же вскочил и тоже ее толкнул.
– Вот тебе, зложительница!
– Сам зложитель! Найди себе девушку.
– Непременно найду. Я уже знаю, как ее зовут и как называется улица, на которой она живет.
– Кто?
– Девушка, которую я найду. И тебе тоже кого-нибудь найдем.
– А мне не надо, я и так не опасна для окружающих.
– Иди тогда в сугроб!
– Сам иди в сугроб!
Лучше уж азартно пихать друг друга в снег, чем трястись и ежиться от холода. Не сразу они заметили, что вой ветра усилился, и как будто в него вплелось протяжное рычание, а потом Зинта, оглянувшись, ахнула. Снегопад пошел на убыль, но в северной стороне посреди облачной темени мерцало, постепенно увеличиваясь в размерах, светлое пятно.
– Эдмар, смотри!
– Вроде бы на собаку похоже… Ага, летающая собака, совсем как в Артамириде, только без крыльев. Вот так наши бредни становятся явью…
– Ты что несешь?! Это же знаешь кто…
Огромный белоснежный пес опустился на дорогу в нескольких шагах от лекарки и Эдмара. В свете магического шарика его шерсть переливалась алмазными искрами, а в глазах как будто плыли сполохи северного сияния, о котором Зинта читала в книжках.
– Ты!.. – Из его пасти вырвался морозный пар, сверкнули клыки. – Когда свое барахло из моих владений заберешь?
– Добрых вам небесных путей, господин Дохрау, Повелитель Северного Ветра! – поклонившись, чинно промолвила Зинта. – Не бывали мы никогда в ваших краях, ни я, ни мой… моя… – она запнулась, не зная, как отрекомендовать Эдмара – спутником или спутницей, он же все еще в юбке и женском жакете, как «Энга Лифрогед».
– Этот бывал! – свирепо гавкнув, разрешил ее сомнения Великий Пес. – В прошлом рождении, перед тем как ушел из Сонхи. Натащил своего хлама, наворотил несусветного безобразия моржам на смех… Чего уставился? Северный полюс тебе не помойка!
– Я не возражаю, господин Дохрау, но я, к сожалению, ничего об этом не помню, – покладисто произнес Эдмар. – Как вы сами заметили, это было в каком-то там прошлом рождении. Если вы любезно подскажете, что за хлам я натащил в ваши владения, буду признателен.
– Дребедень ваша человеческая – золотая, серебряная, с драгоценными камнями, посудины, монеты, украшения разные. Оно мне нужно?! И еще пятеро злыдней, ни живых, ни мертвых, которых ты заколдовал и тоже всучил мне на хранение. Говорю же, развел помойку на Северном полюсе! Я бы давно уже все это скопом в океан выкинул, моржам на радость, да оно твоими заклятиями запечатано – с места не сдвинешь. А ты уже два года тут болтаешься и до сих пор не сподобился за своим добром явиться. Я тебе кто – сторожевая собака?! Забирай свое барахло по-хорошему! Завтра сможешь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});