Так что Роммель лично не возражал против операции «Геркулес», наоборот, он был за нее, притом безоговорочно. Но он добился своего. 30 апреля в Оберзальцберге Гитлер и Муссолини договорились о новой очередности приоритетов: вначале в июне – Тобрук, потом в июле – Мальта. Таков был компромисс, который всех оставил недовольными.
26 мая под палящим полуденным солнцем Роммель начал свое наступление. После двадцати дней ожесточенных боев перевес был на его стороне, и точно 21 июня Тобрук пал. В тот же день Муссолини написал письмо Гитлеру, полное дурных предчувствий, в котором просил его не забыть про Мальту. Но фюрер не желал напоминаний. Его интерес к операции «Геркулес» уже давно испарился.
По плану этой самой операции генерал Курт Штудент со своим XI воздушным корпусом месяцами готовился к высадке десанта. Ошибки в операции на Крите не должны были повториться. «Мы сейчас куда больше знаем о вражеской диспозиции. На отличных аэрофотоснимках видна каждая деталь укреплений противника, береговых и зенитных батарей и полевых позиций. Мы даже знаем калибр береговых орудий и на сколько градусов они могут развернуться внутрь острова».
Командующий операцией с итальянской стороны, маршал граф Кавальеро имел в своем распоряжении только для высадки с воздуха 30 000 солдат – эквивалент всего британского гарнизона. Помимо XI воздушного корпуса, они включали в себя итальянскую парашютную дивизию «Фольгоре», которая, пройдя тренировку под командой генерал-майора Бернарда Рамке, произвела огромное впечатление на Кессельринга, а также итальянскую воздушно-десантную дивизию «Суперба». Для морского десанта было подготовлено не менее шести итальянских дивизий общей численностью 70 000 человек. «Это была огромная сила, – вспоминал Штудент, – в пять раз превосходящая то, что мы имели против Крита».
Генерал-майор Конрад, как и в критские времена отвечавший за транспорт XI корпуса, снова получил десять групп, насчитывающих вместе около 500 самолетов «Ju-52». Ввиду небольшого расстояния, разделявшего Мальту и Сицилию, предполагалось, что в первый день они будут делать по четыре рейса. Кроме того, у него сейчас было намного больше планеров, чем на Крите. Помимо 300 штук «DFS 230», каждый из которых нес десять человек, было еще 200 планеров нового типа «Go-242» вместимостью двадцать пять человек каждый. Около 200 пилотов планеров прошли тренировку в посадке с тормозными парашютами. Конрад писал: «Я предложил собрать все самолеты „В-2“ (одномоторные учебные самолеты) для буксировки „DFS 230“. Как только упадут последние бомбы, они должны совершить точные посадки со своими парашютами рядом с позициями зенитной артиллерии, известными командными пунктами и загадочными пещерами. Немедленно после этого шесть транспортных групп выбросят своих парашютистов над намеченными объектами, а еще четыре с десантниками высадят тех на первом захваченном аэродроме».
В начале июня в разгар всех приготовлений Штудента неожиданно вызывают в Ставку фюрера в Растенбурге в Восточной Пруссии. Гитлер слушал его доклад, прерывая вопросами, и даже согласился, что можно успешно захватить плацдарм на Мальте.
– Но что потом? – нетерпеливо спросил он. – Я знаю, что будет потом. Сразу же гибралтарская эскадра покинет порт, и британский флот устремится из Александрии. А потом увидите, что сделают итальянцы. При первых же сообщениях по радио они помчатся к себе домой в гавани Сицилии – и боевые корабли, и транспорты, и все остальное. А вы с вашими парашютистами останетесь на острове одни!
Штудент потерял дар речи. Только подумать, что он месяцами готовил операцию, которую Гитлер никогда и не намеревался санкционировать! Он стал было возражать, но фюрер оборвал его словами:
– Я вам запрещаю возвращаться в Италию! Вы останетесь в Берлине.
Примечательно, что этот разговор состоялся в то самое время, когда успех кампании Роммеля в Мармарике висел на волоске. Когда спустя две недели Тобрук и все его добро попали в его руки и он испрашивал карт-бланш на преследование разгромленного противника до берегов Нила, Гитлер и его Верховное командование и не думали останавливать его победный марш во имя успеха на Мальте.
Но это сделали итальянцы. Полные тревоги, они думали о линиях снабжения и о катастрофе прошлого года. Они напоминали об уже обговоренном порядке приоритетности: сперва Тобрук, потом Мальта и только затем – Египет. Муссолини написал свое письмо 21 июня, ссылаясь на вышесказанное. В своем ответе спустя два дня Гитлер вообще не вспоминал о Мальте. Вместо этого он тянул одну и ту же песню об «историческом часе», об «уникальной возможности преследования британской 8-й армии до полного уничтожения» и отвоевании Египта из британских рук. Письмо завершалось словами: «Нам, лидерам, в последний раз улыбается богиня победы. Тот, кто в такой момент не сумеет воспользоваться ее благосклонностью, никогда впредь не вернет ее расположения».
Как утверждал военный атташе, генерал фон Ринтелен, доставивший это письмо, глаза Муссолини сверкали во время чтения. «Он горделиво посмотрел на меня и был целиком за немедленное нападение на Египет и оккупацию Каира и Александрии. В то время вера Муссолини в стратегию Гитлера была безграничной. Кавальеро не смог оказать никакого впечатления своими контраргументами. Операция на Мальте была отложена до сентября, что было равносильно окончательному отказу от нее».
Отношение Гитлера к Кессельрингу едва ли можно назвать тактичным. Когда последний заявил, что для Роммеля было бы «сумасшествием» рваться вперед при истощенных войсках и совершенно нетронутых вражеских аэродромах в Египте, Гитлер послал главнокомандующему югом телеграмму, властно требуя от него воздержаться от возражений в отношении оперативных идей Роммеля и оказать тому максимальную поддержку.
Роммель надеялся дойти до Нила в течение десяти дней, и через восемь дней он был всего лишь в 125 милях от Каира. К тому времени он достиг деревни, о которой ранее никто и не слыхивал: Эль-Аламейн. И тут его наступление заглохло, то самое наступление, которое так обнадеживающе началось 26 мая на фронте Газала в 450 милях отсюда на западе.
В течение 3 июня поле битвы перемещалось вперед-назад. Со второго дня наступления Роммель и его танковые войска действовали за линией вражеского фронта, обойдя его через пустыню, пока итальянцы устроили ложную фронтальную атаку. Но фронт Газала было нелегко прорвать даже с тыла, учитывая наличие минного поля длиной 49 миль, защищенного во всех точках колючими пустынными фортами. Роммель не обретет свободы действий, пока не падет последний из них, а его – Бир-Хашейм – отчаянно защищала 1-я бригада «Свободной Франции» под командой генерала Кенига. Он держался девять дней, препятствуя дальнейшему продвижению Роммеля.
Были вызваны «Штуки», и 3 июня StG 3 подполковника Вальтера Зигеля произвела первый массированный налет. С воздуха форт, составлявший две мили в диаметре, был похож на любой другой кусок пустыни. Казалось невероятным, что французы окопались здесь и что их нельзя отсюда выкурить.
Бомбы падали дождем, но в большинстве своем зарывались в песок. Какой-то эффект могли иметь лишь прямые попадания, а наземные войска не могли воспользоваться замешательством соперника. Они были слишком широко рассредоточены для этого.
Вскоре после полудня из Дерны взлетела вторая волна атаки «Штук», охраняемая «Ме-109» из I/JG 27. В 12.22 на «Ju-87» налетела эскадрилья «кертисов», а сразу вслед за ними – эскадрилья № 5 (южноафриканская). Потом на сцене появилась пара «мессершмитов». Ведущий самолет с огромной желтой надписью «14» был известен во всем Африканском корпусе; второй машиной управлял сержант Райнер Петген.
Британцы перешли к обороне, но «14», на короткое время сбросив газ, атаковал первый из них. Короткий залп, и вражеский самолет охватило пламя. Спустя минуту второй постигла та же судьба; потом третий, четвертый, пятый и шестой. Петген затем вспоминал: «Я выкраивал время на то, чтобы сосчитать число сбитых им самолетов, отметить время и позицию и одновременно защитить его хвост». О своем коллеге он заметил: «Его чувство скорости было невероятным. Каждый раз, как он стрелял, его снаряды ударяли вначале в носовую часть вражеского самолета, потом прошивали кабину. Ни один снаряд не был израсходован зря».
Немногие пилоты были по-настоящему искусны в стрельбе по движущейся цели. Чтобы сбить шесть самолетов противника за двенадцать минут, надо быть просто гением. Номер «14» вел старший лейтенант Марсель, лучший истребитель-ас люфтваффе.
Глава 3
ВЗЛЕТ И ПАДЕНИЕ ИСТРЕБИТЕЛЯ-АСА
Ханс-Йоахим Марсель родился 13 декабря 1919 года и был настоящим берлинцем. Он попал в Африку весной 1941 года в качестве офицера-кадета при I/JG 27 капитана Эдуарда Ньюмана. Его первые полеты над иностранной землей сделали ему репутацию за беспечное обаяние.