– Поставить брамсель и фор-брамсель! Все паруса, хоу! – Офицеры подхватили эти крики, матросы бросились к парусам, развернули их, и «Китайское Облако», разрезая форштевнем воду, полетел еще быстрее.
Корабль находился в проливе между крупным островом Поклью Чау в двух милях по левому борту и небольшим островком Ап Ли Чау в полумиле справа. Ап Ли Чау отстоял на четверть мили от Гонконга и образовывал удобный залив, получивший название Абердин. На берегу этого залива располагалась рыбацкая деревушка. Струан заметил в заливе больше сампанов и рыбацких джонок, чем их было там месяц назад.
На ют поднялись Робб и Кулум. Робб увидел джонки на горизонте, и волосы зашевелились у него на затылке.
– Кто они такие, Дирк?
– Не знаю, парень. Ну-ка, в сторону!
Кулум и Робб отскочили с дороги, когда несколько матросов спустились по вантам и, покрикивая хором, закрепили натянутые тросы, а затем бросились к боевым местам на корме. Струан протянул бинокль Мауссу, чья грузная фигура появилась на юте рядом с ним: – Ты можешь разобрать, что у них за флаг, Вольфганг?
– Нет, пока нет, Тай-Пэн. – Вольфганг, чувствуя, как у него пересохло во рту, вглядывался в огромную неповоротливую боевую джонку, шедшую впереди, одну из самых больших, какие ему доводилось видеть, – более двухсот футов в длину и водоизмещением около пятисот тонн. Ее корпус с несоразмерно большой кормой слегка кренился под давлением трех обширных парусов. – Gott im Himmel, их слишком много для пиратского флота. Но это вряд ли армада для вторжения на остров? Они, конечно, не осмелятся напасть на Гонконг, пока наш флот так близко.
– Мы скоро все узнаем, – сказал Струан. – Два румба вправо!
– Два румба вправо, – отозвался рулевой.
– Так держать! – Струан проверил положение парусов. Свежий ветер и натянутые, звенящие снасти заражали его радостным возбуждением.
– Смотрите! – крикнул капитан Орлов, показывая назад.
Еще одна флотилия джонок показалась из-за южной оконечности Поклью Чау, готовясь отрезать им путь к отступлению.
– Это засада! Приготовиться повернуть...
– Остановитесь, капитан! Я на юте!
Капитан Орлов угрюмо отошел к рулевому и встал у компаса, проклиная правило, в котором оговаривалось, что когда Тай-Пэн находился на юте любого судна, принадлежащего «Благородному Дому», он становился его капитаном.
Что ж, подумал Орлов, удачи тебе, Тай-Пэн. Если мы сейчас не развернемся и не бросимся наутек, эти джонки с их висельниками отрежут нас, а те, что впереди, просто задавят нас численностью, и мой прекрасный корабль перестанет существовать. Черта с два, разрази меня гром! Со своими пушками мы отправим штук тридцать в огненные ямы Валгаллы и пролетим сквозь их строй подобно Валькирии.
И впервые за эти четыре дня он забыл о серебре и радостно думал лишь о предстоящей схватке.
Корабельный колокол пробил восемь склянок.
– Разрешение сойти вниз, капитан! – крикнул Орлов.
– Да. Возьмите с собой мистера Кулума и покажите ему, что нужно делать.
Орлов быстро проводил Кулума в глубь корабля.
– Когда пробьет восемь склянок в утреннюю вахту – это полдень по береговому времени, – капитан обязан завести хронометр, – объяснил он, испытывая облегчение от того, что ушел с юта, когда Тай-Пэн узурпировал командование судном. Хотя, опять же, признался он себе, будь ты на месте Тай-Пэна, ты сделал бы то же самое. Оказавшись там, ты бы никогда и никому не уступил самой прекрасной должности на свете.
Его маленькие голубые глазки изучали Кулума. Он заметил его мгновенную неприязнь к нему и взгляды исподтишка на его горб и короткие ноги. Даже после сорока лет таких взглядов он все еще не выносил, когда его считали уродом.
– Я родился на льдине в снежную бурю. Моя мать говорила, я был таким красивым малышом, что злой дух Ворг растоптал меня своими копытами через час после моего рождения.
Кулум неуютно задвигался в полутьме.
– О?
– У Ворга раздвоенные копыта, – с коротким смешком добавил Орлов. – Ты веришь в духов?
– Нет. Нет, не думаю.
– Но в дьявола ты веришь? Как все добрые христиане?
– Верю. – Кулум старался не выдать голосом охватившего его страха. – Что следует делать с хронометром?
– Его следует завести. – Орлов опять хохотнул. – Если бы тебя мать рожала на свет так же. как меня, может и ты вышел бы Кулумом Горбуном вместо Кулума Стройного Красавчика, а? С высоты моего роста на все смотришь по-другому.
– Мне очень... вам, должно быть, ужасно трудно.
– Не трудно – ваш Шекспир нашел слова получше. Но ты не волнуйся, Кулум Силач. Я могу убить человека вдвое больше меня безо всякого труда. Хочешь, я научу тебя убивать? Скажу сразу, лучшего учителя тебе не найти. За исключением, разве что, Тай-Пэна.
– Нет. Нет, спасибо.
– Ты поступишь разумно, если научишься этому. Очень разумно. Попроси своего отца дать тебе несколько уроков. Когда-нибудь тебе понадобится такое умение. Да, и скоро. Ты знал, что у меня есть дар провидения?
Кулум передернулся.
– Нет.
Глаза Орлова сверкнули в темноте, улыбка сделала его еще больше похожим на маленького злого гнома.
– Тебе еще многому нужно научиться. Ты ведь хочешь стать Тай-Пэном, не так ли?
– Да. Я надеюсь стать им. Когда-нибудь.
– В тот день руки твои обагрятся кровью. Кулум вздрогнул, но тут же постарался вернуть себе самообладание.
– Что вы хотите этим сказать?
– Уши у тебя есть. В тот день на твоих руках будет кровь. Да. И очень скоро тебе понадобится человек, которому ты сможешь доверять в течение многих-многих дней. Пока Норстедт Страйд Орлов является капитаном одного из твоих кораблей, ты можешь верить ему.
– Я запомню, капитан Орлов, – сказал Кулум и пообещал себе, что когда станет Тай-Пэном, он первым делом спишет Орлова на берег. И тут, подняв голову и заглянув ему в лицо, он вдруг испытал странное чувство, будто Орлов прочел его тайные мысли.
– В чем дело, капитан?
– Спроси у себя самого. – Орлов отпер шкафчик, в котором хранился хронометр. Для этого ему пришлось встать на ступеньку приставной лесенки. Затем он начал аккуратно заводить часы большим ключом.
– Эти часы нужно заводить на тридцать три оборота.
– А почему вы сами делаете это? Почему не один из офицеров? – спросил Кулум, хотя это его нисколько не интересовало.
– Это обязанность капитана. Одна из них. Навигация – такая вещь, которую следует хранить в Тайне. Если бы с этим мог справиться любой матрос на корабле, конца бы не было бунтам. Лучше всего, когда только капитан и несколько офицеров обладают необходимыми навыками и знаниями. Тогда матросы без них беспомощны и обречены на гибель. Мы держим хронометр на запоре и здесь, подальше от глаз, безопасности ради. Разве он не прекрасен? Какая работа, а? Сделано добрыми английскими руками с помощью добрых английских мозгов. Он показывает точное лондонское время.