удар.
И, конечно, прав он не будет. Это никогда никого не спасало. И Цитрина не спасет. А Юра своего часа дождется.
Марина
В начале августа недалеко от площади трех вокзалов открыли новое здание суда. Новостройка представляла собой набор два-в-одном: туда перевозили Тверской и Мещанский районные суды. Она и выглядела, как подарочный набор: апельсиновая девятиэтажка, поверху окаймленная лазурной полосой. Почти торговый центр.
– Это действительно Дворец правосудия, оснащенный всем необходимым оборудованием, техникой. Можно сказать, «умный суд», – сказал Собянин на камеры и уехал.
После мучительно долгого инструктажа по работе с новой компьютерной системой «умного суда» Марина перекусила в столовой и отправилась осматривать отведенный ей зал.
Она поднялась на этаж, прошла мимо двух приставов, которые обсуждали, не пора ли им майнить «битки», после недолгих поисков нашла правильную дверь.
Это было белое, пахнущее кожей пространство, которое с первого взгляда было целиком покрыто целлофаном. Край упаковки качался на холодном ветру.
Марина пересекла комнату, закрыла форточку европластика, чтобы мурашки ее не сожрали. В окно было видно бетонную стену по ту сторону улицы. На стене поверх квадратов желтой и белой краски было огромными буквами выведено «СВОБОДА». А рядом какой-то шутник пририсовал «(не)».
Марина задумчиво присела за стол председательствующего. Стол был красного дерева. Кожа подлокотников кресла приятно скрипела. Целлофан перед ней раздражающе пах. Марина сканировала взглядом пустые ряды.
Постучала ногтями по столешнице, потом поднялась, прошла к новенькому «аквариуму» с затемненными стеклами. Стекло было холодным. На уровне лица сделаны отверстия для общения с защитником, хотя внутри аквариума собеседника было бы слышно хорошо и без них.
Марина провела рукой по еще не тронутой ручке «аквариума». Нажала на нее – дверь открылась, замок еще никто не отпирал и не запирал. Закрылась, присела на скамейку. Сквозь темноту стекла целлофан на сиденьях в зале казался снежной поляной, без конца и почти без края, а стол председательствующего оставался немарким пятном. Марина нажала носком туфли – и услышала отклик половицы. В старом здании был почти такой же.
В двух углах комнаты висели видеокамеры, в двух концах – детекторы дыма. Со скамьи подсудимых было хорошо видно дверь в совещательную комнату: она была приглашающе приоткрыта. Марина сложила руки на груди, посмотрела в сторону герба Российской Федерации на стене и пробормотала:
– Да, ваша честь. Нет, ваша честь. Нет, я не виновна. Нет, не признаю.
Она вдруг как-то глупо ощутила себя здесь. Одетая в летнее платье в пол и белую блузку, она словно оказалась на другой планете. На этой планете обитали подсудимые из ее классификации: борцы, ехидные и покорные. Сейчас она была одновременно всеми тремя: боевая ехидна, которой ничего не остается делать, кроме как быть покорной.
– Пятьдесят первая статья, ваша честь, – в полной тишине сказала Марина. Голос звучал странно – будто в микрофон на низкой громкости. – Нет, свидетель мне не знаком, ваша честь. И этот тоже не знаком, ваша честь. Есть ходатайство, ваша честь! – воскликнула она, после чего опять опустилась на скамью. – Нет, у меня всё, ваша честь.
Потом вздохнула, кивнула:
– Прошу о снисхождении, ваша честь.
В этот момент форточка качнулась и раззявила простуженный рот. Порыв ветра зашевелил целлофаном, и Марине стало зябко.
Она закрыла дверь «аквариума» и направилась к выходу из зала. На пороге оглянулась и тихо сказала:
– Спасибо, ваша честь.
Слышно было только, как неласковый восточный ветер качает целлофановыми крыльями.
Саша
Возможно, свидание в пивной – не самая лучшая идея. Но сейчас Саше мысль напиться казалась привлекательной, причем напиться надо было, так сказать, интеллигентно. Именно так называл свои загулы отец, когда исчезал, чтобы потом прокрасться в полной темноте домой и тихонько лечь спать.
Так что почему бы не выпить пива, тем более с – кем был этот чувак, программистом? А, киберспортсменом. Ничего себе. Можно будет себе приписать ачивку: была на tinder-date с киберспортсменом. Внушает, даже если не сможешь с первого раза выговорить. Да уж, думала Саша, хотела разнообразия ради посидеть в «Tinder» – вот и посидела: первым, кого встретила, был профессиональный гонятель в «доту». Недурно, Саш, недурно. Подождала бы еще, может, и астрофизика подцепила бы. Или крысолова. Интересно, еще существуют крысоловы?
Самое главное, что Сашу немного отпустило после приключений в театре и скандала со Светой. Она иногда проверяла статус Светы «вконтакте» – но Света редко заходила в онлайн. Фото на аватарке тоже не меняла. Вот оно, во весь Сашин экран, годичной давности: Света в зеленом худи (правая сторона лица, которую Света стеснялась, чуть скрыта тенью), широко улыбается, приобнимая невысокую елочку. Эту фотку делала Саша, когда они выбирались в… Она уже не помнила – кажется, это было Царицыно. Или Парк Горького?
«Ты не думаешь о наших отношениях!» Света, Света. Видела бы ты свое «Я не встречала более эмпатичного человека, чем ты» полуторагодичной давности. Что же с нами стало. Прекрасный мир, где же ты.
Идя на тиндер-дейт, ожидаешь максимально неловкой ситуации, по образцу ромкомов десятилетней давности. Но стереотипы сломались почти сразу.
Киберспортсмена по имени Роман, курчавого молодого человека с брюшком, который занял центральный столик зала в компании луковых колец и высокого бокала светлого, она нашла сразу. Саша подошла к столу, дунула на высвободившуюся прядку волос и сказала извиняющимся тоном:
– Сорян, что опоздала. Была на редзадании.
Неправда, конечно, но в каком-то смысле она получила редзадание задним числом: ее материал об отце как раз сейчас вычитывала и Элина из «Будущей», и товарищи из «Медиазоны». Так что телефон пришлось перевести в режим «Не беспокоить».
– Ну, главное, что АПМ у тебя нормальный, – сказал молодой человек. Голос у него был глубокий и выразительный, хотя киберспортсмен и безбожно картавил. – Роман.
– Саша, – кивнула Саша.
Роман был похож на свои виртуальные аватары, разве что брюшко в галерее «Tinder» было поменьше, и на фото он еще не отращивал бороду. Но ему, в принципе, шло.
Говорят, что человек ощущает симпатию за двадцать или тридцать миллисекунд, но тут у Саши возникли сложности. Роман в «Balenciaga» и штанах от Гоши Рубчинского выглядел слишком городско. Он был похож на слегка отстраненного обитателя Москвы внутри Садового, но при этом в пивной они сидели из тех, что попроще, да и легкая озабоченность на лице Романа выдавала в нем человека, которому было не наплевать, даже если это «не наплевать» касалось вкуса светлого крафта на разлив.
– А что такое АПМ? – Саша почему-то постеснялась сразу заглянуть в меню с алкоголем и сделала вид, что примеряется к салатикам. Девушка на