— Я вовсе не бо…
Впервые за весь вечер хозяин едва не потерял самообладания.
— С чего вы взяли? — прошептал он.
— Это все Сияющий Трапецоэдр, да? — продолжал Фиске. — Утопив его в заливе, вы поступили опрометчиво. В тот момент вы не вспомнили, что, даже если вы и оставите крышку открытой, камень окажется в непроглядной темноте на дне пролива. Возможно, это Гость помешал вам вспомнить. Вы посмотрели в камень, точно так же как и Блейк, и установили ту же самую парапсихическую связь. Выбросив талисман, вы ввергли его в вечную тьму, а во тьме сила Гостя умножается и растет. Вот поэтому вы и уехали из Провиденса — вы боялись, что Гость придет и к вам, точно так же как явился к Блейку. Тем более что вы знали — тварь навсегда останется в этом мире.
Доктор Декстер шагнул к двери.
— Теперь я вынужден настоятельно попросить вас уйти, — проговорил он. — Если, по-вашему, я не выключаю света из страха, что Гость-из-Тьмы доберется и до меня, так же как некогда до Блейка, то вы глубоко ошибаетесь.
Фиске криво усмехнулся.
— Ничего подобного, — отозвался он. — Я отлично знаю, что этого вы не боитесь. Потому что уже слишком поздно. Гость-из-Тьмы, надо думать, добрался до вас давным-давно — вероятно, спустя день-другой после того, как вы ввергли Трапецоэдр во тьму пучины. Гость добрался до вас, но, в отличие от Блейка, вас не убил. Он вас использовал. Вот поэтому вы и боитесь темноты. Вы боитесь, ибо сам Гость страшится быть обнаруженным. Думается мне, в темноте вы выглядите иначе. Больше похожим на прежнее свое обличье. Ведь когда Гость-из-Тьмы явился к вам, он не убил вас, нет — он вас поглотил. Гость-из-Тьмы — это вы!
— Мистер Фиске, право слово…
— Никакого доктора Декстера нет. Его вот уже много лет как не существует. Осталась только внешняя оболочка, в которую вселилось существо древнее, чем мир; и существо это быстро и умело делает все, чтобы погубить род человеческий. Вы стали «ученым», втерлись в нужные круги, вы намекали, и подсказывали, и подталкивали глупцов к неожиданному «открытию» расщепления ядра. То-то вы, должно быть, хохотали, когда взорвалась первая атомная бомба! А теперь вы выдали им секрет водородной бомбы — и научите их большему, покажете новые способы уничтожить самих себя. Много лет понадобилось мне на то, чтобы все обдумать, отыскать подсказки, путеводные нити, ключи к так называемым «безумным мифам», о которых писал Лавкрафт. Ибо он прибегал к иносказаниям и аллегориям — однако ж писал чистую правду. Он начертал черным по белому — не раз и не два — пророчество о вашем приходе на землю. В последний миг Блейк все понял — когда назвал Гостя его истинным именем.
— А именно? — рявкнул доктор.
— Ньярлатхотеп!
Смуглое лицо исказилось гримасой смеха.
— Боюсь, вы — жертва тех же самых литературных фантазий, что и бедняга Блейк, и ваш приятель Лавкрафт. Да всем и каждому известно, что Ньярлатхотеп — это чистой воды вымысел, персонаж лавкрафтовских мифов.
— Я и сам так думал, пока не нашел разгадку в его стихотворении. Тут-то все и сошлось: Гость-из-Тьмы, ваше бегство, ваш внезапный интерес к научным исследованиям. Слова Лавкрафта внезапно приобрели новый смысл:
Из тьмы Египта Он пришел когда-то —Пред кем феллахи повергались ниц:Нем, сухощав, надменно-смуглолиц… —
продекламировал нараспев Фиске, не сводя глаз со смуглого лица доктора.
— Вздор! Если хотите знать, это нарушение пигментации вызвано воздействием радиации в Лос-Аламосе.[58]
Но Фиске его не слушал: он продолжал читать наизусть стихотворение Лавкрафта:
…«Зверье за ним покорно ходит следом.И лижет руки», — рек в смятенье мир.Исторгла гибель стылая вода,Взнеслись забытых стран златые шпицы,Разъялась твердь; тлетворные зарницыНизверглись на людские города.И вот, смяв им же созданный курьез,Бездумный Хаос Землю в пыль разнес.
Доктор Декстер покачал головой.
— Что за несусветная чушь! Даже в вашем… э-э… расстроенном состоянии вы должны это понимать! Стихотворение нельзя воспринимать буквально! Разве дикие звери лижут мне руки? Или, может быть, что-то всплыло из морских пучин? Где землетрясения, где сполохи? Чепуха! Да у вас синдром «атомного страха» — невооруженным глазом видно! Вы, подобно столь многим обывателям, одержимы навязчивой идеей, что наши работы по расщеплению атомного ядра, чего доброго, уничтожат планету. Все ваши логические обоснования — не более чем игра воображения!
Фиске крепко прижал к себе портфель.
— Я же с самого начала сказал, что пророчество Лавкрафта — это аллегория. Одному Господу ведомо, что он знал и чего страшился; как бы то ни было, смысл он тщательно завуалировал. И все равно, как видно, они добрались до него — потому что он знал слишком много.
— Они?
— Твари Извне — те, кому вы служите. Вы — их Предвестник, Ньярлатхотеп. Вы — в связке с Сияющим Трапецоэдром — явились из тьмы Египта, как гласит стихотворение. А феллахи — простые жители Провиденса, обращенные в секту «Звездная мудрость», простирались ниц перед ним и поклонялись ему как Гостю-из-Тьмы.
Трапецоэдр был выброшен в залив, и вскоре из морских глубин исторглась гибель — это родились вы или, скорее, воплотились в теле доктора Декстера. Вы научили людей новым способам разрушения, разрушения посредством атомных бомб — «разъялась твердь; тлетворные зарницы низверглись на людские города». О, Лавкрафт знал, о чем пишет, — и Блейк вас тоже узнал. Но оба они умерли. Полагаю, вы попытаетесь убить и меня — чтобы продолжать свое дело беспрепятственно. Вы будете читать лекции, наблюдать за опытами ученых в лабораториях, вдохновляя их, подбрасывая им подсказку за подсказкой касательно новых, еще более мощных способов разрушения. И наконец вы разнесете Землю в пыль.
— Я вас умоляю. — Доктор Декстер примирительно протянул руки. — Придите в себя — позвольте, я дам вам что-нибудь успокоить нервы! Неужто вы сами не понимаете, насколько все это нелепо?
Фиске шагнул к нему, теребя на ходу замочек портфеля. Крышка откинулась, Фиске пошарил внутри. В руке его блеснул револьвер. Дуло неотрывно смотрело прямо в грудь доктора Декстера.
— Конечно нелепо, — пробормотал Фиске. — Никто и не верил в секту «Звездная мудрость», кроме разве двух-трех фанатиков и нескольких невежественных иммигрантов. Никто и не принимал всерьез рассказы Блейка, Лавкрафта или мои, если на то пошло, почитая их своего рода нездоровым развлечением. По той же причине никто вовеки не поверит, будто что-то не так с вами или с так называемым научным изучением атомной энергии и прочими ужасами, что вы собираетесь обрушить на мир, дабы окончательно погубить его. Вот почему я намерен убить вас здесь и сейчас!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});