Альсино упорно полз вперед.
Труба была одна на несколько печей для обжига, и от каждой к ней вел подземный дымоход. Когда заслонку печи открыли, тяга, как ощутил Альсино, заметно усилилась.
Наконец он почувствовал перед собой преграду. Дымоход кончился.
Он хотел ощупать над собой свод, но его не оказалось, а где-то неимоверно высоко, очевидно в самой высокой части трубы, на далеком кружочке неба горела звездочка.
Какое счастье! Он почти дополз.
Противно запахло дымом. Глаза заслезились. Душил сдерживаемый усилием воли кашель.
Медлить было нельзя ни минуты.
Альсино сделал привычное усилие, выработанное многолетней подготовкой, вызывая обнуление своей массы и утратив вес, ощутил, что воздушный поток подхватил его, как бумажку, и несет вверх.
Он взлетел вверх по трубе, иначе говоря, «вылетел в трубу» и через короткое время оказался над руинами кирпичного завода, где в дымоходе возились торжествующие преследователи, собираясь вытащить наружу его бездыханное тело.
С пятидесятиметровой высоты он заметил многих других «бойцов», стерегущих заложников.
Помня об автоматах, он на всякий случай теперь уже собственным усилием стал набирать высоту и постарался оказаться в том самом месте над пшеничным полем, где появился здесь первый раз. И только после этого перешел в другое измерение.
И все-таки он оказался очень далеко от «Альсины», с трудом отыскав при свете звезд лунный блик ее корпуса.
Обрадованный, подлетел он к своим спутникам.
Никто из них не спал в ту ночь.
Оля при виде появившегося Альсино бросилась ему на грудь.
— Осторожно. Запачкаетесь! — предупредил тот. Оля отстранилась, заботливо, с удивлением рассматривая его в свете иллюминаторов:
— Что с вами? Надо же умыться! Я сейчас сбегаю на знакомый ручеек.
— Лишь бы вас там снова не похитил найн, — с радостной улыбкой отозвался Альсино.
Потом около «летающей тарелки» с наслаждением отмывал свое лицо, руки, а Оля оттирала его перепачканный комбинезон.
Приведя себя в порядок и уже сидя за столом, он рассказывал, что может ожидать «Альсину», если она, даже выбросив белый флаг с красным крестом, неожиданно появится в пшеничном поле, близ разбитой санитарной машины.
Почти сутки Альсино крепко проспал, показав, что обладает отнюдь не сверхъестественными возможностями, несмотря на все, что о нем известно…
Кочетков с остальными участниками экспедиции обсуждали результаты его разведки при «шаге назад», по совету японца.
— Неужели люди у нас еще страшнее неандертальцев? — воскликнула Оля. — Не могу даже подумать об этом!
— Только Бог им судья, — вздохнул лорд.
— Один джентльмен не верил, что камни падают с неба, потому что их там нет, — заметил дядя Джо.
— Это был не один джентльмен, — поправил Иецуке, — а вся Парижская Академия наук, отрицавшая в 1801 году падение метеоритов. Однако…
— Только вера в Господа Бога неизменна, — вставил лорд.
— Но как в него верить, до сих пор довольно спорный вопрос, — добавил Кочетков.
— Ни одна вера не поощряет злодеяний! — горячо сказала Оля.
— Похоже, что обладание духом дикаря — самое мудрое увлечение нынешнего времени, — изрек дядя Джо.
— Как тут не вспомнить слова Альсино, — отозвался Кочетков: — Чем ярче Разум, тем глубже отброшенная им тень Зла…
— Да, да! — подхватила Оля. — Пока Светоч его не окажется на вершине небосвода. И никогда уже не закатится.
— Насколько я понимаю, — перевел разговор в иное русло лорд Стенли, — Альсино намеревался ознакомить нас с волновой энергостанцией и выйти в свое измерение вблизи нее.
— Прошу прощения, но в таком случае мы окажемся в океанской глубине, — сделал вывод Иецуке.
— А наше подводное снаряжение аквалангистов! — напомнил Кочетков.
В люке серебристого корпуса, около которого, выйдя наружу, чтобы не мешать Альсино, беседовали его спутники, появился он сам, телепатически восприняв смысл их разговора:
— Вы правы, друзья. Неполадки возможны при переходе в другой мир. В районе волновой станции, куда мы направлялись, волнение в океане сильно, аппарат для плавания не предназначен. И добираться до волновой станции придется под водой.
— Мне кажется предусмотрительность нашего Альсино, захватившего с собой снаряжение аквалангистов, весьма полезной, — заметил лорд. — Но это нисколько не уменьшает моей тревоги за него.
Альсино решил не медлить с окончанием разведки.
Как и в первый раз, он немного отошел от аппарата и, начав светиться окружавшей его аурой, приподнялся в воздух и растаял в нем…
Он не взял с собой подводного снаряжения, больше полагаясь на свою способность долго оставаться без дыхания, и только облачился в оказавшийся у Кочеткова запасной бронежилет корсетного типа. Он придаст жесткость и предохранит его внутренние органы от воздействия высокого давления в глубине. Это избавит от долгой процедуры опускания в маске с баллонами, когда нужно медленно подниматься к поверхности, чтобы избежать кессонной болезни. И если в мире спутников Альсино мировой рекорд глубоководного пловца достигал лишь ста метров, то Альсино, с его огромным объемом легких, доступны глубины и в два раза больше.
Но, чтобы оказаться на подобной глубине, ему предстояло перейти в иное измерение, из прамира в неомир с его океаном.
Выжженная степь, когда он снова взмыл над нею, помутнела, слилась с небом. И, превратясь в зеленоватую массу, сомкнулась вокруг. Альсино оказался под водой.
Надо было обследовать дно, на которое ляжет аппарат, и Альсино, еще в прамире набрав побольше воздуха, поплыл вглубь.
Светящаяся вода постепенно сгущалась, превращаясь в серовато-зеленую мглу. Пришлось зажечь фонарь на груди комбинезона.
Стаи перепуганных рыб мчались к нему со всех сторон, привлеченные диковинным светом. Дельфинов, к сожалению, в этом мире не встретишь…
Но надо спускаться все ниже и ниже! До самого дна.
Глубомер на фонарике показывал уже более ста метров. Достаточно для подводных понтонов — никакого волнения при любом шторме не ощущается. А вот и дно!
Но что это? Торчит вертикально из ила? Да это же мачта корабля! Тысячелетия назад, когда еще плавали под парусами, наверное не выдержав шторма, затонул здесь! Бедняга! Будет служить теперь печальным ориентиром.
Альсино убедился, каковы покрытые илом, словно лишайниками, скалы на дне, где найдет приют затонувшая «нелетающая тарелка». И, оттолкнувшись от них ногами, стал подниматься обратно. Выпущенный буй ракетой взвился наверх, разматывая тонкую нить с якорем на конце.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});