— Вся беда в падении, — уплетая за обе щеки подставленные перед ней Иецуке сосиски, говорила Оля.
Альсино занялся проверкой пульта.
— В падении? — удивленно переспросил японец.
— Никогда не падайте, дорогой Иецуке. Это было так ужасно! Он сначала вспыхнул, а потом свалился…
— Кто вспыхнул и кто свалился? Здешний принц? При виде вас? Бедняга! Я его понимаю, — подскочил к столу американец.
— Да нет, дядя Джо. Не принц, а дуб здешний… От молнии. Понимаете? Тысячелетний, сухой… и свалился с обрыва прямо на сухую траву… Вот и вспыхнула степь.
— Дуб? Молния? Тысячелетняя?
— Ну, может, не дуб, а какое-то другое удивительное дерево. Все возможно в этом мире, дядя Джо.
— Один отшельник очень удивился, узнав, что видит в зеркале самого себя: он никогда не брился.
— Вот здесь вы правы, дорогой Джо! — обернулся к американцу Кочетков. — Представьте себе, что в этом странном мире, как в выпуклом зеркале, можно увидеть самих себя.
— Боюсь не получить от этого удовольствия! — заключил Форд. И, подойдя к Альсино, осведомился: — Ну как, босс? Все о'кей у ваших учеников, которые отрицали безделье даже в электронном устройстве?
Альсино внимательно посмотрел на него и, прочтя, очевидно, мысли американца, сказал:
— Но вы перегрузили основные блоки.
— Я не хотел бы, чтобы это вызвало ваши возражения, Альсино, — сказал англичанин. — Но никто не подсказал нам иного выхода.
— По законам физики теперь мы должны были бы взлететь.
Кочетков внимательно посмотрел на японца:
— У вас есть сомнения в возможности продолжить полет?
— Простите, шеф, но я такого не произносил.
— Не будет ли наиболее правильным опробовать сначала аппарат? — спросил лорд Стенли.
— Разумеется. Я благодарен вам за ваши старания и выдумку, — сказал Альсино. — И мы не задержим нашего взлета.
Иллюминаторы затянуло дымом, через который просвечивали факелами вспыхивающие гигантские растения.
— Я думаю, Альсино, стоит поторопиться, — озабоченно сказал Кочетков.
— Один джентльмен, зайдя в баню, посоветовал ее владельцу обзавестись для нее холодильниками.
— Вам жарко, дядя Джо? Снимите бронежилет.
— А вы, мисс Оля? Нас обоих он несколько толстит.
— Пожалуй, сейчас можно, — согласился Кочетков.
— Вот тогда другое дело, как сказал один джентльмен, когда с него сняли наручники.
— Вы неистощимы, дядя Джо! — воскликнула Оля.
— Альсино, — оторвался Кочетков от иллюминатора. — Мы в огне! — И он указал на бушующий за стенами «Альсины» пожар. — Очевидно, загорелись стволы или стебли, подмятые аппаратом при спуске.
— «Похоже, у нас есть некоторые шансы изжариться», — подумали бы утки, попав на сковородку, — не унывал Форд.
— Я бы ничего не имел против оказаться где-нибудь в другом месте… если не в другом мире, — сказал лорд Стенли.
— Если позволите, я присоединюсь к вашему мнению, — добавил маленький физик.
— Неужели сейчас полетим? И можно будет ухватиться за скобы на потолке? — оживилась Оля.
— Прошу приготовиться. Начинается обнуление масс. Пока только пробное.
— Прекрасно! Прекрасно, Альсино. Я чувствую себя воздушным шариком. Готова взлететь к потолку!
Кочетков сохранял холодное спокойствие. Лорд Стенли был торжественно молчалив. Японец весь напрягся, словно перед прыжком.
Все ощутили потерю веса, передвигаться могли только вдоль стенок, держась за выступы иллюминаторов.
— Один толстяк упросил Бога избавить его от мучений, вызванных грузностью, а когда потерял вес, жалел, что не может перепрыгнуть через канаву, — ворчал Форд. — Потерялась инерция…
— Человеку, на беду его, свойственно всегда желать больше, чем он имеет, — нравоучительно сказал Стенли.
— Извините, но не заложено ли это свойство в прогресс? — спросил японец.
— Летим! Летим! — воскликнула Оля. — Летим в сказку! Но «Альсина» не взлетела, а только приподнялась над травами и тотчас рухнула, подняв снопы искр из горящей травы…
Кочетков спросил Альсино:
— Что случилось?
— Сейчас посмотрим, — вместо ответа отозвался Форд. — Когда деньги кончились, человек обыскивает все карманы.
Альсино молча опрокидывал панель пульта.
— Мне не хотелось бы думать, что дело в перегруженных блоках, — вставая с пола, сказал Стенли.
Японец удержался на боковых скобах и оттуда спросил:
— Дело не в них, насколько я понимаю, потому что их уже нет?
Альсино кивнул.
— Упали? А что теперь? — спросила Оля.
— Падать — падай, но только не духом, — изрек Форд.
Кочетков провел рукой по своей седой голове.
— Есть надежда? — спросил он Альсино.
— Оставить надежду — это все равно что пройти в ворота ада, на которых так и сказано, — произнес Стенли. — Бог для всех миров один…
И тут хлынул ливень, по силе — не меньший, чем тот, под который они попали в лесу. И теперь казалось, что «нелетающая тарелка» находится под водой…
Глава 8
СЮРПРИЗЫ МНОГОМЕРНОСТИ
Стоит ли мир на трех китах?
Иль на одном стоят три мира?
Загадка из записной книжки
Альсино поставил на место откинутую панель пульта и обернулся:
— К сожалению, наш аппарат не может ни взлететь, ни переместиться в пространстве.
— Как? Остаться здесь навеки? — ужаснулась Оля.
— Перст Божий! — сказал лорд Стенли. — Не указует ли он нам быть миссионерами в этом мире, нести Слово Божье несчастным неандертальцам?
— Ну уж, прошу прощения, — отозвался Форд. — Одному джентльмену предложили стать священником и он… рванулся вперед… исповедоваться.
— Вперед? — переспросил японец. — Мне кажется, нам следовало бы вернуться назад, чтобы исправить там аппаратуру, а потом достичь своей цели.
— Это возможно, — продолжал Альсино. — Правда, ценой окончательной гибели всего пульта. Мощный импульс энергии сожжет на нем все, но перенесет нас в параллельный мир. Однако прежде следует узнать, в какие условия мы попадем: ландшафты в параллельных мирах другие, нежели у нас. Если в другом мире нас окружит воздух — вызовем там своим вторжением легкий ветерок, в глубине воды поднимем фонтан и волну на поверхности. Но если окажемся в толще земной породы, то попросту будем раздавлены.
— Как же быть? — выразила Оля общее недоумение.
— Прежде чем мы пойдем на риск — на последнюю меру, надо, используя мои способности проникновения в другие миры, выяснить, в каком месте окажется наш аппарат.
— В разведку хотите? — спросил Кочетков. — Разведка — первый шаг, порой самый трудный. Легко ли вам будет?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});