Ларс приблизился к разбитой каменной чаше, стоявшей у алтаря, и развёл в ней огонь. В воздухе разнёсся душистый запах благовоний. Это было необходимо, чтобы задобрить духа и расположить его к себе. Затем Ларс уселся на возвышении посреди алтаря, и воспел молитву, призывая духа. Языки пламени отбрасывали на его лицо пляшущие блики. Шелестела трава. Эвальд стоял рядом, преклонив одно колено, и смиренно ждал, склонив голову, когда пророческий дух снизойдёт на Ларса. Слова молитвы становились всё тише и невнятней, казалось, что охотник заснул, ветер шевелил волосы на его голове, склонившейся вперёд. Остекленевший взгляд немигающих глаз устремился в точку, рот был чуть приоткрыт.
— Спрашивай, спрашивающий, и да будут вопросы твои мудры, — неожиданно пророкотал низкий раскатистый голос, исходивший, казалось, из груди охотника. Великий дух явил себя в теле Ларса!
— О великий дух, скажи, удастся ли мне победить Тёмного лорда Гилморга, Повелителя мира? — быстро спросил Эвальд.
— Скорее нет, чем да, — уклончиво ответил дух, — победа невозможна, но успех может быть.
— Можно ли лишить Повелителя магической силы при помощи заклинаний?
— Несомненно, но это не будет победой. Гилморг неуничтожим, так как он есть зло, обратная сторона добра.
— Чем опасен Торк?
— Слабое сознание таит опасность, впрочем, дни его сочтены, судьбу не изменить, избежавший огня погибнет от стали, он падёт от меча.
— Как заставить действовать щит Призрака?
— Выполни ритуалы восходящей звезды и серединного столпа, и прочти основное заклинание
Чёрный орёл над кровавой луной,
Ветер лишь знает, что будет со мной,
Когда сомкнутся когти зла,
Старый щит, сбереги меня.
От меткой стрелы, меча и огня,
Храни меня и моего коня.
Эвальд повторил про себя слова заклинания и постарался запомнить всё с одного раза, ведь дух, наверное, посчитал бы неуважением к себе, если бы его начали переспрашивать.
— Ты сказал, что мне не удастся победить Гилморга? Значит, мне суждено погибнуть? — спросил принц.
— Ты уверен, что ты хочешь знать своё будущее? У будущего много путей, но изречённое пророчество направляет его по одной дороге.
— Пожалуй, нет, я не готов принять пророчество о своей судьбе. Скажи мне судьбу Повелителя.
— Он не умрёт, так как он бессмертен. Он будет скован, но до этого отправит на тот свет тысячи жизней. Пройдёт немало времени, прежде чем он будет освобождён, но когда это случится, он станет ужасом земли, так как ярость мести будет клокотать в нём, и властитель преисподней даст ему новые силы.
— Я ли скую его?
— Не ты, но безмолвный.
— Как же сможет он освободиться?
— Освободит его некто, испросивший меня, как это сделать, после того, как я скажу ему.
— О великий дух, не делай этого! — вскрикнул Эвальд.
— Пророчество изречено, и ничто не сможет изменить событий. Ступай, принц, и следуй своей судьбе.
Рокочущий голос стих. Ларс очнулся и потряс головой, стряхивая оцепенение. Увидев грустное, разочарованное лицо Эвальда, он спросил:
— В чём дело, дорогой принц? Ты узнал от духа нечто, что повергло тебя в печаль?
— Дух поведал, что мне не удастся победить Повелителя. Большее, на что мы можем рассчитывать, это временный успех. Гилморг будет всего лишь скован на какое-то время, но это сделаю вовсе не я, а другой воин, неизвестно в какие времена. Дух сказал мне, что скоро я потеряю моего друга. Я не отважился спросить духа о своей судьбе, но почему-то я уверен, что мне предстоит погибнуть в борьбе с Повелителем.
— На всё воля Всевышнего, — тихо сказал Ларс.
Они переночевали в развалинах одной из башен, где сохранилось некое подобие потолка. Принц и охотник спали по очереди, чтобы воины мрака, чёрные всадники Гилморга, не застали их врасплох. Но те, как видно, сочли за благо скорее покинуть окрестности Темплтауна, настолько страшило их присутствие посвященного рыцаря. Наверное, они отправились на юго-запад, к владениям Повелителя, чтобы через систему огней на башнях доложить своему господину о встрече с принцем.
Утром, едва рассвело, Эвальд и Ларс отправились в обратный путь. Лёгкая грусть не покидала принца. Он втайне надеялся, что дух предскажет ему победу над Гилморгом, но вышло совсем по другому. Что же, всё в руках Всевышнего, и самым мудрым было бы, как и сказал дух, следовать своей судьбе, не пытаясь изменить будущее. «Буду поступать, как велит мне моя совесть, — подумал Эвальд, — а там будь что будет».
ГЛАВА 39
У посвящённого рыцаря
Принц медленно брёл по старой дороге. За ним на коне ехал Торк. Ему было так плохо, что он даже не мог держаться в седле. Эвальд хотел оставить его у Ларса, чтобы он немного отлежался и окреп, но Торк категорически отказался оставаться там, где ему не доверяют. Он выглядел совершенно разбитым, и клевал носом, держась за луку седла. «Какую же опасность может он представлять для меня? — думал принц. — Он немногим сильнее покойника». Но дух не мог ошибаться или говорить неправду. Во всяком случае, опасен он или нет, необходимо было оставить Торка где-нибудь на постоялом дворе, чтобы он мог поправить своё здоровье, так будет лучше для всех. Согласно предсказанию духа, Торк вскоре должен был погибнуть от меча. Но почему от меча? Означает ли это, что войско Повелителя захватит их врасплох, и Торк будет убит? Принц, конечно же, ничего не сказал об этом пророчестве негоцианту, чтобы бедняга не впал в ещё большее уныние.
Они двигались на юго-запад, по направлению к Ренегсбергу, где Эвальд собирался применить против Гилморга заклинание, которое сообщил ему старый Нед. После магического перемещения, совершённого принцем, они перенеслись далеко вглубь Империи, но до столицы оставалось ещё немалое расстояние.
Дорога вывела их к красивому городку. Вдоль чистых мощёных улиц стояли дома с изящными башенками и резными украшениями. Люди на улицах выглядели вполне дружелюбно, но Эвальд знал, что здесь, как и везде, правит зло. Принц и его ослабевший спутник не спеша двигались вперёд, стараясь ничем не привлекать к себе внимания горожан. На одной из площадей они увидели гостиницу, построенную в красивом стиле старой Империи. На вывеске, написанной вычурной вязью, значилось: «У посвящённого рыцаря».
— Название мне нравится, — сказал Эвальд. — Я уверен, что здесь мы найдём друзей.
Они вошли внутрь. Убранство просторного зала было выполнено в духе сурового воинского аскетизма, на стенах было развешано красивое оружие и гобелены, изображающие подвиги воинов и сцены битв. «Почти как в Ривале», — подумал принц.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});