Но сейчас ее мужчина целовал ее. Сейчас его мощные руки заставляли пылать ее голую кожу, гладя ее под свитером. Сейчас он обхватил ее за талию и поднял, удерживая напротив себя.
Она обхватила его своими ногами и скрестила лодыжки за его спиной, когда он облокотил ее на стену, неистово целуя.
Для нее существовало только сейчас.
И она не собиралась тратить впустую ни единого драгоценного мгновения.
Гвен улыбнулась через плечо Драстену, следующему за нею по пятам к двери.
Вскоре после того, как их предок из девятого столетия поднялся и молча покинул с Джесси комнату, Гвен осознала, что время близится к обеду. И эта мысль была приятной, так как во всей этой суете сегодняшнего дня она совершенно забыла про завтрак, и ее живот рычал от голода.
Но как только Кейон оставил их, Дэйгис и Драстен сразу же кинулись горячо обсуждать его. Ей потребовалось добрых десять минут, чтобы привлечь их внимание и предложить им продолжить беседу в столовой.
Открыв дверь, она уже сделала шаг, чтобы выйти в коридор.
— О, ну надо же, — сказала она тихо.
Она отступила назад в библиотеку и мягко прикрыла дверь.
— Хм, почему бы нам, хм, не остаться здесь, в библиотеке, на некоторое время. Кто хочет сыграть в пенту? — сказала она бодро. — Я, кажется, не так голодна, как думала. — Она развернулась и уткнулась носом в ребра Драстена.
Он поймал ее за плечи.
— Почему, дорогая? Что-то не так? Что там? — Драстен отодвинулся, смутив ее своим озадаченным видом.
— Ничего, совсем ничего.
Он приподнял темную изогнутую бровь.
— Хорошо, тогда давайте не будем…
— О нет, только не это. — Одарив его улыбкой, она стремительно переместилась к двери, и кое-как прикрыла ее собой. — Давайте останемся здесь. Каких-нибудь полчасика, или около того, должно хватить. Она моргнула, выразив сомнение. — Я надеюсь.
Драстен откинул голову, минуту изучающе рассматривая ее, а затем потянулся к дверной ручке позади нее.
Гвен выдохнула.
— Не делай этого, Драстен. Мы все равно не сможем выйти. Там Кейон и Джесси.
— Там? — уточнил Драстен равнодушно, останавливаясь в непосредственной близости. — Так в чем дело? Разве мы не можем пройти мимо них в коридор?
— Я уверена, что мы можем, если попытаемся. Я не уверена, что мы захотим сделать это, — сказала Гвен с намеком.
Он смотрел на нее, ожидая пояснений.
Она попробовала еще раз.
— Ты знаешь, они — там.
Драстен продолжал смотреть на нее выжидающе.
— О, Гвен, — заворковала взволнованно Хлоя, — Ты подразумеваешь, что там…?
Гвен кивнула.
— Ха! — воскликнула Хлоя. — Я знала, что эта женщина точно не глупа.
— Секундочку. Они — там? — повторил Дэйгис недоверчиво. — Они оба сейчас там в коридоре? Я сделал в этом замке более ста комнат, а они не придумали ничего лучшего, чем расположиться в этом проклятом коридоре, как будто не могли найти двери в комнату? Я вроде бы не делал из них тайны, как минимум одна находится в нескольких проклятых шагах от них. Неужели так сложно повернуть ручку двери?
Желваки Драстена дернулись, его глаза сузились.
— Дорогая, ты хочешь сказать мне, что Кейон и Джессика находятся в коридоре в чем мать родила? Поэтому ты закрыла дверь?
Покраснев, она кивнула.
— Ты видела их? Нет, это был глупый вопрос. Конечно, ты видела. Что точно ты видела, дорогая?
— Я? О, ничего. — Она скрестила руки на груди и уставилась на точку где-то выше его локтя.
— Гвендолин? — Он скрестил руки и ждал.
— Ладно, возможно действительно увидела немного, — признала Гвен, — но он занимается с ней любовью, прижав к стене, и все, что я смогла увидеть — только его зад, и сразу же, как только увидела его, я закрыла глаза.
— Ты видела задницу моего предка? — переспросил Драстен холодно. — Его голую задницу? На нем вообще была какая-нибудь одежда? — Он снова попытался добраться до дверной ручки за ней.
Она отвела его руку.
— О, ради Бога, Драстен, Ты же видел его, когда он выходил. Все, что было на нем — это только его плед. О чем ты думаешь?
Ноздри Драстена раздувались.
— Я думаю, что мужчина вздорный дикарь.
— Да, — согласился Дэйгис.
— О, не вам обоим говорить об этом, — сказала Хлоя, смеясь. — И, Дэйгис, я что, должна напомнить тебе о некоторых местах, где ты и я…
— Это бесспорный и убедительный аргумент, милая, — сказал он торопливо.
— Я лишь мельком взглянула, — убеждала Гвен Драстена. — Я не хотела открыть дверь и увидеть что-нибудь, даже с учетом того, что он МакКелтар. — Она моргнула. — А он, бесспорно, каждым дюймом подобен МакК… — Она резко оборвала фразу, выглядя при этом смущенной, и эта внезапная демонстрация придала особое очарование ее тонкой коже. — Я только хотела сказать, что вы, МакКелтары, являетесь прекрасными образцами мужчин, Драстен, а он приходится вам родственником, фактически, в нем изначально объединились те гены, и это объясняет… О, дорогой, наверное, мне стоит сейчас замолчать, не так ли? — Она сжала губы.
— Лучше закрыть эту тему, — сказал Драстен спокойно. — Или мне придется убить этого мужчину.
Именно Дэйгис стал тем, кто обратил их внимание на предстоящие события.
— Драстен, не факт, что ты смог бы это сделать, даже если бы попытался. Пока он связан с зеркалом, его нельзя убить. Но не стоит беспокоиться об этом. Несчастный ублюдок так или иначе умрет через две недели, и он уже не сможет снова заняться любовью со своей половинкой в нашем коридоре.
Драстен вздрогнул, и его глаза помрачнели. Мгновение он пристально глядел на Гвен, затем мягко притянул ее в свои объятья и так держал ее.
Дэйгис также притянул к себе свою жену, вспоминая то время, когда не думал, что у него будет намного больше времени с его половинкой.
Полчаса спустя угрюмая четверка осторожно выглянула в коридор перед тем, как попытаться снова пойти пообедать.
Джесси проснулась поздно вечером, одна, в спальне.
До нее и Кейона в конечном счете дошло, где они находятся — и насколько это место открыто — и они перебрались из коридора в первую попавшуюся спальню.
Она ворочалась в большущей пуховой кровати с балдахином, укутанная теплыми мягкими одеялами. Она пригладила рукой свои растрепанные локоны; ей не нужно было видеть зеркало в качестве напоминания, что для нее является самым главным. Ужасная правда билась на границе ее сознания, пытаясь заполнить ее мысли, но она отказалась прислушиваться к ней. Сейчас имеет значение только настоящее. Будущее и так наступит слишком скоро.